Вакансия: муж. И все очень прилично

Глава 20

– Сынок. Ну, как ты не можешь понять? Иван у нас не может ночевать. Места всем не хватит же!

Кирюха выдержал в гостях у Стефы всего два дня. Устроил забастовку со скандалами, и теперь не отлипает от Ивана, громящего его комнату.

– У нас же есть диван! На кухне! Пускай, он там спит!

Иван притворился ветошью и молчит. Но по глазам видно: он во всем согласен с Кириллом. Дай волю – он готов оставаться с нами. Хоть на кухне, хоть на балконе, хоть на коврике в прихожей.

Но не хочет влезать под разряды молний – знает, чем все это может закончиться.

– А ты пробовал спать на этом диванчике, малыш? Тебе не жалко дядю Ваню? Он же оттуда может упасть и больше не встать никогда!

– Ни разу не падал!

Кирюха упрямо сложил руки на груди, ногу вперед выставил: эта поза в его наборе означает «не сдамся, как ни проси!». И переломить его упрямство – значит, потерять пару хороших мотков из моих собственных нервов.

Но нервов у меня и так уже давно не осталось. Деваться некуда. Нужно бороться дальше.

– Малыш, я сказала «нет». Это значит «нет».

Две одинаково надутых физиономии. Только одна милая, розовая, гладкая, со смешными пухлыми губами. Вторая – тоже милая, но с щетиной. И губы не надуты, а сердито сжаты в ниточку.

– Почему ты не хочешь, чтобы он у нас оставался?

– Устала. Надоело мне.

В сердцах бросила полотенце и рванула из кухни. Бороться с двумя товарищами – выше моих сил и возможностей.

– Я тебе надоел? Серьезно? – Иван успел перехватить меня на вылете. Заставил крутануться, прижал к себе. Уставился в глаза, в поисках чего-то… Какого-то ответа, наверное. А какой там может быть ответ, если я сама не знаю, что делать?

– Да, блин, Иван! Как ты не понимаешь? Я даже не знаю, где и когда переодеться! Вы постоянно сходите с ума и беситесь. Шумите. Ломитесь в ванную и в туалет.

– Э?

Растерянность в его глазах – такая мощная, такая глубокая, что даже смешно становится.

– Что «э»? Напомни, пожалуйста, сколько раз я вчера от вас пряталась, чтобы поговорить по телефону? Между прочим, с сестрой?

Эти несколько дней, которые мы провели в состоянии ремонта, чуть не довели меня до сумасшествия. Иван проник в нашу жизнь так быстро, так мощно и так плотно, что это начинало пугать.

Иногда, просыпаясь, я смотрела на Ивана и удивлялась, почему его раньше не было? Может быть, он и был, но я его просто не замечала? И как раньше получалось обходиться без его мнения и советов?

И что со мной будет, если Иван однажды захочет исчезнуть из этой нашей уютной квартирки, теперь превращенной в стройку? Ремонт, само собой, я смогу закончить и без мужчины. А вот себя собрать из кусочков – точно не получится…

– Это все претензии? Тебе не хватает личного пространства, Мил?

Отвернулась в сторону, пряча глаза. Он уловил главное, самое важное. Но не все, конечно же.

– Да. Не хватает.

– Мы можем пойти с Кирюхой погулять. А ты отдохнешь пока…

– А еще мне надоело готовить! Вы лопаете, как два огромных динозавра!

Иван заржал, не стесняясь громкости. Даже голову назад закинул. Поди, разбери, что его так развеселило…

– Мам… Ты что, совсем ку-ку? – А вот Кирюха решил разобраться.

– Это что за тон, я не поняла?

– Ну, ты же все время ругаешься, что я плохо ем? И что нужно кушать больше, а то сильно худенький?

– Ну, ругалась, да. И что?

– А теперь я стал хорошо кушать. И опять ты недовольна?

Иван даже выпустил меня из объятий. Хотя я уже перестала рыпаться и дергаться. Устроилась уютно. В таком положении ругаться тоже можно – меньше шансов, что рукой куда-то не туда залеплю… Меньше опасных побочек, в общем…

– Кир, молодец! Поздравляю! Твоя логика – выше всяких похвал!

