Измена. Выбор между бывшим и будущим

Глава 25

Его слова были усладой для ушей, они ассоциировались с настоящим мужчиной, искренне любящим человеком. Я ничего подобного не слышала даже от собственного мужа, ни в начале его эйфории и влюбленности, ни в сформировавшихся чувствах. И я понимаю, что Юрий правильный человек, но в подходящее ли время он оказался рядом? Узнай я об изменах Влада чуть раньше, незадолго о своей беременности, все было бы иначе. Я бы развелась и не испытывала бы никаких угрызений совести из-за ребенка. Но я уже беременна и это «бы» ничего не изменит.

У меня есть долгожданный малыш, муж, не желающий разводиться, и Юрий, признавшийся в чувствах ко мне. И есть я, запутавшаяся в собственной жизни, что напоминала клубок ниток. Он обещает сделать меня счастливой, а я не могу согласиться. От этого на душе кошки скребут, сердце ноет, а саму меня разрывает на части.

Я вдруг осознала, что я всю жизнь была жертвой собственных решений. Ведь с самого детства, когда у родителей не было хорошей и постоянной работы, я понимала, что не должна ничего просить у них или тем более требовать. Каждый раз проходя в магазинах у прилавков со сладостями, сердце обливалось кровью, но я молчала, запрещая себе просить. Помню, как друзья родителей, все дяди и тети, бабушки и дедушки предлагали мне что-нибудь купить, а я всегда произносила выученную фразу «не хочу». А если бы они только знали, как я на самом деле хотела, как я еле сдерживала слезы, отказывая себе в удовольствии. И черт бы с этими шоколадками, я могла без них прожить, но я отказывалась от всего. От подарков на день рождения, на Новый год — на все возможные праздники. И эта чертова привычка сохранилась по сей день. Я была выгодным ребенком, так однажды сказала мама. Я была удобной для всех остальных, и этим я им нравилась. Но нравилась ли я себе? Было ли мне удобно и хорошо? Нет, не было…

И сейчас я вновь была вынужденно отказаться, от того, что действительно желала всеми клеточками тела. А еще во мне по-прежнему грелся страх отношений, который создал во мне Влад, и я понятия не имела, как его побороть.

— Я не могу, — уверенно произношу я, с влажными, щиплющими глазами. — Я не могу верить в подобные слова после предательства. Они для меня обесценились.

— Я понимаю, — Юрий опустил голову и тихо произнес. — Мне тоже было сложно. Я разделяю твои чувства и ни к чему не принуждаю.

Мы оба были разбиты прошлыми отношениями, и это было видно невооруженным глазом абсолютно всем. Но то, как мы чувствовали боль друг друга, не мог понять никто иной. Предательство — подлая штука, которая имеет все шансы уничтожить тебя изнутри. Ты вроде как выглядишь живым, но чувствуешь себя уже мертвым. И оно служит напоминанием, что в этой жизни у себя есть только мы и надеяться стоит лишь на себя. И никто не поймет тебя лучше, чем человек, испытавший это на собственной шкуре. Возможно, потому нас так сильно тянуло друг к другу с Юрием. Молчание, воцарившееся сейчас между нами, было наполнено болью, сильной, жестокой, непрекращающейся.

— Позволь подвести тебя домой?

Я и хотела, и не хотела ехать одновременно. Было желание остаться с ним и продлить это мгновение на еще немного, но наш настрой не предполагал хорошего и легкого диалога. Потому я кивнула, не поднимая глаз, и мы пошли в сторону его припаркованной машины. Он, как и прежде, сначала усадил меня, потом уже сел сам за руль. Пребывая в молчании, разбавленном лишь звуком двигателя автомобиля, мы двинулись в сторону моего местожительства.

Я обдумывала все сказанным им слова за этот короткий вечер. Рука непроизвольно легла поверх плоского живота. Ведь и о малыше было упомянуто пару слов. «Если ты согласишься стать моей женщиной, то и ребенок будет тоже мой». Слова, несущие в себе огромную важность, но готова ли я принять подобную инициативу? Мы совсем друг друга не знаем, тогда во что он так влюбился, раз готов даже принять моего ребенка? Что он такого во мне увидел? И чем бы то ни было, это лишь внешняя обертка. Узнай он меня чуть глубже, со временем, вероятно мог бы изменить свое решение, признать ошибку. И произойдет как с Владом.

Но они ведь совершенно разные люди, тем не менее каждый из них признается в чувствах и желании взять ответственность не только за меня, но и за малыша. Я запуталась совершенно во всем, и в своих чувствах в первую очередь. Я любила Влада все четыре года, и сейчас я беременна, мы так ждали этого момента, обсуждали чуть ли не с самых первых недель отношений. Я хотела с ним полноценную семью, чтобы раз и навсегда, любовь до гробовой доски. А Юрий… я его не знаю, но хочу этого. Он настоящий мужчина, вселяющий уверенность, дарящий чувство защиты и осознание, что он никогда не предаст. И самое главное, у меня ведь уже зародились чувства к нему. Я понимаю это и головой, и сердцем. Но я так страшусь этих чувств, что бегу от них. А они нагоняют меня, стоит Юрию появиться рядом со мной. Чувствую ли я что-то к Владу? Наверное, нет. Если только, боль, разочарование, обиду. Любви более не осталось, но малыш — все упирается в его существование.

