(не)Однофамильцы, или кофе с бывшим

Глава 36

Пока мы были вместе, мы разговаривали обо всем. Но только не о том, что мы чувствуем. Мы признавались в любви, мы делали комплименты, но это совсем другое. Его откровенность меня очень тронула. Я решила тоже быть честной:

— Я вышла замуж, потому что любила тебя.

— За что? — наморщил лоб

Дмитрий.

— Разве любят за что-то? — растерялась я, — Люди либо любят, либо не любят. Можно объяснить, что в человеке нравится или нет, но любим мы без всякой логики.

— А что тебе во мне нравилось? — оживился Шумский.

— Да какая сейчас разница! — я не понимала, зачем это ему, но он продолжал настойчиво смотреть на меня. Я сдалась, — Мне нравилась твоя решительность и активность. У меня было сто тысяч планов, но я никак не могла решить с какого начать, что первым делать и так далее. Но стоило мне что-то рассказать тебе, как сразу все начиналось двигаться. И то что было просто мечтой, становилось целью. Причем достижимой легкореализуемой целью.

Мне нравилась твоя коммуникабельность и харизма. Ты всегда легко знакомился. Куда бы мы не пошли, через минуту ты уже с кем-то болтал, и твои новые знакомые сразу были готовы рассказать тебе все секреты, помочь, проводить, что-то подарить.

Вот эта его общительность вкупе с уверенностью всегда были источником моей легкой зависти. Он никогда ни перед кем не пассовал. Пока я мучительно могла думать с чего начать, как заинтересовать, а вдруг человек разозлится, Шумский просто подходил и начинал разговаривать. И не было никого, от чиновника высокого ранга до скандальной уборщицы, кто устоял бы перед его обаянием и хорошо подвешенным языком.

— А дальше? — Дмитрий не унимался. Мне стало смешно. Он напоминал котика, который трется о ноги и требует, чтоб его гладили еще и еще.

— Да много чего мне нравилось. Чувство юмора, упорство, доброта, ум, — меня почему-то разговор стал очень напрягать.

— Ты ведь говорила мне об этом, но раньше это воспринималось совсем по другому, — Шумский немного помолчал, а потом спросил, — А ты меня еще любишь? Хоть чуть-чуть?

А что есть линейка с делениями? Любишь чуть-чуть, немного любишь, любишь в среднем, как большинство людей, вот прям сильно любишь. А на последней риске что? Ромео и Джульетта?

Я не стала ничего говорить. Я себе-то не признаюсь, а тебе уж тем более.

Настроение резко упало до нуля. Я собрала остатки и сил жестко сказала:

— Пожалуйста, давай закончим этот разговор. Я рада, что мы все выяснили. Я думаю, нам обоим станет легче жить. Но мы не можем изменить того, что было. Я понимаю, что ты очень страдал в объятиях Виты, когда я умирала от отчаяния, что меня предали в тяжелую минуту… Так. Нет. Я не об этом хотела сказать, — я отдышалась и начала сначала, — Наша история закончилась. Мы стали другими. И ничего как раньше не будет. Как ни банально это звучит, но нельзя дважды войти в одну и ту же реку. И ты другой, и река уже не та. Слишком много произошло. Я просто буду помнить лучшее, что у нас было, и буду благодарна судьбе за это. А сейчас, прошу, давай вернемся к соглашению и закончим его. У меня еще много дел. Пожалуйста.

На протяжении всей моей речи Шумский несколько раз пытался что-то сказать, но я не давала ему вставить слово. Он сжал губы, закрыл глаза, потом встряхнул головой и молча открыл ноутбук. И это было правильно. Но немного обидно.

Мы провозились еще часа полтора-два, прежде чем сделали вариант, который устроил нас обоих. Я вяло закрывала программы, убирала ноут, собирала ручки и свои записи, чувствуя полное опустошение. Все так, как и должно быть. Почему же такая тоска?

И когда я уже собралась уходить, бормоча какие-то слова прощания, Дмитрий в несколько шагов пересек комнату, схватил меня за плечи и поцеловал.