Самая печаль – они оба были правы. И Кирюшка за компанию с Иваном прекратил выделываться за столом. Подчищал тарелку быстрее взрослых, да еще и добавки просил. И хитро посматривал в нашу сторону – видим ли, гордимся ли, рады ли мы такому факту…

– Вокруг сковородок и кастрюль, между прочим, пляшет не логика, а я. И меня это конкретно достало!

– Ты же любишь готовить? Сама говорила? И у тебя это божественно получается?

– Вань. Ты хочешь услышать прямо все гадости, которые приходили мне в голову в последние дни?

– А есть еще какие-то, да?

– Есть, конечно. Это я только самые безобидные назвала.

Он закашлялся. Кирюха с интересом наблюдал. Ему еще трудно было понять, отчего мама так настойчиво выпроваживает из дома такого хорошего мужчину! Он же его папой уже начал называть. Пусть изредка и будто нечаянно, но уже проскакивали такие слова. И это еще больше пугало – мой малыш привыкал и втягивался в Ивана еще быстрее, чем я.

И если нам вдруг придется расстаться – Кирюхе будет намного больнее и страшнее.

– Хм… Ладно… – Он задумчиво прошелся по кухне. Повел бровью, заметив грязные тарелки в раковине. И почему-то засучил рукава.

О, чудо! Взял в руки губку и моющее средство… И начал мыть посуду!

– Кир, бери полотенце. Будешь вытирать.

– Зачем? У нас же сушилка есть… – Сын обалдел даже больше, чем я.

– Так лучше. Пятен не останется. Нужно так натирать, чтобы оно блестело. Сможешь?

Кирыч важно кивнул. Он еще ни разу ни от чего не отказался, когда Иван брал его на понт. На любой кипеж велся. А может, ему реально все это было интересно…

– А вы, милая дама, идите в комнату. Отдохните от нас. Мы тут порядок наведем.

– Нет!

– Что не так опять? Мы полы потом тоже протрем. Не беспокойся. И ничего не разобьем… Наверное…

– Этого недостаточно, Вань! Не думай, что отделаешься так просто!

– А это еще не все. Мы потом соберемся и поедем в гости.

– На ночь глядя? Какие гости, ты с ума сошел?

– Будем знакомить Кира с бабушкой и дедушкой.

Сердце екнуло. Стукнуло как-то неправильно. Закололо даже…

– Бабушка и дедушка? Взаправдашние? Да?!

Кир уже скакал по кухне, как маленький лосенок, смешно подкидывая ноги, и размахивал руками от радости. Полотенце металось по сторонам, грозя смести все, что лежало и стояло на столах…

– Ну, да. Мои родители. Ты же их еще не знаешь, а пора…

– У меня будут настоящие бабуля и дедуля?!

– Ну, да… А что такого? – Иван до такой степени поразился реакции сына, что тут же выключил воду и тарелки отставил в сторону.

– Ты давай, не отлынивай. Обещал вымыть – исполняй. И не забудь, что там еще стоит сковорода и две кастрюли. Они тоже ждут твоего внимания!

– У меня никогда не было дедушки! И бабушки! А теперь будут! Ура! Ура! – Коняшка по имени Кирилл понеслась куда-то в сторону, где были свалены коробки с игрушками. Святые вещи, в общем. – Я им покажу, что мне подарили недавно!

Мой ребенок видел только соседских дедушек и бабушек – дядю Колю, Наталью Ивановну… Любил их нежно и искренне, но всегда понимал, что это чужие люди. А теперь, в нагрузку к Ивану, еще и такое счастье привалило…

– Ты хочешь нас познакомить со своими родителями?

– А ты не хочешь знакомиться?

– Не знаю.

Весь мой воинственный запал иссяк. Разом. Сдулся, как проколотый шарик.

Присела на табурет, чтобы совсем уж откровенно не шататься.

– А в чем сложность, Милан? Если нужно красоту навести перед знакомством – давай, заглянем сначала в салон.

– С ума сошел? Причем тут салон и красота? Откуда, вообще, такие фантазии, Вань?

Это чудо чудное смутилось и отвернулось обратно к раковине. Увлекся какой-то самой сложной сковородой.

