Развод. Обмани, но останься

Глава 39

— Куда мы едем? — Сын осматривается по сторонам, пытаясь понять почему мы вдруг свернули в поле.

Пять лет прошло, а я всё ещё хорошо помню эту дорогу. Единственный короткий путь до нужного нам участка.

Погода сегодня неимоверно паршивая. Жуткий ливень и грязь, в которой колёса машины вязнут. Отчего моя нервная система приходит в шаткое состояние.

— К папе. Нужно цветы положить. Да и к тому же, давно не были тут.

Последние несколько лет я и правда тут не появлялась. Каждый раз, когда смотрела на фотографию Максима, меня буквально накрывало истерикой. До последнего момента не могла поверить в то, что это случилось именно со мной. Просто не могла отпустить. Хотя и знала, что нужно жить дальше. И вот, собравшись с мыслями я вновь нашла в себе силы приехать. Надеюсь, он простит меня.

Забрав цветы с заднего сидения, беру сына за руку и иду вперёд.

Не знаю почему, но я отлично помнила дорогу к могиле Максима. Каждое дерево, что попадалось мне по пути. Каждое захоронение. Помнила абсолютно всё. Может поэтому, уже спустя пять минут я уверенным шагом подошла именно к его могиле, где после дождя, как после помывки блестел чёрный памятник.

— Это папа? — сын подошёл поближе, всматриваясь в фотографию.

— Да, сынок.

— Совсем не изменился. Всё такой же серьёзный и красивый.

— Он всегда таким был. — тяжело вздыхаю я.

Мне до сих пор сложно говорить о нём в прошедшем времени. Очень сложно свыкнуться с мыслью, что родного человека больше нет. Возможно, поэтому я не приезжала, опасаясь очередного срыва из-за неприятия.

Сын взял у меня пару цветов и открыв калитку уверенно подошёл к могиле. Опустившись на колени, он коснулся земли, немного пощупав её воткнул цветы и остался в том же положении.

— Милый, пойдём. — осторожно позвала я.

Сын не откликнулся.

Он продолжал сидеть в том же положении, уперевшись руками в могильную землю. А мне становилось страшно.

— Сын, пошли. — перейдя на требовательный тон говорю громче.

Чем дольше мы находимся в этом месте, тем страшнее мне становится. Не особо жалую кладбища.

— Мам, я папе рассказывал о своих успехах в учёбе. Говорят, что с ними можно мысленно разговаривать. Думаешь, папа услышал мою историю?

— Конечно услышал, а теперь пошли. Холодает.

Жду, когда он выйдет и закрыв за ним калитку в последний раз смотрю в родные глаза на фото.

— Прости меня за всё, любимый. Мы с сыном обязательно придём позже. Резко развернувшись, натыкаюсь на мужчину в чёрном плаще, выронив цветы из рук от неожиданности.

— Извините пожалуйста. — поправив угол пальто, поклонилась я.

Мужчина неторопливо собирал цветок за цветком, стараясь не поворачиваться. На секунду мне даже показалось, что он скрывается. Уж слишком скрытным он был.

Наконец, собрав цветы в букет, незнакомец поднялся и протянул их мне. Краем глаза мне удалось заметить часть лица, которую капюшон плохо скрыл, покрытую шрамами, больше напоминающими ожоги.

— Спасибо. — торопливо поблагодарив незнакомца за помощь, стараюсь покинуть кладбище.

Неожиданно, сын резко разворачивается и громко крикнув "Папа!" бежит в противоположном направлении. Я не успеваю среагировать, как он со всего маху прыгает на мужчину.

Боже! Как стыдно!

Подбежав к незнакомцу, сразу начинаю оправдываться, пытаясь попутно спустить повисшего на его шее, сына.

— Простите пожалуйста. Ребёнок просто так и не смог смириться со смертью своего отца.

— Я давно простил тебя. — отзывается вдруг незнакомец, а у меня внутри сердце на мелкие кусочки разорвалось от знакомого голоса.

Не может быть! Просто не может!

Я слышала про галлюцинации на кладбище, так может это именно они?

— Я узнал тебя папка, сразу, как только увидел. — словно желая добить меня, плачет сын, прижимаясь к мужчине в чёрном.

Сердце в груди готовое разорваться на тысячу мелких частей, вдруг замирает. Рука тянется к капюшону, для открытия правды и только разум твердит, что лучше этого не делать. Но, когда я влюблялась в Орлова не слушала свой разум, поэтому и сейчас не буду!

Резко сдёргиваю капюшон и кричу, прикрыв рот рукой.

— Здравствуй Соня. — спокойно произносит он. — Ну вот мы и встретились снова.