(не)Однофамильцы, или кофе с бывшим

Глава 62

Я села на стул, выпрямив спину, изящно закинув ногу за ногу, сложила руки в замок на коленях и кротко поинтересовалась:

— Напомни, пожалуйста, зачем мы решили провести этот день вместе?

Шумский закатил глаза и поднял руки, показывая, что сдается:

— Где у тебя эта лабудень?

— В кладовке, — я мило улыбнулась в ответ.

Дальше я смотрела, как он пыхтит, бухтит, иногда откровенно тупит, но старательно моет полы. Сердце просто пело, глядя на эту картину. Я успела приготовить обед и накрыть на стол, к тому моменту как он закончил убираться, поставил ведро со шваброй на место, вымыл руки и с гордым видом появился на кухне.

— Вроде неплохо получилось, — небрежно бросил он.

— Да, просто отлично. Ты молодец, — как там в правилах дрессировки? Даже самые маленькие успехи надо поощрять.

— Ты, конечно, делаешь это лучше, — продолжал нарываться на похвалу Дима.

— Ой, сейчас, наверное, хуже. Я уже забыла, когда мыла их в последний раз. Как моющий робот-пылесос купила, так это утомительное дело и забросила, — я продолжала открыто и тепло улыбаться.

Шумский просто завис, осмысливая то, что я сказала. А я продолжала с возрастающим интересом наблюдать, как он поведет себя. Разозлиться? Обидется? Или рассмеется?

Решив что-то для себя, он окинул меня хищным взглядом и с ленивой грацией тигра медленно двинулся ко мне, вытаскивая ремень. Моя кухня как-то сразу уменьшилась в размерах. Его фигура закрыла все окружающее пространство. Я заново оценила и его высокий рост, и разворот плеч, и накаченные мышцы, рвущие футболку. Когда он подошел ко мне, мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Я впервые почувствовала, что он уже не вчерашний студент, и не просто успешный адвокат, но и человек, вращающийся в высоких кругах. И что среди них он свой. Что он может быть таким жестким, властным, опасным. У меня внутри все скрутило в тугой узел от… предвкушения.

Он жестко взял меня за подбородок и задумчиво провел большим пальцем по губам. Я не удержалась и слегка его прикусила. Он изучающе посмотрел на меня, затем продел ремень в пряжку, сделав петлю, которую накинул мне на шею как ошейник.

— Так значит, ты хочешь собаку, — ухмыльнувшись, сказал он.

От всей этой провокационной ситуации у меня пересохло во рту, и я облизнула губы вместо ответа. Его зрачки расширились, он со свистом втянул воздух и пробормотал что-то невнятное. Потянув за ремень, заставил меня подняться, даже встать на цыпочки, и стал безумно и жестко меня целовать. Я могла только подчиняться такому напору.

Остановившись, он с сожалением окинул взглядом накрытый стол, а затем развернул меня к стене и заставил опереться на нее руками. Несколько секунд его руки удерживали мои на стене. И контраст моих светлых мягких рук с его сильными загорелыми был почему-то очень возбуждающим. Причем заводило это не только меня, судя потому как мой бывший муж вжимался в меня, как тяжело он дышал, как шептал на ушко всякие пошлости, как обвел это самое ушко по изгибам языком и укусил за мочку.

Затем он провел руками по всему моему телу, грубо лаская его. Задрал юбку, то гладя мои бедра, до сжимая их до боли. И любил меня очень жарко, жадно и ненасытно.

А потом, я сидя у него на коленях, кормила его с рук, а он слизывал с моего тела крошки и капли. Было очень сладко чувствовать своей кожей его кожу, греться в тепле его рук и растворяться в его прозрачных глазах.

Но оставались еще дела. И пришлось выковырять себя из этой сладкой неги и отправляться в торговый центр за купальником.

Когда мы приехали, я по привычке хотела отправиться в цокольный этаж, где был уютный бутик с демократичными ценами. Но не тут-то было. Шумский наметанным взглядом сразу нашел самое дорогое заведение и потащил меня туда.

— Нет, — это даже прозвучало излишне резко.

— Почему? — удивился Дима, — Я отсюда вижу, там красивые вещи.

Я поняла, что не могу сказать, что там дорого. Не смотря на то, что в последнее время я стала хорошо зарабатывать, тратить такие суммы на белье мне казалось излишним. Красивые и удобные вещи можно купить и за вменяемые деньги. А еще я не хотела вот так сразу принимать дорогие подарки. Я всегда чувствовала себя обязанной, и это надо было как-то отдарить в ответ. Меня так воспитали.

Но никакую из этих причин я не могла озвучить вслух. Только Дима и без моих слов обо всем догадался.

— Лена, — ехидно он смотрел на меня, — а ты помнишь, что мы решили провести этот день, чтобы исправить ошибки прошлого и попробовать вести себя по другому?

— А причем тут это? — не поняла я.

— Я, конечно, рад, что ты научилась меня просить о помощи, — он ухмыльнулся, а я слегка покраснела, — но, давай, ты прям сейчас научишься принимать эту самую мою помощь?

— А это обязательный пункт программы? — я попыталась свести все в шутку, которую впрочем не оценили, и я пошла на попятный, — Да не отказываюсь я, не отказываюсь.

— Ты никогда не соглашаешься! — он почему-то злился. Кажется, у нас сейчас будут очередные разборки.