Комната белого рояля

— Твоя мелодия, как всегда, мрачная, — вскоре послышался голос Ричарда. Я перестал играть.

— Как Дакота?

— Спит. — Сухо ответил он, я продолжил играть.

— Себастьян, может это моя вина? Может, я никогда не увижу ее? Может я, все-таки, плохой отец?! — слез я не видел, но мне было достаточно его голоса, чтобы понять, что Ричард плачет. Я встал и подошел к нему.

— Ричард, с Милой все хорошо, я уверен, потому что кем бы ни был похититель, он явно знает про нас с тобой. Ты прекрасный отец и всегда был им, даже для меня. — Мы шептали, чтобы никто не услышал наш мужской разговор по душам: разговор отца и … сына?!

— Себастьян, прости меня…

— Ричард, не надо. Мне не за что тебя прощать или… Ты мог сделать для меня лишь одно, но не сделал этого. Теперь, это ты меня прости.

— За что сынок? — Ричард был в недоумении, а я не захотел ранить его еще больше.

— А ведь знаешь, мои чувства никуда не делись, — сказал я и сел в кресло напротив.

— Они и не исчезнут, сынок. Никогда. Тебе придется жить, подавляя их.

— Но что тебе помешало? Почему ты так поступил со мной? Чего не хватало во мне, чтобы доверить руку дочери такому, как я? — неожиданно для себя, я заметил, что уже не контролирую свое горе и гнев.

— Ты мой сын, а она твоя сестра! И ты далеко не ангел, Себастьян, ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Так ты хочешь ангела, в качестве зятя?

— Но не Сатану, не бездушного Дьявола, это уж точно! У таких, как ты, очень короткая продолжительность жизни. Ты выбрал путь…

— Ричард, не томи, я знаю, что ты хотел сказать. Да я пошел по стопам своего генетического отца, и что? Этот Дьявол имеет уязвимость: он безумно любит ангела.

— Хочешь такое же будущее для Милы, какое было у твоей матери? — Слова Ричарда поранили меня, сделали больно, ибо они были правдивы, — Что стало с ней? Никто не знает. А ведь она тоже была наследницей знатной семьи. Я не могущественнее твоего деда и Мила не застрахована больше.

— Ричард, это все из-за Стакера, ты знаешь это лучше меня.

— Стакер лишь уловил удобный момент, твой отец своим выбором навлек на свою семью беду САМ! И где он сейчас?

Ричард во многом был прав, но я, наверное, был слабаком, я все ровно не мог допустить даже мысль “Держаться от Милы по дальше”.

— Сынок, можно вопрос? — продолжил он.

— Конечно…

— Почему ты хотел застрелиться? — его голос дрогнул, будто воспоминание увиденного снова напугало его. Он любил меня, как родного и явно не хотел терять. Это еще больше делало меня предателем семьи: я не заслуживал такого отца. В моей голове прозвучал ответ: “Потому что мне не нужна эта жизнь, если я не буду с твоей дочерью”. Я даже представлял Милу в роли чужой жены, которая изменяет мужу с любимым-со мной, и злился еще больше, я готов был убивать всех, кто посмотрит в ее сторону, но я не мог сказать это все вслух и лишь ответил:

— Ты не правильно понял и напрасно испугался, я просто игрался, магазин был пуст, это был сувенирный револьвер.

— Себастьян, если с Камиллой, что-то случиться…, — его голос опять дрогнул. Мне было невыносимо видеть такого сильного человека, таким подавленным и жалким.

— Не случиться! Прости мне нужно уехать, я опаздываю на самолет. — Я перебил его речь, потому что больше не мог терпеть свои эмоции.

— Самое время планировать поездки, мо-ло-дец. — Ричард бросил эти слова с сарказмом, а я нечего не ответил, и лишь поспешил покинуть дом. У входа я встретил прислугу, она взяла у курьера черную бархатную коробочку с изысканной лентой, и поспешила к Ричарду.

Комо, Италия.

От лица Камиллы

Я лежала, окаменевшая от удивления, и пялилась в небо. Не такой день рождения я себе представляла. Мама ведь готовилась, и что теперь?! Где я? Как она вообще, и увижу ли я ее когда-нибудь? Слезы непроизвольно скатились с моих глаз. А Себастьян? Интересно, помнит ли он обо мне? Сколько недель я уже здесь?! “Я так и не призналась тебе в чувствах, ты так и не узнал, как сильно я люблю тебя”. Мои мысли прервал щелчек замка. Мой “помощник” еле вошел в проем двери, из-за огромных коробок, за которыми не было видно его самого:

— Сеньорита, ваши вещи. Коробки, как я уже сообщал, отправил мой босс. Здесь платья, косметика и другие необходимые для вас вещи. — Сказал он и поставил все на мою кровать.

— Забавный у вас босс, любит наряжать жертв. Он что маньяк?

— Сеньорита, вы должны быть готовы к шести вечера. — Этот робот, как всегда, не ответил мне, а лишь сказал свой текст, поклонился и ушел.

