Измена. Выбор между бывшим и будущим

Эпилог

В тот вечер, Юра решил все за меня. Забрал мои немногочисленные вещи со съемной квартиры, разорвав договор с хозяйкой, и перевез к себе. Увидев чемодан, Света запрыгала на месте, как мячик, потом начала носиться по квартире от радости со скоростью гепарда, а после припала к нам, обнимаю и целуя. Казалось, что она была рада этому, даже больше нас с Юрой. Вот кому изменения в жизни давались легко и просто, мне бы так… Потому что первое время я за собой все же чувствовала легкое смущение, стыд, неловкость. Но Юра, как и обещал, помог побороть этот страх.

И дальше в его планах было получить свидетельство о заключении нашего брака, ведь окольцевать он меня уже успел. И здесь мы столкнулись с некоторой трудностью — знакомство с родителями. И если родители Юры были просто душками, которые приняли меня в свою семью со всей душевной добротой, как собственную родную дочь.

То такого не скажешь о моей матери, которая начала плескать в нашу сторону ядом, не успев мы даже перешагнуть порог квартиры. Она отказывалась признавать меня как свою дочь, очень лестно отозвалась о Юре и моем положении, встала полностью на сторону Влада. И если Юру никак не задевали слова сказанные в порыве недовольства в его сторону, стоило ему увидеть мои подступающие слезы, как он не позволил и дальше обижать меня, просто увел от этого места подальше.

С тех пор я не пыталась возобновить с ней общение, и она тоже не предприняла ни одной попытки. Было странно, оттого что мама всю жизнь наставляла меня на то, что надо держаться за мужчину руками и ногами, потому и отговаривала от развода с Владом. Но Юра был куда лучше по всем параметром, а особенно по ее иным меркам, но это ее не переубедило. Влад симпатизировал ей больше, и она сделала выбор в пользу него, а не в мою.

Потому было приняло решение пышную свадебную церемонию сократить до минималистичной и семейной. Этот день однозначно был одним из самых лучших в моей жизни, и все благодаря Юре. Он одаривал меня поддержкой в моменты волнения, все время был рядом и шептал на ухо о силе своей любви ко мне. Но все не могло было быть так потрясающе, только не у меня. Потому что уже ночью я почувствовала за собой очередные муки совести.

У нас не было брачной ночи, и не было ни одной ночи проведенной вместе в этом плане. Нет, мы спали в одной постели, но до интима дело так и не дошло. Моя беременность наложила запрет на любое проявление страсти. Половой покой — таким было жесточайшее заключение врача, ведущего мою беременность и следящим за моим здоровьем. И как бы Юра не утешал меня, что это абсолютно нормально, что для него это ничего не меняет, я все равно чувствовала себя раздавлено. Однозначно он хотел получать от законной жены нечто большее, чем поцелуи, но такова была наша реальность.

Моя совесть не давала мне покоя до самого дня родов, вот тогда я смогла выкинуть все эти глупые мысли из головы, потому что вообще думать ни о чем не могла. Первые роды — самые страшные, самые пугающие, самые сложные. Все началось внезапно, за три дня до плановой даты родов. Мы ехали с Юрой домой, после решения вопросов открытия ресторана, как отошли воды, начались схватки, все смешалось для меня воедино. В больнице я потеряла счет времени, но схватки длились невероятно долго и мучительно больно. С моим то низким болевым порогом, я готова была выть на всю палату, на все отделение.

В один момент мозг отключился, и включился когда я уже держала свою малышку на груди. Такую маленькую, громкую, красивую. Усталость дала о себе знать и я провалилась в сон, крепкий, долгий, необходимый. А когда проснулась, то уже находилась в личной палате, где возле малышки заботливо кружил Юра. Стася, Станислава. Мы определились совсем недавно, долго не могли найти общий компромисс. Проводилось ожесточенное голосование, но выбор пал на это имя. Теперь я мама уже двух девочек, потому что Света почти сразу начала называть меня мамой, а я в свою очередь, стала это оправдывать. Света и Стася — наши девочки.

