Соври мне красиво

«Вы сказали, что он не дышит?»

«Твою мать, просто пришлите кого-нибудь».

«Сэр, скорая уже в пути. С кем я разговариваю?»

Абонент не отвечает. Линия обрывается, и запись заканчивается.

Но мы оба знаем, кто это был.

Некоторое время никто из нас не произносит ни слова, но затем Холден хватает монитор со стола и швыряет его на пол.

— Какого черта отец это хранит? Почему он нам не рассказал? — остекленевший взгляд Холдена обращен на меня, его грудь тяжело вздымается.

— У меня вопрос получше: почему он его защищает?

Холден перешагивает через обломки компьютера, направляясь к полкам, расположившимся вдоль стены. Половина из них заполнена книгами, другая — бутылками с ликером. Брат открывает бутылку скотча, делает большой глоток и возвращается ко мне. Он садится на стул напротив и перегибается через стол, чтобы передать мне бутылку. Не лучший выбор, но в данный момент мне насрать. Я беру бутылку, наслаждаясь жжением, скользящим по моему горлу.

Мы не разговариваем. Мы сидим в тишине: пьем, думаем, тонем. К тому времени, как взойдет солнце, бутылка закончится, а Холден отключится в кресле. Пошатываясь и опираясь на стену, я возвращаюсь в свою комнату. Я останавливаюсь в дверном проеме, облокотившись на раму, и гляжу на Шэйн. Ее светлые волосы разметались по черной наволочке, розовые губы слегка приоткрыты, длинные ресницы касаются щек. Моя простыня скомкалась возле ее бедер, обнажая впадинку на талии, а руки девушки прикрывают грудь, одна ладонь зажата под щекой. Она выглядит так чертовски умиротворенно, когда спит. Почти что ангельски.

Теперь мне предстоит придумать, как рассказать Шэйн, что ее брат убил Дэнни.

Глава 36

Шэйн

Я просыпаюсь в одиночестве. Прохладные простыни сигнализируют о том, что я лежала одна уже продолжительное время. Прошлой ночью, после того как ушел Холден, я оседлала Тайера и неспешно двигалась на нем, в то время как он наблюдал за моими движениями, закинув руки за голову. Мои чувства к нему становятся только сильнее с каждым днем, который мы проводим вместе, и, если честно, это пугает меня до чертиков. Но я погрязла слишком глубоко, чтобы сбежать.

Я хватаю черную футболку Тайера, которую носила прошлым вечером, и натягиваю ее через голову. Подхожу к своей спортивной сумке, набитой одеждой из дома, и роюсь в ней в поисках чистого белья и спортивных шортов. Одевшись, я беру телефон и выхожу в коридор. Дом кажется тихим. Слишком тихим. Холден, должно быть, все еще спит. Я захожу в ванную и чищу зубы, прежде чем спуститься вниз на поиски Тайера.

— Тайер? — зову я с нижней ступени.

Никакого ответа.

Страх медленно заполняет тело. Я не могу объяснить почему. Но это непреодолимое чувство, будто что-то не так.

Я захожу на кухню, но там его тоже нет. Я проверяю каждую комнату — бильярдную, гостиную, ванную на первом этаже. Открываю входную дверь, но его машина припаркована перед фонтаном. Я опускаю взгляд на свой телефон, просматриваю журнал вызовов и нажимаю на имя парня, приблизив мобильник к уху.

Ответа не следует.

Я сдаюсь и возвращаюсь наверх, чтобы собрать кое-что из своих вещей. Если он ушел, я не собираюсь просто сидеть и ждать его. Когда я добираюсь до верха лестницы, звук, доносящийся с другого конца коридора, заставляет меня остановиться. Повторяющийся звук. Бум... бум... бум... каждые несколько секунд.

Комната Дэнни.

Я направляюсь к двери, в нерешительности обхватив дверную ручку. Я не переступала ее порог с тех самых пор. Такое чувство, словно это запрещено. Неправильно. Но если Тайер внутри…

Сделав глубокий вдох, поворачиваю ручку и открываю дверь. Я нахожу источник шума. Тайер стоит посреди комнаты Дэнни, окруженный трофеями, лентами и мемориальными досками, и чеканит баскетбольный мяч.

