Привязанность

— Что ты видишь? — спросил он.

— Ничего, кроме тюков соломы, стены и нескольких столбов.

— Людей?

— Нет.

— Попытайся ухватиться за что-нибудь, кроме края, если сможешь. Дерево старое и, вероятно, сломается. Приготовься, я собираюсь тебя толкнуть.

Я хваталась, пока Кадер толкал, а я тянула. Как только мое тело выбралось из отверстия, я откинулась на солому, переводя дыхание и вдыхая более свежий воздух.

— Оглядись вокруг в поисках чего-нибудь, что я мог бы использовать, чтобы подтянуться, — сказал Кадер снизу.

— Ладно. Оставайся на месте.

— Конечно, док. Я останусь.

За соломой я обнаружила стену, заваленную разными припасами. На гвоздях висели веревки. Некоторые были грубыми, другие — гладкими. Я потянулась за одной из гладких и вернулась к отверстию.

— Я нашла веревку.

— Отлично.

Мой взгляд метнулся по сторонам.

— Позволь привязать ее к столбу и посмотреть, достаточной ли она длинны, чтобы достать до тебя.

Узел, который я завязала, не выдержал бы ни парусного спорта, ни ковбойских проверок; тем не менее, он был большим и прочным, когда я снова и снова дергала его, прежде чем бросить веревку в отверстие.

— Ты можешь дотянуться до нее? — спросила я.

— Дотянулся. Держись подальше от края, — крикнул Кадер.

Веревка натянулась туго, и столб заскрипел, воздух наполнился скрежетом. Звуки приближались, пока над краем не появились его длинные волосы и зеленые глаза.

Я глубоко вздохнула, и он сделал то же самое, что и я раньше, подтянулся в безопасное место.

Как только мы оба встали, я улыбнулась.

— Может быть, Джек разрешит нам воспользоваться душем.

— Ты все еще прекрасна, — сказал Кадер, скользнув пальцем по моей щеке.

Я потянулась к его руке.

— Ты поранился.

Кадер сделал то же самое, перевернув мои руки в своей хватке.

— Посмотри на свои.

Грязь и кровь смешались на наших ладонях и кончиках пальцев.

— Мне все равно. Пожалуйста, вытащи нас отсюда.

Кадер взял меня за руку и повел к закрытой двери. Мы стояли на месте, прислушиваясь, не раздастся ли какой звук. Дверь и подшипники заскрипели, когда он потянул, открывая ее достаточно, чтобы мы могли выйти. Лошади поблизости заржали от нового звука и нашего вторжения на их территорию.

— Это хороший знак, — сказал Кадер.

Не будучи достаточно сведущей в лошадях, чтобы комментировать, я кивнула. Прекрасные создания подошли к краю загона, любопытствуя, кто вторгся в их пространство. Высокие и гордые, их черные гривы развевались на ветру, а коричневые шкуры переливались на солнце.

— Я не уверен, сможем ли мы попасть в его дом.

— Охрана? — спросила я.

— Да, если та запрограммирована против меня.

— Мисси, твой дом, сказала мне на днях, что здания рядом с домом Джека были отключены.

Кадер нахмурил брови.

— Почему она так сказала?

— Я спросила, все ли под охраной.

— Когда это было?

Я попыталась вспомнить.

— В первое утро, когда ты уехал.

— Она сказала, что эти здания были отключены день назад?

— Да.

Он покачал головой.

— Ни одно из этих гребаных сведений не дошло до меня в Индианаполисе. Я должен был знать, что происходит.

Я потянулась к его руке.

— Мы не можем изменить это сейчас. Давай просто уйдем, пожалуйста.

Тихо, мы поспешили в заднюю часть дома, стараясь держаться как можно ниже. Я последовала за Кадером, который повел меня к заднему крыльцу. Ступив на деревянную лестницу, мы осторожно двинулись вперед. Прикрыв глаза ладонью, он заглянул в окно.

