Тихоня из 11 "Б"

Глава 23

Стою, смотрю ему вслед, а на глазах наворачиваются слезы. Что за день такой? Да и вообще, все дни, проведенные рядом с ним, сплошные американские горки. То хорошо, то плохо, потом снова хорошо. И вот сейчас… что сейчас? Он больше не захочет общаться? Снова пересядет, как от Шиловой, за другую парту? О чем он вообще сейчас думает?

Шмыгаю носом. Глаза щиплет. Эмоции и гребаные переживания меня уже доконали. Хочется уже спокойствия. Просто учиться и принадлежать самой себе. А я не могу. Мне хочется с ним общаться. Нравится он мне. Когда улыбается или вглядывается в мое лицо своими темными, как ночь, глазами. И мне хочется нравиться ему.

Влюбилась? Не знаю, но точно буду страдать. Внутри все кипит от обиды. На саму себя, что не призналась ему сразу. И на него, что воспринял это так резко. Еще и обвинил, что я пыталась втереться в доверие! Но это он первый написал, да еще в друзья запросился. Вот же ж! Надо было сразу ему это высказать. А умная мысль как всегда только приползла.

В кармане жужжит телефон. Достаю его, мазнув пальцем по экрану.

— Алло, — шмыгаю носом, а тыльной стороной ладони отираю сорвавшуюся слезу.

— Привет, принцесса, — слышу довольный отцовский голос.

— Пап, — еле сдерживаю слезы.

Вот это меня размазало, услышав родной голос.

— Лис, что случилось? — с беспокойством в голосе, спрашивает.

— Я кажется влюби-и-илась, — выходит навзрыд.

На той стороне трубки повисает молчание. А потом тихое:

— Серьезно?

— Угу, — оглядываюсь в поисках опоры, а то ноги не хотят идти.

Приземляюсь на ближайшую скамейку.

— А чего ревешь? — спрашивает.

— Потому что мне кажется, что он не захочет больше со мной общаться.

— Ну и почему ты так решила?

И я рассказываю ему про эту переписку. На что отец вздыхает и выдает:

— Дай парню время, — усмехается. — Ну не любим мы жаловаться на жизнь своим девочкам.

— Да не его я девочка, — возражаю.

— Вот если бы ему было на тебя все равно, то поверь, реакция была бы проще, — заверяет.

— Ладно, — снова шмыгаю. — У тебя как дела?

— А у меня отлично. Вот, через час буду у вас.

— У нас это где?

— Ну, а где ты сейчас живешь, дорогая моя? — спрашивает, усмехаясь.

Я, зависаю, не веря в услышанное.

— Точно, влюбилась, — смеется. — Ты там уснула? Или перевариваешь информацию, принцесса?

— Пап, ты не шутишь? — звучит с недоверием.

— Нет же, разве таким шутят?

— А мама знает?

— Знает. И Сергей тоже. Я к вам на часик, да в гостиницу.

— Пап, я жду тебя, слышишь?!

— Все, скоро буду, — обещает и отбивает звонок.

А я прижимаю телефон к груди и улыбаюсь как дурочка. Говорю же, эмоции скачут как на аттракционе. Но радостная новость о приезде отца немного заглушает горечь после разговора с Ермолаевым. Поднимаюсь на ноги и срываюсь с места бегом из парка. Домой.

Дома суета. Мама заказала доставку. Тимоха сидит на стуле и не понимает, чего мы с ней носимся по кухне, то и дело сталкиваясь.

Сергей скоро приедет с работы.

— Так, вроде все готово, — мама, оценивающе окидывает взглядом стол.

— Отлично, — киваю.

Отец приезжает, как и говорил, почти через час после звонка. Я висну у него на шее, стоит ему только войти в коридор. Обнимаю и не могу расцепить пальцы. Соскучилась безумно.

— Ну ты чего, — улыбается и целует в щеку, лоб. — Принцесса.

— Это кто принцесса? — из гостиной выглядывает Тимоха. — Это Лиска то принцесса?

— Ага, — улыбается папа, с интересом разглядывая пацана.

— Вы видели, как она гоняет на скейте? И меня научила, — выдает с умным видом.

— Верю, — соглашается с ним отец.

Вскоре и Сергей приезжает с работы. Они с папой жмут друг другу руки и мы усаживаемся за накрытый стол.

Взрослые заводят непринужденную беседу, я же не могу оторвать взгляд от папы. В голове крутится одно лишь желание. Хочу домой. Обратно. Почему-то сейчас это ощущается очень остро. Туда, где было спокойно и все привычно. Да, без мамы, но зато с отцом.

Перевожу взгляд на мать. Вздыхаю. Уже как раньше не будет. У нас наладились отношения. Да и с Сергеем тоже. А без Тимохи я буду очень скучать. Этот зануда теперь в моем сердечке. И как быть? Без папы я тоже не могу.