— Тайер?

Его пустые, налитые кровью глаза встречаются с моими, и от этого взгляда у меня по спине пробегает холодок.

— Ты в порядке? — я шагаю в его сторону, но слова парня заставляют меня застыть на месте.

— Убирайся, — его голос холоден. Лишен всяческих эмоций.

— Что случилось? — я предпринимаю новую попытку.

— Пошла. Вон.

Слезы подступают к моим глазам, угрожая пролиться через край.

— Ты делаешь это снова, не так ли? — я качаю головой. — Отталкиваешь меня, — обвиняю я. Тайер смотрит на меня, не произнося ни слова, и моя печаль уступает место гневу. — Как ты можешь поступить так со мной снова, когда прекрасно знаешь, насколько это больно? Когда знаешь, как тяжело мне было снова тебе довериться? Неужели ты настолько эгоистичен? — мой голос становится громче.

Я вижу, как на его челюсти подрагивает мускул, но парень по-прежнему молчит.

— Если ты позволишь мне выйти за эту дверь, Тайер, я обещаю, что больше не вернусь, — мне удается произнести эти слова так, чтобы голос не дрогнул. Слезы текут по лицу, и я это ненавижу. Я ненавижу, что он видит, как я ломаюсь. В глазах Тайера что-то вспыхивает, его брови сходятся вместе, но он ничего не произносит. Вместо этого он отворачивается от меня.

— Думаю, я получила ответ на свой вопрос. — Я проглатываю комок в горле, чувствуя, как вспыхивает мой гнев. Как он может быть таким надменным, когда мое сердце разбилось на тысячу осколков? — Ты мудак. Даже не знаю, кто хуже. Эгоистичный мальчик, который боится своих чувств, или идиотка, которая купилась на это. Снова.

Я не должна быть удивлена. В глубине души я всегда знала, что все приведет к этому. Мы игнорировали суровую истину ради недолгих моментов счастья. Но от этого боль не становится меньше. Я несусь по коридору к его комнате, сдерживая переполняющий меня гнев. Знаю, что разбитое сердце — это лишь вопрос времени. Я лихорадочно бросаю все свое барахло в сумку. Расстегнув передний карман, я вытаскиваю самодельную подвеску, которую Тайер смастерил из ключа от амбара. Сжимаю ее в ладони, прежде чем бросить на его кровать.

Пришло время отпустить Тайера.

Опустив голову, я трусцой спускаюсь по лестнице, перебросив сумку через плечо. В этой спешке мои ноги каким-то образом путаются в ремне от сумки, но чьи-то сильные руки подхватывают меня, прежде чем я успеваю упасть. Я выпрямляюсь и замечаю стоящего передо мной Холдена. В его глазах кроется нечто похожее на жалость.

Не говоря ни слова, я миную парня, обуваюсь и ухожу из Уиттмора. Окончательно.

Удивительно, но мне удалось проделать весь путь до дома и не разрыдаться. Я выключила свой телефон и оставила его внизу, затем забралась в постель, где и находилась с тех самых пор, за исключением пары визитов в ванную. День назад я бы испугалась оставаться на ночь в одиночестве. Забавно, как душевная боль пересиливает страх.

Я лежу в постели, прижавшись щекой к пропитанной слезами подушке, и удивляюсь тому, как Тайер успел так сильно измениться за столь короткий промежуток времени. И почему? Из-за того, что Холден узнал о нас? Но ведь его это не беспокоило. Судя по всему, этой проблемы не было, когда пять минут спустя он находился глубоко внутри меня. Наверное, дело в чем-то другом. Я обнаружила его в комнате Дэнни, и интуиция указывает мне на то, что все это время я пыталась игнорировать. Независимо от того, насколько сильно Тайер желает меня, его гнев сильнее.

