Канарейка в клетке

Глава 39

Карина

Мы прибыли в Неаполь ранним утром, город, окутанный густым облаком тумана все еще спал. Совсем скоро все изменится, на улицы выползут полусонные прохожие, а тишину заменит гул проезжающих автомобилей. Здесь снова закипит жизнь, нос защекочет аромат выпечки и свежесваренного кофе, но я не почувствую его. Он не сможет пробиться через леденящий душу страх, привкус боли и горечь, что осела на стенках моей души.

По пути из Неаполя в Тренто, я возвращалась мыслями в дом, который на месяц стал прибежищем таких разных людей, объединенных одной целью.

Как четко видно теперь грань человечности. Как просто теперь отличить добро от зла.

Каждый из нашей странной компании – человек. Думаете это глупо? Думаете, я простила Армандо, и теперь мы станем друзьями? Нет. Такое не прощается, такое нельзя забыть.

Но это не отменяет того, что он человек. Даже в самой темной душе, даже в самом черном сердце есть росток чего-то чистого и светлого. Именно этот свет и делает нас людьми. Только вот добраться до него удается не каждому. Видит его только тот, кто смотрит, открывается он тому, кто готов пройти через боль и холод, чтобы прикоснуться к прекрасному.

Я не смогла увидеть в Армандо свет, мне это было не нужно, моя роль была в том, чтобы пробить в этом сером, грубоватом камне брешь, через которую кто-то другой смог бы добраться до ледяного сердца. Теперь я это понимаю.

Каждому в этой жизни высшие силы дают шанс на искупление, но не каждый хочет им воспользоваться. Многим хорошо живётся в луже грязи, из которой они периодически бросают комья в проходящих мимо людей, выглядящих чуть счастливее, чем они. Надеюсь, что Армандо сможет выбраться из тьмы, потому что потерять такой огонь, как Марго – преступление против любви.

Сегодня все выглядели особенно задумчивыми, никто не знал, будет ли успешен наш план или же станет самым оглушительным провалом, но я видела в глазах сидящих рядом людей, яркий огонь искреннего желания помочь. И пусть каждый из нас изначально согласился на эту операцию ради себя - сейчас мы здесь ради друг друга, ради борьбы за честь и свободу.

Мы здесь ради мира. Ради спасения девушек и себя самих. Ради освобождения своих душ из цепких, когтистых лап тьмы.

Я достала из рюкзака блокнот и карандаши и обвела взглядом всех присутствующих: усердно печатающую на ноутбуке Маргариту, дремлющего Луку, хмурого Армандо, нервно встряхивающего вспотевшие ладони и Энрике, то и дело потирающего красные от недосыпа глаза.

Кучка неудачников, если так посмотреть. Такие разные, но сидим сейчас здесь, в старом минивене и думаем об одном и том же. У всевышнего для всех одинаковые мерила. Для властных и богатых, для бедных и несчастных, для молодых и старых. На чаше весов важны только дела, а не положение в обществе.

Штрих за штрихом, черта за чертой. Взмах карандаша, первый, второй, пятый…

Я нарисую вас счастливыми, навеки запечатаю радость на бумаге разноцветными полосами, я подарю вам улыбку, и если вы однажды забудете, как смеяться, больше не сможете сказать, что счастливы, если жизнь снова будет рушиться, как потрескавшаяся, старая башня – просто взгляните на ваши, нарисованные лица. Вернитесь в этот день, вспомните, как были счастливы, когда боролись за добро, найдите в себе силы улыбнуться снова.

Энрике припарковал машину у заброшенного офисного здания из грубого камня, которое внутри оказалось чистым и аккуратным. Мы поднялись на второй этаж и вошли в одно из помещений.

- Штаб-квартира – пояснил Энрике – здесь конечно не номер люкс, но нам не нужно лишнее внимание. Псы Мартино на каждом шагу, в городе нам не удастся долго оставаться незамеченными, поэтому остановимся здесь. Девушки, проходите в ту комнату и готовьтесь. Через час встречаемся на кухне.

Марго помогла мне одеться и нанести макияж. Я рассматривала свое отражение в зеркале и репетировала надменное выражение лица. Улыбалась, вскидывала брови, жестикулировала и водила плечами.