— Я ничего не вижу.

Кадер потянулся к дверной ручке.

— Постарайся ни к чему не прикасаться.

Глава 31

Кадер

Открыв кухонную дверь, я заглянул внутрь, осматривая каждый дюйм комнаты. За все годы, что мы жили здесь, я никогда не входил в дом Джека без стука или его ведома. Да, я купил землю — это сделал Эдгар Прайс. Однако это не означало, что мы оба не заслуживали нашего пространства и уединения. Джек всегда уважал меня, а я уважал его.

Хотя мои нынешние действия противоречили этой философии, интуиция подсказывала мне не объявлять о нашем присутствии.

Вместе мы вошли внутрь. Каждое движение, каждый контакт приводили мои чувства в состояние повышенной готовности, как будто каждый нерв напрягался, оживляя короткие волоски на затылке и покалывая кожу. Каждое чувство усиливалось.

Звук — не было.

Взгляд — я осмотрел столы, стены и каждую поверхность.

Запах — ничего примечательного.

Моя шея напряглась. Это было не из-за того, что я чувствовал, а из-за того, чего я не чувствовал. Я повернулся, мой взгляд упал на чистый и пустой кофейник. Это может показаться странным наблюдением, но было только за полдень, а Джек был известен своей любовью к кофе, ну, пока не пошли более крепкие напитки.

За кухонным столом два из четырех стульев были сдвинуты вбок. Не то чтобы неуместно, но и не на своем месте. Два?

Мой живот скрутило.

На стойке, рядом с одним из стульев, стоял стакан, стакан, с небольшим количеством светло-янтарной жидкости. Мне не нужно было поднимать его и вдыхать аромат, чтобы понять, что это было. После того как кофе был готов, Джек полюбил виски со льдом. Янтарь был чище обычного из-за растаявших кубиков льда.

Я не помнил, чтобы он начинал пить рано утром с тех пор, как мы отошли от Ордена. Он сказал, это доказывает, что он контролировал алкоголь, а не наоборот. С другой стороны, как только началось виски, не помню, чтобы он оставлял что-нибудь в стакане. Джек всегда допивал напиток.

— Смотри, — прошептала Лорел, наклоняя голову к раковине.

В глубине был еще один стакан, перевернутый вверх дном и чисто вымытый. Был ли здесь кто-то еще?

Как правило, у нас на ранчо не было компании, по крайней мере, до тех пор, пока работники ранчо не приезжали на сезон. Пока они присутствовали, они, особенно менеджеры, часто присоединялись к Джеку на кухне после долгого дня. К столу, который теперь, казалось, вмещал шестерых, добавились бы стулья. Независимо от того, обсуждали ли они день, скот, лошадей или делили горшочек чили, в Джеке чувствовалась легкость, которая приветствовала товарищество. В то время как я был скорее одиночкой, Джек умел ладить с людьми. Вот почему он преуспел как командир. Он мог быть грубым, но все же нашел способ связаться с мужчинами и женщинами, находящимися под его командованием.

Я не думаю, что пристрастие к алкоголю вредило. Ему всегда нравилось иметь кого-то, с кем можно выпить. К несчастью для него, я не был любителем выпить.

Лорел переместила пальцы на мою руку ниже, ее хватка усилилась, а голубые глаза расширились.

— Два стакана? — спросила она шепотом.

— Они оба могли быть его.

Она оглянулась на стулья.

Я пожал плечами и заговорил, продолжая говорить тихо.

— Мы проведем обыск в доме. Если его здесь нет, проверим снаружи. Я знаю, где он хранил запасы на случай непредвиденных обстоятельств. Мы их достанем, и, хотя мне очень не хочется идти без него, мы уйдем.

— Что, если человек с вертолета здесь или вернется?

Наклонившись, я вынул пистолет из кобуры на лодыжке.

— Держись рядом.