— Шейн? — раздается голос Грея, вырвав меня из омута мыслей. Какого черта? Я сажусь в постели, быстро вытираю лицо подолом футболки, затем прижимаю ладони к опухшим глазам и делаю глубокий вдох. Я опускаю руки как раз в тот момент, когда моя дверь распахивается, предоставив взору Грея с его каштановыми волосами, вьющимися из-под краев его бейсболки «Ред Сокс», надетой задом наперед.

— Что не так? — говорит он, незамедлительно шагая в мою комнату.

— Что ты здесь делаешь? — мой хриплый голос звучит чуждо даже для собственных ушей. Я не произнесла ни слова с тех пор, как ушла от Тайера. Боже, какая же я жалкая.

Он хмурится, его глаза изучают мои.

— Мама оставила сообщение, в котором говорилось, что ее не будет в городе, и попросила меня приехать и проведать тебя.

Я издаю горький смешок.

— Ну, я в порядке. Теперь ты можешь быть свободен.

— Да, ты действительно выглядишь прекрасно, — парирует он, сарказм сочится из каждого слова.

— Немного поздновато начинать беспокоиться. — Я веду себя как настоящая сучка, но мне плевать. Я устала от секретов и лжи, устала от постоянных попыток исправить всё и вся, и я устала быть на втором плане.

Жесткий взгляд брата на мгновение встречается с моим, а затем он отступает, закрыв за собой дверь. Я плюхаюсь обратно на кровать, уставившись в потолок.

Через некоторое время после захода солнца раздается стук в дверь моей спальни. Я выдыхаю, свешиваю ноги с кровати и тащусь к двери. Я распахиваю ее в ожидании очередной стычки с Греем, но вместо этого нахожу на полу тарелку. Овсянка с коричневым сахаром. И ломтик тоста.

Подбородок дрожит. Я так сильно скучаю по своему брату, что это причиняет боль. Но как мы сможем хотя бы начать все налаживать, если Грей не будет честен со мной? Я беру тарелку и ставлю ее на комод. Если честно, у меня нет аппетита.

Заползаю обратно в постель, включаю Netflix на своем ноутбуке и, в конце концов, засыпаю.

Глава 37

Тайер

— Расскажешь ей? — спрашивает Холден, опершись локтями на кухонную стойку.

— Да, через некоторое время. — Я должен. Но еще не понял, как это сделать. Когда Шэйн нашла меня в комнате Дэнни, я все еще был грубым и пьяным. Я не мог поговорить с ней — только не в этой комнате — даже если бы был абсолютно трезв. Я не спал всю ночь, думая о том, что, черт возьми, означает для нас этот звонок в службу спасения. За несколько недель я перешел от обиды на Шэйн за участие Грея в смерти Дэнни к попытке защитить девушку от правды. Последнее, что я хочу сделать, это причинить ей боль. Но, судя по выражению ее лица, я в этом преуспел. Мне показалось, что я услышал, как разбивается ее сердце, и просто сидел, не зная, что, черт возьми, сказать или сделать, чтобы все исправить.

Я понял, что облажался, когда увидел на своей кровати ключ от амбара. Шэйн любит это место так же сильно, как и я. Может быть, даже больше. Тот факт, что она отказалась от него, говорит о многом. Все кончено. И я даже не могу винить ее за это.

— Ты бы видел ее лицо, чувак. Я еще никогда не замечал Шэйн в таком состоянии.

— Не совсем то, что мне бы хотелось сейчас услышать, мать твою.

Я кое-что узнал о Шэйн — она ненавидит быть уязвимой. Особенно на глазах у всех. Она ведет себя так, будто ее не беспокоит, что ее мамы никогда не бывает рядом, что ее брат за считанные месяцы превратился из ее лучшего друга в незнакомца. Но я знаю, что это так. Я вижу ее. Когда мы потеряли Дэнни, у меня все еще были Холден и Кристиан. У Шэйн же не осталось никого. Черт, каждый из нас отвернулся от нее по причинам, которые не имели к ней никакого сраного отношения.

Грустные голубые глаза всплывают в моем сознании, и я хватаю ключи со стойки. К черту все.