Красное платье, цвета алой крови, черный жакет оверсайз и туфли на высоком каблуке. Тонкая жемчужная нить на шее и такие же серьги в ушах. Красная помада – как финальный хедшот. Карина Шаркова готова отыграть роль расчетливой стервы.

Выйдя из комнаты, встретилась глазами с Лукой. Снова эта боль, снова страх и печаль. Это слишком сложно и тяжело для нас обоих. Но назад дороги нет.

- Прекрасно выглядишь, милая – шепнул он, целуя мою руку.

- Спасибо.

- Знаешь, я давно должен был сказать тебе о своих чувствах прямо, показать все, что у меня на душе и сердце. Прости, что не сделал этого раньше.

«Хотел бы я знать, зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою». – проговорил на ломаном русском Лука.

- О боже, маленький принц! – воскликнула я удивленно.

- Верно, девочка моя. Я отыскал свою звезду, самую яркую из тех, что когда-либо встречал на черном атласе ночного неба. Я люблю тебя, Карина. И буду любить до тех пор, пока последняя звезда на небесах не угаснет, а когда это случится – потухну и я. Я пронесу это прекрасное чувство через годы, и с каждым днем оно будет ярче и смелее, чем вчера.

- Я люблю тебя, Лука. Пусть сбудется каждое сказанное тобой слово и каждая мечта, мы этого заслужили.

Я протянула ему лист бумаги, что судорожно сжимала в дрожащих ладонях.

- Хочу, чтобы мы всегда были так счастливы, как на этом рисунке, Лука. Пусть это будет не просто, но мы должны попытаться, обязаны сохранить то, что зародилось в наших сердцах вопреки судьбе.

- Обещаю, милая. Только вернись ко мне, я буду ждать.

Дождавшись, когда все соберутся на кухне, я набрала номер Мартино и, забыв как дышать, слушала гудки в телефонной трубке.

- Мистер Сарто, меня зовут Карина Шаркова. Ну что вы, не нужно так удивляться, вы умный человек и должны были понимать, что когда-нибудь этот разговор должен был состояться. Не будем тратить время на пустые условности, хочу встретиться с вами лично. Подъеду через два часа к главным воротам особняка Сарто. Прошу, придержите ваших псов, я хочу поговорить, а не меряться с вами силой. Да, прекрасно. Нет, не одна, со мной будет мой телохранитель. До встречи.

- Отлично, Карина! Голос не дрогнул – подбодрил меня Армандо, а Марго приобняла за плечи.

Через два часа мы с Энрике подходили к пригнанной им иномарке. Армандо, Марго и Лука остались стоять на ступенях у входа.

- Арман, можно тебя на минуту? – спросила я и кивнула в сторону.

Дождавшись, когда Герра спустится, протянула ему рисунок и сказала:

- Береги ее, найди в своем сердце тепло, которое поросло толстым слоем пыли и многолетней копоти. Она достойна лучшего, сильного, смелого и любящего мужчины. Если ты готов таким стать – стань, сделай ради этого все! А если не можешь, не хочешь или просто трусишь, то лучше отпусти, не делай ей больно. За любовь нужно бороться, Армандо, чтобы она не стала смертельным оружием, ты должен обуздать ее, покорить, и доверять ей. Слушай своё сердце, сделай навстречу свету один единственный шаг. Он будет самым сложным, самым болезненным, но очень важным. Дальше будет легче, теперь тебе есть ради кого жить, ради кого строить этот мир заново.

- Ты простишь меня, Карина?

- Нет, Армандо, не сейчас…

Я развернулась и быстрым шагом направилась к открытой двери автомобиля. Села и махнула рукой.

- Поехали.

Оборачиваться не стала, боялась, что не смогу сдержать слез, боялась, что сердце не выдержит страдания того, кого люблю.

Всю дорогу мы с Энрике снова и снова проговаривали план, но уже у самых ворот, когда увидела эту мрачную империю страданий, из головы вылетело все, осталась только пустота, и постепенно наполняющий тело ужас.

Знакомый голос заставил меня собраться с силами и гордо вскинув голову посмотреть в глаза той, что так меня ненавидела.

- Как я надеялась больше тебя никогда не увидеть – процедила Джемма, плохо отыгрывая вежливость.

- Я не просила меня встречать. Я приехала поговорить с твоим отцом и не намерена выслушивать очередную твою истерику. Кому-то не мешало бы уже, наконец, повзрослеть.