А тем временем, машина остановилась прямо напротив подъезда, а мужчина уже стоял около моей двери, протягивая руку. Шаг за порог машины и по спине ползут мурашки, я не хочу уходить. Смотря на эту злосчастную металлическую дверь, что совсем скоро заберет меня, став стеной между нами.

— Ненавижу наглость, — заговорил Юрий, тем самым отрывая мой взгляд от двери, — но может ты пригласишь меня на чашечку чая?

Я смотрю в его глаза и чувствую прилив радости. Значит, ни я одна не хочу расставаться, он тоже желает остаться со мной еще на какое-то время. У нас с ним одно желание на двоих, впрочем, радость продлилась не долго, пришло осознание, что это не воплотится в жизнь.

— Прости, мои апартаменты вряд ли располагают к приему гостей.

А особенно гостей, в лице владельцев кофеен по всему городу. Моя лачуга была скромным убежищем от прошлых отношений. И мои возможности предполагали только такое жилище. Мне нужно было думать о средствах на содержание ребенка. Коридор, с отходящими обоями, что нуждались в подклейке, диван, испорченный когтями кота прошлых жильцов, посуда со сколами — совершенно не то, что я хотела показывать Юрию. Боже, как глупо, рассуждаю о недостатках своего жилья, стоя в образе за шесть тысяч евро. Кстати, насчет этого.

— Когда мне нужно вернуть тебе подарок? — руками скольжу по верхней одежде, давая понять, о чем именно говорю.

— Никогда, — уверенно произносит он, с ноткой грозности, — это твое.

— Я не могу…

— И никаких отказов.

Не знаю радоваться, или смущаться. Обидно его отдать, так как этопослужит напоминанием о его поступке, приглашении, всех сегодняшних словах. Стыдно оставить, ведь это невероятно большая сумма, даже неподъемная для меня сейчас. Если отдавать по пять тысяч в месяц, то у меня уйдет на это… целых десять лет! Хотя деньги он, вероятно, тоже не примет от меня.

— Даже не думай!

Повторил он, будто прочитав мои мысли. Я заулыбалась, как ненормальная, от того насколько хорошо он меня знал и какой силой веяло от него. Пара слов и я забыла о том, что думала вернуть наряд пару минут назад. И если этот вопрос решился, то второй все еще был открыт.

— А может, — я чуть запнулась, боясь своей же инициативы, — мы прогуляемся? Здесь аллея недалеко есть, думаю сейчас там красиво и безлюдно. Если ты, конечно, хочешь этого.

Он улыбнулся самой теплой улыбкой, которую я только видела. От нее повеяло любовью, она торопливо топила стены, что огородили мое сердце. В его зеленых глазах отражалось ночное темное небо, а искорки, сыплющиеся из них, походили на фонтан фейерверков. И кажется одна из его искорок попала прямо в меня, стало тепло, приятно, и так хорошо рядом с ним.

— Хочу, показывай дорогу.

Я была на седьмом небе от счастья, от его согласия. Он не хотел расставаться со мной, прямо как и я. А еще он сейчас исполняет мою маленькую мечту, что столько лет пылилась в темном дальнем ящике. Здесь, и правда, было безумно красиво — широкая тропинка, раскинувшаяся на несколько километров, фонари, освещающие ее желтым теплым светом, пустые свободные лавочки. Легкий ветерок и шелест листвы добавляли определенной атмосферы.

Я улыбалась во все тридцать два, не имея возможности контролировать свои эмоции. Мне было хорошо, исполнилась моя маленькая мечта, и я в который раз убедилась, что обожаю ночь и каждая ночная прогулка будет особым воспоминанием в моей жизни.

И я поняла как сильно ошиблась в выборе мужчины. Я несколько лет просила Влада об этой прогулки — ему не было дела до меня. А Юрий, человек знакомый со мной совсем ничего, подарил мне эти эмоции. Это не сравнится ни с каким другим баснословно дорогим подарком. Он исполнил мою мечту. Мое самое сокровенное желание.

Подул прохладный ветерок и я чуть поёжилась, покрываясь мурашками, но в этом было особенное чувство. Это заметил и мужчина, ставший передо мной, закрывая меня своим могучим телом от потока воздуха, параллельно сильнее запахивая пальто на мне. Я смотрела на него как ребенок, не понимающий, что происходит, но которому однозначно все нравилось.

— Тебе нельзя болеть, — послышался чуть хрипловатое серьезное напоминание.

Меня тронул его жест, слова, забота. Это было невероятно мило с его стороны, Я бы упала наземь, ноги перестали бы держать, если бы я не приказала телу стоять, не падая лицом в грязь перед мужчиной.

Юрий, стал отходить, как внутри меня переключился рычаг. Я торопливо, но аккуратно взяла его за руку, делая шаг к нему, чтобы встать почти вплотную к его телу. Он озадаченно смотрел мне в глаза, не понимая происходящего, и я решилась объясниться.

— Я хочу быть счастливой. Хочу любить и… быть любимой, — произношу под действием какой-то невероятной проснувшейся внутренней силы, а после озвучиваю свои страхи: — Но я не знаю, как поступить. Будучи беременной, все мысли сводятся к ребенку. Если бы речь шла только обо мне, то выбор был бы очевиден, а сейчас все слишком сложно для меня.

Наверное, я жду от него помощи, чтобы он указал мне в нужном направлении. Я знаю, что он может это сделать. Мне правда сложно пытаться решить все в одиночку. И если на кону судьба наших с ним отношений, то обсуждать это нужно вместе.

— Я был на твоем месте. Знаю, что такое выбор между счастьем ребенка и собственным.