Мне не было сложно ни дня, потому что меня окружили помощью и поддержкой со всех сторон — муж, родители, Света. Юра помогал и по просьбе, и без, берег меня куда больше, чем себя. Даже после ужасно трудного рабочего дня, он вставал ночью к малышке, если та просыпалась, отказываясь от моей инициативы. Он не считал ее чужой, как я того боялась. О нет, она была для него самой родной, его девочкой, с которой он сдувал пылинки, и я уверенна, что так будет всегда.

И вот Стасе уже было пол годика, врач снял мой запрет на половой покой, но я не торопилась разглашать пока эту радостную новость. И сегодня дети как раз гостят у родителей, и останутся там на ночь, по той причине, что у нас с Юрой было наконец- то долгожданное открытие ресторана, к которому мы так долго и кропотливо готовились.

Вернувшись домой ближе к ночи после невероятно тяжелого дня, Юра устало поцеловал меня в лоб и направился в душ. Я тоже не удержалась от подобного удовольствия, воспользовавшись второй ванной комнатой. Стояла в махровом халате у двери, из которой дожидалась Юру, с пылким желанием прижаться к его телу. Но он все никак не выходил, а звуки льющейся воды уже давно прекратились.

— Юра? — позвала его тихо.

— Ася? — нотки удивления прорезались в вопросе, — можешь зайти.

И я сразу же дернула ручку двери, открывая ее. Глазами сразу встретила силуэт крепко слаженного моего мужчины, с махровым полотенцем на бедрах, скрывающим под собой самое интересное и желанное. Я поспешила к нему, заводя руки за его спину, прижимаясь в сильных объятиях. Мои ладони блуждали по твердому мощному телу, а он отвечал мне взаимностью. Его томное дыхание и гулкое сердцебиение начинали меня распалять.

— Милая, что-то случилось? — его голос был хриплым и обеспокоенным.

Он отстранил меня от себя, бережно держа за плечи и вглядываясь в мое лицо. Я тихонько кивнула и поспешно припала к его губам. Он вздрогнул от такой неожиданности, но быстро собрался и забрал всю инициативу в свои руки, а точнее губы. Его ласки были безжалостны и жадны, его язык был нетерпелив и бешен. Сердце колотилось в груди как у кролика. Каждый раз наши поцелуи заставляли вселенную замереть и перенести нас в другой мир, где мы были совершенно одни. Юра не останавливался и даже не думал об этом, лишь углубляя поцелуй, делая его более откровенным.

Я готова была целоваться с ним до обморочного состояния, но разум затуманился окончательно, когда я потянулась к ремешку своего халата, чтобы избавить себя от одеяния. Не разрывая поцелуя, скинула халат со своих плеч и прижилаьс оголенной кожей к чуть влажной и холодной коже Юры. Он замер словно стал статуей, огромной каменной глыбой, не шевелился, но на ласки мои отвечал. Его грудная клетка вздымалась все сильнее и сильнее с каждой секундой. Юру трясло, его пальцы переместились на мою спину, ребра, сжимая до легких отголосков боли. Между ног разлилось горячее желание, подобное разряду тока.

Для нас такое положение происходило впервые, но оно было таким желанным для нас обоих. Я потянулась рукой к полотенцу, до сих пор еще покоившемся на бедрах мужчины, но он словил ее своей ладошкой, останавливая. Я посмотрела на него своим затуманенным взглядом и увидела последние капли самообладания, прежде чем он превратиться в зверя, готового полакомиться своей добычей.

— Ася, — он часто и прерывисто дышал, но все никак не мог оторвать своих губ от моих, лишь шепча между делом, — что ты…?

— Я хочу тебя, — также шепчу ему прямо в губы.

