Все сокровища мира

Глава 16

Алекс.

— Он еще спит?

Голос матери звучал совсем близко, отчего я лишь скривился. Голова болела, как никогда ранее, а тело было ватное, словно не мое. Да и вообще, я себя ощущал тряпичной куклой, у которой отобрали все жизненные силы.

— Да, нужно было меньше препарата вводить…

Теперь надо мной уже звучал голос водителя Луи, а мой здравый смысл маленькими шагами возвращался в мое сознание. Последние воспоминания, подобно вылитому ведру холодной воды, мгновенно отрезвили, и я открыл глаза. Точнее, открыл один глаз, вспоминания, что под вторым у меня красуется синяк и он безумно болит.

— Вот и очнулся…

Незнакомый мужской голос, похожий на рык, звучал в конце комнаты, что сразу привлекло мое внимание. А это еще кто? Огромный бугай, похожий на шкаф сидел на стуле и недовольно всматривался в меня.

— Ну, наконец, Алекс…

Передо мной во всей красе показалась мать, протягивая стакан с водой.

— Ты что устроила? Что здесь вообще происходит?

Зашипел я и попытался встать.

— Тише, Алекс. Я тебя предупреждала вчера. Ты не послушал и решил действовать по-своему. Решил играть по своим правилам.

Я слушал ее в полслова, уже прекрасно понимая, во что я вляпался. Машинально проверил карманы брюк, где должны были находиться серьги, но все было пусто. Кто бы сомневался?

— Серьги ищешь?

Я не ответил матери, косясь на бугая. Мать перехватила мой взгляд и любезно представила эту гору.

— Это Эд. Он за тобой присмотрит.

— За мной не нужно присматривать.

— Алекс, пойми. Эд нужен для того, чтобы ты не наделал глупостей.

Что она говорит? Ей эти украшения явно вскружили голову.

— Но вот видишь в чем загвоздка. Серьги уже у меня, а вот перстень в хранилище банка.

Приторно говорила мать, усаживаясь рядом со мной и поправляя свои белоснежные локоны.

— Даже не мечтай, что ты его получишь… Ты совсем с ума сошла.

— Нет, Алекс. Это ты сошел с ума. Поставил под удар весь наш план. И ради кого, ради девчонки-нищенки…

Я лишь тяжело выдохнул, пытаясь сдерживать свой гнев, который рвался наружу.

— Что ты молчишь? Видела ведь, чувствуешь ты что-то к этой девице. Хотя сам уверял меня в обратном.

Не унималась мать, уже выхаживая по комнате.

— Значит так, если тебе действительно дорога эта девицы и ты хочешь казаться благородным рыцарем в ее глазах, отдай мне перстень А то моих связей хватит, чтобы найти эту особу и повлиять на тебя.

— Ты что такое говоришь? Не смей ее трогать и угрожать…

Подскочил я с места, но бугай в несколько шагов преодолел расстояние между нами, и повалил меня обратно.

— У тебя есть час, чтобы принять верное решение.

Мать свысока смотрела на меня, забавляясь моим униженным положением.

— Мне не нужно время.

Отдышавшись прохрипел я, приподнимаясь.

— Я готов поехать в банк и отдать тебе перстень.

— Вот молодец, Алекс. Ты мне потом еще спасибо скажешь. Ах, да… Пока я не выставлю на аукцион парюру, ты поживешь здесь. Ну, и Эд за тобой присмотрит. Мне не нужны лишние проблемы.

— Это не обязательно…

Меня никто уже не слушал. Мать развернулась на каблуках и направилась к двери, развевая полы песочного кардигана.

— Десять процентов от продажи парюры твои.

Словно подачку кинула она и рассмеялась.

— Обойдусь.

Прошипел я и уставился на своего надзирателя.

— Собирайся, поедем в банк.

Прорычал он, разминая свою бычью шею. Я еще раз посмотрел на гору мышц и понял, что даже с моей неплохой комплекцией, мне не справиться с этой горой. Да и толку. Тогда я точно подвергну риску Софи.

