Ах, уехал мой любимый

- Не неси ерунды, Ань! - поморщился Матвей, ни разу не стушевавшись. Казалось, он даже разозлился. – Я рассказал тебе всё, как было на самом деле, для того, чтобы ты знала, а не для того, чтобы простила меня прямо здесь и сейчас. И уж точно не для того, чтобы переспать с тобой. Я сожалею о той своей трусости, но ничего уже не изменить. Всё сложилось так как сложилось.

- Ты же понимаешь, что я в каждом твоем шаге и поступке буду теперь видеть возможную подставу? Буду ждать повторения сценария двенадцатилетней давности.

- Двенадцать лет назад мне было семнадцать. Сейчас мне двадцать девять. Это два совершенно разных человека. Ты тоже изменилась, Ань. У тебя тоже есть свой личный багаж ошибок.

- Ты сейчас на моего сына намекаешь? Он, наверное, в твоих глазах еще тот багаж ошибок?

- Ты снова озвучиваешь то, что хочешь видеть. И это твои страхи, не делающие нам обоим чести, - сухим тоном обрубил меня Матвей. – Ваня – отличный парень и он нисколько не является лишним элементом или ошибкой в твоей или моей жизни. Да, и, вообще, в чьей-либо. Не нужно искусственно создавать из него непреодолимое препятствие на пути к тебе. Я его таковым не вижу.

- Конечно, - фыркнула. – Ты его так расположил к себе, что практически сделал своим союзником.

- Не вижу здесь ни одного минуса, - развел он руками.

- Ещё бы…

- Я тоже имею свой багаж ошибок, Ань. Поступил в юридический, отучился, начал работать по профессии и понял, что всё это не для меня. Пять лет назад я почти женился, но понял, что не хочу связать с той женщиной всю жизнь. Хотя, в какой-то момент, был уверен, что всё делаю правильно. Но потом бросил всё, оборвал все связи, поссорился с отцом, начал с нуля. Пошёл простым рабочим в отделку. Дорос до своей собственной бригады, вернулся в родной город, купил квартиру, а когда узнал, что живу прямо над тобой, осознал, что единственные верные поступки в череде двенадцатилетних ошибок были те, что связаны с тобой. Я не жалею о том своем проигрыше, потому что я хотел проиграть. Я не жалею о том, что однажды бросил всё к чертовой матери и вернулся в родной город. Потому что здесь я снова встретил тебя. И можешь хоть в задницу мне этот букет засунуть, но я от тебя так просто не отстану, Анют.

Смотрела на него во все глаза и чувствовала, как с каждым его словом сердце всё сильнее сжималось в груди и ныло от боли.

- Это поэтому ты принёс пионы, а не розы?

- Розы сложнее заходят в зад?

- У роз есть шипы.

- Я случайно включил инстинкт самосохранения, когда выбирал для тебя цветы, - ответил Матвей и тепло улыбнулся. В глазах цвета горького шоколада несмело взорвалась карамель. – Но, если хочешь, можем поймать ёжика в парке и сопроводить его с цветами в мой зад.

- Жалко.

- Я знал, что ты меня пожалеешь. Добрая ты, Анют.

- Мне ёжика жалко, - произнесла саркастично. – До твоего зада мне всё ещё нет никакого дела.

- Обидно, однако, - поджал Матвей губы.

Порыв прохладного ветра подхватил мои волосы и швырнул в лицо. Невольно повела плечами, почувствовав, как по коже пробежал холодок и колючие мурашки. Солнце незаметно для нас скрылось за горизонтом и забрало до завтра обманчивое весеннее тепло.

- В машине есть куртка, - указал Матвей большим пальцем себе за спину. – Идём?

- У меня есть бусы, - ответила я насмешливо и тут же уронила лицо в букет, вспомнив Алёнкины непристойности.

- Бусы? – нахмурился Матвей. – Каким образом они помогут тебе согреться?

- Какая разница?

- Это что-то на женском, да? Я не совсем понимаю взаимосвязь.

- Это что-то на женском, - согласно кивнула я, внутренне смеясь над его неподдельной растерянностью.