Чувствую его сильные руки на моей талии, прежде чем меня отрывают от пола, усаживая на каменную столешницу. Он располагается между моих разведенных ног, проникая в мой рот бурным тараном языка. Я готова застонать, но пока еще держусь. Кладу руку ему на грудь, чувствуя под ней гулко бьющееся сердце. Он вжимается своими бедрами в мой центр, отчего я снова чувствую сладкую боль между ног.

— Как же запрет? — резко отстраняется Юра, задаваясь вопросом и припадая губами к моим плечам, ожидая его ответа.

— Его больше нет.

И это послужило спусковым рычагом для мужчины. Но он не торопился осуществить то, о чем я мечтала почти год, желая почувствовать его внутри себя. А он услышав разрешение, делает шаг назад, оглядывая мое обнаженное тело, что ранее было скрыто от его глаз. И его потемневшие от возбуждения глаза делали немой комплимент моему виду.

Он прошелся взглядом по каждому сантиметру моего тела: от лица, потом задержался на груди, часто-часто вздымавшейся от возбуждения, вниз по животу, задержался взглядом между моих широко разведенных ног, закусывая губу, шумно вбирая воздух и кладя руку на заметно выпирающей бугор из-под полотенца. Кожа горела в тех места, где четко ощущался его взгляд. А тяжесть внизу живота разливалась все сильнее и сильнее, и он не способствовал пока что развязыванию этого горячего узелка.

Искренне не понимала, где он нашел в себе эту сдержанность, когда я готова была наброситься на него. Моему терпению пришел конец, когда я потянулась к нему сама, притягивая к себе. Его губы вновь накрыли мои, вытворяя что-то невообразимое. Я вновь осмелела, мои руки поползли с его груди вниз по животу, наконец добравшись до полотенца, отбросывая в сторону, а руками коснулась его горячей плоти. Он дернулся в моей руке, а сдавленный рык надолго останется в моей памяти. Провела несколько раз вверх-вниз, пока моя шея горела от ласк, и даже ныла от боли после легкого укуса в одном месте.

Его руки добрались до внутренней стороны моих бедер, нежно поглаживая, и убивая последние частницы моего здравого рассудка, крупицы реальности. Он провел медленную дорожку к тому самому месту, что изнывало от желания получить разрядку. Его пальцы добрались до чувственного бугорка, я охнула от укола наслаждения и подмахнула бедрами ему навстречу, буквально натыкаясь на его пальцы. Сквозь прикрытые глаза, уловила его усмешку и почувствовала более настойчивые прикосновения. Его массирующие движения приносили облегчение, но до сих пор не полноценное. Я хотела его каждой клеточкой своего тела. Я желала его!

Его палец скользнул между складочек, проникая в самое лоно, это заставило прокричать его имя, неожиданно распахнуть глаза закатить их от удовольствия. Медленные, еще более распаляющие движения были похожи на пытку, которую одновременно хотелось и прекратить, и продолжить, не позволяя ей когда-либо закончиться.

Его язык очертил свой путь, от шеи до моего соска, обводя его по ореолу. Стоило ему подуть на него, как я выгнулась дугой, от этого душераздирающего жеста. И даже не заметила, как он воспользовавшись моим отключением от реальности, добавил еще один палец. Темп ускорился, с манящего на безжалостный. Теперь я уже стонала в голос, не затыкаясь ни на минуту, потеряв контроль над своим телом и голосом. Руками оперлась о столешницу позади себя, подставляя грудь под его ласки, но он вновь решил взять все в свои руки и сделать по-своему.

Опустился, дав мне почувствовать свой горячий язык на разгоряченном бугорке. Язык, вырисовывавшей замысловатые круги, и пальцы, таранящие с безумной скоростью, поспособствовали тому, чтобы уже спустя мгновение, я затряслась в приятных конвульсиях, встретившись с оргазмом лицом к лицу. Сердце билось часто-часто, ноги тряслись, дышать было почти невозможно, как и открыть глаза.