Ровно через два часа мы с матерью и этим верзилой вышли из банка. Мать продолжала что-то щебетать, но я уже не слушал. Все это было слишком. Угрозы, мое похищение родной матерью, давление, не только психологическое, но и физическое. На что она готова пойти ради денежной наживы? Неизвестно.

— Поживешь пока в коттедже. Эд будет с тобой.

— Ты и так получила, что хотела. Теперь оставь меня в покое.

— Полегче, сынок. Пока я не выставлю парюру, ты играешь по моим правилам.

Я понимал о каких правилах она говорит. Тех правилах, которые одурманили ее мозг и создавали иллюзию вседозволенности. Хотя я был не лучше. Жалел ли я о своем поступке и афере по отношению к Софи и ее семье? Тысячу раз. Хотел ли я извиниться? Больше всего в мире, понимая, что прощения мне не будет. Каждый расплачивается за свои ошибки сам. Но для себя я понял одно. Когда весь этот кошмар закончится, я хочу уехать, как можно дальше отсюда.

Софи.

Звонок повторился, и я с опаской поплелась к двери. Молодой человек в форме курьера любезно протянул мне конверт с логотипом аукционного дома «Романовский» и откланявшись, ушел.

— Софи, кто там?

Расстроенный голос бабушки послышался у меня за спиной, пока я вскрывала конверт, доставая несколько пригласительных на завтрашний аукцион.

— Курьер. Принес пригласительные на аукцион.

— Нам не нужны никакие пригласительные.

Наотрез сказала она и подошла ближе.

— Кто их прислал?

— Лев Романовский, владелец аукционного дома.

— Очередной аферист…

Сделала вывод бабуля и пошла на кухню.

— Он приглашает меня на аукцион, тем более это ведь он помог мне сбежать от Алекса.

— Вы посмотрите, прямо рыцарь в серебрянных доспехах

Не унималась она.

— Что он хочет? Ему тоже нужны украшения? Скажи, что больше ничего нет. Все что, было, все забрали.

Я опустила все колкости бабули мимо.

— Мне нужно пойти, поблагодарить человека, как минимум. Я должна проявить свое уважение.

Бабуля расправила свои плечи и сжала губы, наблюдая, сколько пригласительных у меня в руках.

— Тогда я пойду с тобой. Хватит, ты уже находилась и наездилась одна.

Ночью почти не спала, переживала и прокручивала все в голове. Обида и несправедливость глушили меня, вытаскивая душу. Вся эта ложь и мое доверие казались чем-то страшным. Словно со мной играли, как с марионеткой, дергая за веревочки. Ради наживы в виде украшений. Как он так мог? Хотя если речь шла о такой сумме, тогда о какой честности может идти речь. Образ Алекса стал перед глазами, отчего слезы сменились чувством безумной несправедливости и обиды. А я наивная, даже стала замечать на себе долгие взгляды этого мерзавца, принимая их за симпатию. Да и сама засматривалась на него. Алекс открывался для меня с какой-то новой стороны, не избалованным баловнем судьбы, а человеком, кто готов протянуть руку помощи, казался тем, на кого можно положиться. И что в итоге. Руку он протянул, но не помощи, а предательства и лжи. Теперь я понимала одно, Алекс недалеко ушел от своего брата. Ком слез парализовал горло, и я нырнула под одеяло, чтобы мои всхлипы не слышала бабуля, которой и так было не сладко.

Весь следующий день лил дождь, придавая атмосфере еще более упадническое настроение.

— Бабуль, ты можешь не ходить.

— Ну, уж нет.

Отрезала она ледяным тоном. И поджала губы.

— Тем более, я немного побуду и уйду.

— Еще чего придумала. Я иду с тобой и точка.

Бабуля выплыла в черном бархатном платье и белой шляпе с широкими полями. Видимо ее боевой настрой возвращался в прежнее русло, в отличие от меня.

— Сегодня ты получше выглядишь…

Резюмировала она, рассматривая мое темно — синее платье футляр со скромным вырезом и туфли-лодочки. Косметики я нанесла минимум, в отличие от своей родственницы, которая пестрила стрелами на пол лица.

