Любимые истории

31

Андрей, уставший и встревоженный, доехал до больницы. Душа не на месте, так бы сказал отец о его состоянии. Но Андрей был более прагматичен, и списывал свою нервозность на предстоящую вечернюю встречу с семьей Изабеллы. В планах было приехать чуть раньше и поговорить с Абдулаевым, ну а потом уже смотреть по факту, выгонит или пригласит к столу.

Раздумывая об этом, он не услышал окрик постовой медсестры — та между делом окликнула его, но он отмахнулся. Палату матери он прекрасно знал. Шел, смотря лишь под ноги и лишь в последний момент вспомнил, что ее, скорее всего еще не перевели из реанимационного отделения.

Но услышав голоса, доносящиеся из-за двери, он легонько постучался и вошел, не дожидаясь разрешения. Мать находилась уже в палате и беседовала с врачом.

— Андрюша, здравствуй, милый мой. Хорошо, что ты пришел. Ты как раз нужен.

— Мам, привет. Ты уже, оказывается, здесь…

Андрей поцеловал мать и поздоровался с доктором, крепко пожав ему руку.

— Виктор Степанович, давайте еще раз обсудим, и моего сына введем в курс дела.

— Да, конечно.

— Что-то случилось? — заволновался Андрей, присев рядом с матерью. Доктор сел у окна на стул.

— Да, Андрей Олегович. Случилось. Тянуть больше нельзя. Мы предлагаем оперировать срочно. Лететь самолетом в Новосибирск и там уже на месте готовиться к операции. На самом деле и перелет очень опасен, но надеемся на то, что он займет мало времени, и риски постараемся смягчить медикаментозно.

— Но… не понимаю, — Андрей посмотрел на взволнованную мать, ожидая от нее ответа.

— Сынок, я и раньше была не против, но отец настаивал на Израиле. И вроде бы здоровье позволяло потерпеть и подождать. Но доктор говорит, что ждать нельзя. А Олег, он все так же против. И неделю назад я дала сама свое согласие, а чтобы не волновать отца, да и не ругаться с ним из-за этого, попросила сказать, что я снова в реанимации. А теперь доктор просит определится с датой вылета, но сам понимаешь, теперь придется сознаться отцу.

— Там точно смогут помочь? — Андрей, приобняв мать, обратился к врачу.

— Да, Андрей Олегович. Врачи замечательные, операции такие мы делаем сотнями, и опыт накоплен огромный. Вы же не думаете, что те, кто не может себе позволить лечение в Израиле, остаются без помощи и, брошенные на произвол судьбы, умирают? Мы помогаем всем, кто согласен. И даже есть квота на операцию. Благо, что ваша мама согласилась еще полгода назад встать на очередь и оформить документы. Сейчас есть место, операцию оплатит государство, вам нужно будет только добраться до места. Но в этом случае, я думаю, проблем не будет, аэропорт у нас есть, хоть и маленький, но до Новосибирска лучше самолетом.

— Я понимаю. Мам, ты как?

— Я согласна с доктором, сынок. И ждать я не хочу, и за границу не хочу. Я доверяю нашим врачам. Поможешь?

— Чем?

— Доктор сегодня поговорит с Олегом, но дома его нужно будет поддержать, убедить…

— Я понял, мам. Все, что от меня зависит, сделаю. И если ты считаешь, что нужно лететь на операцию сейчас, то я только за.

Лиза радостно прижалась к крепкому мужскому плечу ее вроде бы еще такого юного мальчика. Когда он успел повзрослеть?