Любопытство сыграло роль. Я встала и начала открывать коробки. В одной из маленьких коробок была маска. “Точно, это ведь маскарад” подумала я. Наконец я открыла самую огромную коробку. В ней было платье: роскошное бальное платье известного бренда с украшенным корсетом и массивной юбкой. Во всем ощущалась грация Италии. На платье была маленькая открытка. Я аккуратно открыла ее и прочла:

“С днем рождения!

Сегодня твоя нынешняя жизнь закончиться, и начнется новая.

Я разделю твою жизнь на “до” и “после”.

Встретимся на балу, я буду в черной маске!”

Мои руки задрожали. Я посмотрела на часы и, уже от испуга и любопытства, поспешила на бал: бал, который был организован в мою честь, но я чувствовала себя самым не званным гостем.

Тем временем в Комо.

Ресторан “Terrazza 241” 11:30 утра.

Озеро радовало своим лазурным оттенком. Изумительный пейзаж, чистый и благородный воздух, ощущение исторических событий. Смотря на озера и любуясь природой вокруг, можно было отлучиться от реальности и почувствовать себя в Итальянском фильме. Люди толпились на краю террасы, чтобы фотографировать одно из сокровищ Италии. На краю идеально ухоженной террасы, у маленького круглого стола, сидел пожилой мужчина в голубом костюме и в белой шляпе. Он оглядывался по сторонам. Было впечатление, что тот ждет кого-то важного, но и в тоже время побаивается этой встречи. Мужчина явно был местным, ибо для него окружение было обыденным, он даже не смотрел и не любовался местностью, а лишь смотрел в центр ресторана. Вскоре, романтичную атмосферу прервал хриплый мужской голос. Он грубо и довольно громко требовал, что-то от менеджера ресторана, в прочем такой стиль речи не был удивительным для Италии. Мужчина говорил на английском, но интонация и внешность подходили к горячему итальянскому мужчине. Его сопровождал официант и показал на заранее забронированный им столик. Другой официант моментально подал ему итальянскую пасту с соусом: молодой мужчина все заказал заранее, наверное, спешил. Пожилой мужчина снял шляпу, чтобы еще лучше разглядеть молодого брюнета: черные, как ночь, волосы и глаза, неухоженная щетина и черные круги под глазами, черные классические штаны и черная рубашка, рукава которой были небрежно подняты до локтей. Ухоженный старик вздохнул, увидев полную противоположность самого себя: молодой и мрачный тип, которого сложно было бы назвать ухоженным или спокойным. Было видно, что молодого мужчину потрепали последние сутки его жизни, и он просто уставший рухнул на стул. Старик глубоко вздохнул: он узнал того, кого ждал. Брюнет жестом пальцев позвал бармена и заказал алкоголь. “В столь ранний час?” подумал старик и поднял газету к лицу, сделав вид, будто читает.

Спустя несколько минут стол пошатнулся от стука стакана. Брюнет так поставил стакан перед мужчиной, что капельки виски взлетели на край газеты. Мужчина отложил газету в сторону и жестом предложил сесть своему “собеседнику”:

— Вы следите за мной уже несколько минут. Кто вы? — самоуверенно спросил молодой мужчина.

— У тебя зоркий глаз, для твоего возраста. Но не опасно ли вот так прийти к тому, кто следит за тобой? — сказал старик и одним вдохом опустошил этот же стакан.

От лица Себастьяна

Вся эта ситуация с Милой и сегодняшний перелет высосали всю мою энергию. Я уже не имел сил осторожничать и, честно, даже не дорожил жизнью. Этот старик, вообще добил меня. “Ни минуты покоя, даже покушать не дадут” злился я.

— Мне не зачем опасаться, и к тому же… не важно, — передумал откровенничать я, — не опасен ли виски для такого возраста?

— На меня не действует алкоголь, я обожал этот напиток, пил его литрами в молодости, но ни разу не пьянел, это жестоко, когда ты пьешь с друзьями, они расслабляются, а ты так трезв, будто пил апельсиновый лимонад.

— Что вы сказали? — слова старика обескуражили меня, я будто, теперь осознал, что имел в виду мой чокнутый доктор. Я посмотрел на старика и на пиджаке увидел брошь с инициалами “C.G.” Не дожидаясь его ответа, я поспешно снял карточник, нашел ту самую визитку и посмотрел на адрес “Италия”.

— Не смотри на меня так, хотя, я горжусь, что ты умный и смекалка твоя быстрая.

— Так… так это ты его пациент. Кто ты? И зачем писал все эти письма? Зачем организовал тот турнир и зачем отправил те видео моей…?

— Твоей? Что? В итоге кто она для тебя?

— А кто ты такой? — впервые у меня не было сил на агрессию и злость. Я как вкопанный сидел на стуле, если бы этот старик оказался опасным, я даже не додумался бы защищаться. У меня был ступор.

— Кристиан Готти де Арк (Christian Gotti de Ark), но называют меня часто Дарк (Dark), к твоим услугам, я давний знакомый Ричарда и твой отец, — сказал он и подал мне руку.

Забавно, когда тот, кого ты хотел бы отыскать, сам тебя находит… не правда ли?!