— Уверена, все присутствующие на аукционе, увидев твой образ, подумают, что ты минимум миллионерша.

— Так и есть. Я безумно богата. Ведь у меня есть ты и твоя мать. Моя вечно работающая дочь.

Она засмеялась и прошла доводить до совершенства свой образ. К моему удивлению Романовский прислал за нами машину, чему как-то по-детски обрадовалась бабуля, почти на ходу открывая дверь шикарной иномарки.

— Ты ведешь себя так, словно ничего не произошло…

Прошептала я, пока автомобиль вез нас по вечерним улицам.

— Софи, милая. Как бы мне плохо не было на душе, я не буду это показывать. Главное, что с тобой все хорошо. А матери твоей я уже высказала. Устроила она нам эти поиски, жили спокойно. Нет, безусловно я хотела узнать больше, но не такой ценой. Не ценой такого обмана.

Сегодня бабуля удивляла меня еще больше и больше. Я так задумалась, что не сразу поняла, что мы приехали. Автомобиль припарковался возле современного стеклянного здания.

— Как тут все дорого…

Причитала бабуля, рассматривая весь антураж и всех присутствующих, как только мы вошли в здание. Уверена, наша колоритная парочка смотрелась, не иначе, как два дикаря.

— Я так понимаю, что после мероприятия будет еще и банкет. Мы должны обязательно остаться. Пойду, разведаю обстановку и посмотрю, что там на столах.

Бабуля скрылась из вида, шурша своим платьем десятилетней давности, сшитым на заказ. Я провела ее взглядом и уткнулась в дорогой пиджак, точнее в грудь, обтянутую дорогим пиджаком.

— Софи, рад видеть.

Романовский, собственной персоной, возвышался надо мной с бокалом шампанского в руке.

— Лев Станиславович, спасибо, что пригласили. И еще спасибо вам большое, что помогли мне.

Теперь мне надо сказать, что украшений уже у меня нет.

— Только серьги мне пришлось отдать…

Шепотом сказала я и посмотрела на мужчину.

— Я знаю, птичка на хвосте принесла. Что на многих европейских аукционах был выставлен лот парюра Буше. Я, безусловно, не поленился и посмотрел. Выставлен полный комплект. Колье, перстень и серьги.

— Быстро они однако..

С горечью произнесла я и тяжело вдохнула.

— Да, ждут, кто назначит самую высокую минимальную стоимость.

Он лениво сделал глоток и уставился куда-то вдаль, думая о своем. А я не знала, как мне вести себя дальше.

— А как вы поняли, что меня хотят обмануть?

— Не трудно было догадаться. Я увидел на вас серьги, а до этого Алекс выкупил у меня перстень, якобы для своей невесты.

— Невесты?

— Именно, он даже притащил девицу, весьма сомнительного вида, выдавая ее за свою ненаглядную. Но не предугадал одну вещь, я знал эту особу. Но вот когда я увидел вас в скромном платье и с серьгами в ушах за сто пятьдесят миллионов, понял одно. Вас хотят обмануть. Но, увы, так и произошло.

Я лишь кивнула, смутно понимая, всю схему аферы Алекса.

— Значит, перстень он купил у вас, серьги достались ему от нашей семьи, а колье у него было?

— Все верно.

— Почему вы мне прямо не намекнули в записке.

— А я разве имел право. Я не знал, в каких вы отношениях. И к тому же, слушали бы вы меня? Первого встречного.

— Все верно…

— Софи, мне жаль, что серьги уже вам не принадлежат.

— Я их отдала сама, понимая, что лучше выйди без серег, но живой.

Взгляд Романовского стал каким-то грустным, и он подозвал официанта, протягивая мне бокал. Я любезно отказалась, зато потянулась за соком к соседнему подносу.

— Софи, там действительно будет банкет.

Голос бабули раздался над нами, отчего Романовский чуть не поперхнулся шампанским и уставился на бабушку.

— Лев Станиславович, познакомьтесь, пожалуйста, это моя бабушка Мария.