Хотя ее хватка на моей руке дрожала, Лорел кивнула.

Дом Джека был не таким большим, как мой, всего один этаж. Именно этого он и хотел. Он сказал, что ему не нужно много места. Он пошутил, что по сравнению с его квартирой в Ордене это был гребаный особняк МакМаншена.

По отдельности мы оба накопили щедрую сумму средств. В то время как он в основном сидел на счетах, я был тем, кто инвестировал и развивал свою долю. Это не означало, что у Джека не было значительной суммы. В конце концов, он служил в Суверенном Ордене гораздо дольше, чем я.

В то время как я зарабатывал деньги, таланты Джека в области выращивания были больше сосредоточены на уходе за домашним скотом, лошадьми и урожаем. После того как мы переехали сюда, он выделил часть земли для выращивания нашей собственной соломы и сена. Нет, это было не одно и то же.

Вместе мы переходили из комнаты в комнату. Гостиная, спальня, ванная, выход на веранду, с каждым шагом у меня внутри все переворачивалось.

Дом был безупречно чист.

Все, кроме двух стаканов, было на месте.

Джек умел многое и во многом был хорош.

Уборка не входила в это число, если только это не была работа — подобная той, что я делал у Лорел.

Такое чувство возникло у меня, когда мы огляделись вокруг.

Этот дом был вычищен, продезинфицирован… Черт возьми, почему?

С чувством страха мы подошли к единственной закрытой двери в доме, той, что вела в его кабинет. Я был там много раз после того, как он получил повестку из Ордена. Именно там мы разработали стратегию и проанализировали разведданные.

Мой кабинет предназначался для моей работы.

Его — для нашей.

Закрыв глаза, я повернул ручку и толкнул дверь внутрь.

Инстинктивно я затаил дыхание. Вонь застряла у меня в горле, не давая ни глотнуть, ни вдохнуть. Я переместился, загораживая Лорел обзор. Черт. О, Джек.

Я видел только мгновение, но воспоминание запечатлелось навсегда. Сколько мертвых тел я видел? Скольких я убил?

Я не мог придумать ответа, и все же при виде моего командира, товарища по команде, друга у меня в груди стало тяжело. Его кожаное кресло было похоже на островок в багровом бассейне. Твердый кафельный пол не позволял живительной жидкости впитаться в поверхность.

Его голова была откинута назад, а руки свисали по бокам. На полу справа от него в багровой луже лежал пистолет, который я сразу узнал. Это был пистолет Джека, тот, который он всегда носил с собой. Судя по его присутствию, а также по брызгам, усеявшим стену за его креслом, выстрел должен был казаться нанесенным самому себе.

Была еще одна зацепка.

Бумага у него на груди с крупными каракулями:

«МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ПРИКАЗ. УБЕРИ И ЭТО ТОЖЕ.»

Какого хрена? Тоже?

Счет был слишком велик.

Каждая работа, каждая убранная сцена проносились в моих мыслях, воспоминания заканчивались Картрайтом. Это было последнее, но определенно не первое. Протеиновый батончик, который я съел ранее, угрожал показаться наружу, или, может, он пузырился желчью из моего желудка. Возмездие ожило в едкой смеси.

Я был гребаным убийцей, и это было то, что я хотел сделать.

Я повернулся обратно к Лорел.

— О нет. Что? — спросила она.

При звуке ее голоса, при виде ее красоты, даже покрытой грязью и копотью, мое внимание вернулось. Месть придет после того, как она будет в безопасности.

— Нам нужно убираться отсюда к черту, сейчас же.

— Это… он..?

Я закрыл глаза, закрывая дверь. Когда я открыл веки, ее голубые глаза смотрели на меня.

— Он мертв. Трудно сказать наверняка, не подойдя ближе, но я бы сказал, что это произошло не сегодня.

— Это все из-за меня.

— Я больше так не думаю. Думаю, что следующая цель я.