– Ты для меня – всегда прекрасна. Даже когда утром еще не проснулась и не умылась. Так даже приятнее смотреть – сама естественность и натуральность!

– Очень приятно это слышать, конечно. Только я, все равно, не пойму. С чего ты вдруг решил дать заднюю?

– Янка на любую встречу шла только через салон красоты. Орала, что иначе просто нельзя. Ей нужно быть подготовленной и уверенной в себе…

– А. Поняла. Болезненный опыт. Но это не про меня – я вообще не люблю ходить в такие заведения…

– Мама! Мама! А где мой робот?! – Кирилл уже успел натянуть свои самые праздничные штаны и рубашку. И даже лицо умыл – по вискам еще стекали струйки воды, а влажные волосы торчали во все стороны.

– Зачем он тебе, сынок?

– Я хочу его показать бабушке и дедушке! У них же такого нет, правда?

– Э, друг! Ты что?! Какой робот? – Иван очень правдоподобно всплеснул руками.

– А что? Он же крутой! Только нужно его найти…

И сын так печально на меня уставился… С такой надеждой… Что я уже представила, как с глубоким вздохом встаю и иду разгребать коробки с его барахлом. Все, что Кир наживал непосильным трудом за последние пару лет, сейчас было собрано и лежало по разным углам, шкафам и ящикам.

– Не-не-не-не! Робота отцу показывать нельзя! Он же от зависти помрет! У него такого никогда не было… Ты же не готов подарить свою игрушку дедушке?

– Не понял. – Мой сын окончательно растерялся. – Какому отцу? Откуда еще один-то взялся?

Шестеренки в его голове крутились с жутким напряжением. Казалось, что это сложное движение и скрип видны даже снаружи…

– Мой отец – это твой дед. Иван Иванович его зовут. Не запутаешься.

– Да ладно? Серьезно, что ли?!

Не смогла удержаться от улыбки и смеха. Иван Иванович, это надо же!

– Серьезно. У нас такая семейная традиция: мальчиков называть Иванами. Как минимум одного в поколении.

– Я не хочу быть Иваном! Я не хочу! – Кирюшка по-настоящему перепугался.

– Ну, ты же Кирилл у нас. Почему Ваней-то должен быть?

– А у тебя есть другой мальчик, чтобы его так назвать?

Мой сын забыл уже про робота. Вопрос имени его взволновал гораздо больше.

– Нет. Другого нет. Пока…

– А как же эта… тырдиция?

– Ну, мы с твоей мамой как-нибудь по-другому вопрос решим. Тебя называть иначе не придется. Не переживай.

– А твой дедушка? Он не будет обижаться, что я Кирилл?

– Вот же вы с мамой трусишки. Оба, между прочим! – До Ивана никак не доходила реальная важность проблемы. Малыш мой хмурился, а он – улыбался. Ему, понимаешь ли, было весело.

– Мы? Трусишки?! – Обиделись уже хором.

– Конечно. Вы с ней по очереди придумываете какие-то проблемы, а потом сами же их пугаетесь…

Кир губы надул. Нахмурился. Глянул на Ивана исподлобья…

– У меня не было дедушек никогда. Откуда я знаю, на что они обижаются?!

– А у них никогда не было внука, прикинь? – Иван чуть-чуть растерялся, но быстро нашел выход. Видно было, как он обрадовался этой своей находке. И только в последний момент успел обернуться и перекрыть воду, которая уже начала подтекать из раковины…

– И что?

– Да они еще больше волноваться будут, чем ты! А если ты деду отвезешь свою машинку на пульте… Поверь, дед начнет прыгать от счастья! Он машинки просто обожает, поверь мне.

– Так он же… того… это… – Сын замялся, искоса поглядывая на меня. Словно чуял, что уже начинает пахнуть жареным. – Она же сломалась! Вот!

– Это еще круче. Он очень любит ремонтировать что-нибудь. Можешь собрать все свои поломанные тачки, и все. Дед – абсолютно твой.

Сын с радостным гиканьем опять куда-то поскакал.

– И что? Ты реально повезешь к родителям весь его старый хлам?

– Конечно.

Иван устал воевать с посудой. Присел рядом со мной. Погладил руки, ничего не говоря.