Мои мысли нарушает трель дверного звонка.

— Я открою, — поднимаюсь со стула и тороплюсь к входной двери.

Распахиваю ее, не задумываясь.

— Это опять я, — на пороге стоит Ермолаев.

Вот его я не ожидала здесь увидеть. Видок у него поникший. Уходил от меня в парке явно не в таком состоянии.

— Чего тебе? — складываю руки на груди, стараясь запихать поглубже улыбку и гребаную радость. А еще успокоить сердце, которое восторженно забилось. Но в тоже время на языке крутится вопрос, что случилось? Но не решаюсь спрашивать. Вдруг опять спугну его.

— Пойдем, погуляем? — спрашивает, а сам прячет руки в карманы джинс.

— Я не могу, — поглядываю в сторону кухни. А внутренний голос орет, что надо идти с ним. Очень надо!

— Может-может, — подходит отец и приобнимает меня за плечи. — Виталий, — протягивает папа свою широкую ладонь.

— Лев, — не растерявшись, парень отвечает на приветствие.

— Иди, — целует меня в висок.

— А ты? Ты же только приехал, — вздыхаю и не знаю, как разорваться между желанием остаться с отцом и пойти с Ермолаевым.

— Я уеду через неделю. Оставлю тебе адрес гостиницы, придешь завтра? — улыбается.

— Правда?

— Угу, — снова целует меня и возвращается в кухню.

А я, проводив его взглядом, снова смотрю на ожидающего меня парня, снова подмечая его вид.

— Ладно, — соглашаюсь и начинаю обуваться. — Пойдем.

Молча заходим в лифт, Лев нажимает цифру один и двери закрываются. Так же молча спускаемся на первый и выходим из дома.

— Куда пойдем? — спрашиваю, пряча руки в карманах куртки.

— Туда, — кивает в сторону своего дома.

Я удивленно поднимаю на него взгляд, пытаясь понять, что он от меня хочет. Но парень упорно не смотрит на меня и не собирается хоть как-то комментировать свои действия и желания. По крайней мере пока.

— Ок, — пожимаю плечами и мы медленно плетемся в указанную им сторону.

Молчание висит над нами тяжелым грузом. Я в голове чего-только не перебираю. Вплоть до того, что он сейчас скажет. Например, откажется вообще общаться. Почему-то это стоит на первом месте по шкале беспокойства у меня. Я больше всего этого боюсь. А дальше мысли в кашу.

Мы так доходим до его дома. Он подходит к подъезду, я плетусь за ним. Ключом-магнитом открывает дверь, придерживает ее, дожидаясь меня.

Вхожу. Дальше идем к лифту.

— Мы к тебе? — все же решаюсь спросить.

— Почти, — уклончиво отвечает и мы снова заходим в лифт. И теперь Лев нажимает кнопку последнего этажа.

А оказавшись там, выходим на лестничную площадку и поднимаемся выше.

Мое сердце гулко бьется в груди. Волнение охватывает все тело. А парень тем временем достает ключ из кармана куртки и отпирает дверь, ведущую на чердак.

— Проходи, — подталкивает меня в спину, пропуская вперед.

Внизу послышались шаги и Лев быстро заходит внутрь, плотно закрыв за собой дверь.

— Фух, — выдыхает в тишине, — кажется успели.

— Куда? — непонимающе пялюсь на него.

А в темных глазах поблескивает огонек азарта.

— Сюда, — отвечает, улыбнувшись.

На щеке появляется ямочка и взгляд становится теплее.

— Идем, — протягивает мне руку.

Я смотрю на его ладонь. Выдыхаю. Вкладываю свою. Он тут же переплетает наши пальцы и по моей руке прокатывается тепло. Оно щекочет и заставляет улыбнуться. Странные ощущения заполняют мою грудную клетку.

И мы идем, через чердак к еще одной двери. У Льва и от нее имеется ключ. А когда парень открывает передо мной дверь, я выглядываю и охаю. Она ведет на крышу.

— Ого, — выдыхаю обалдело.

— Ага, — усмехается.

И мы идем по крыше, держась за руки.

— И как часто ты тут бываешь? Я вообще не знала, что сюда можно попасть.

— А сюда и нельзя попадать, — отвечает. — Можно получить по шее.

— Так говоришь, будто уже знаешь, что именно так и происходит, — отвечаю, растянув губы в улыбке.

Лёва пожимает плечами, уходя от ответа.

Мы проходим значительное расстояние от той двери. Тут у вентиляционной шахты лежит огромная диванная подушку.

— Садись, — предлагает он. — Тут мягко. И нет, это не я притащил. Кто-то тут бывал до нас.

Я приземляюсь. Он рядом.

Снова тишина. Я смотрю на темное небо, оно тут кажется ближе, чем с земли. Улыбаюсь своим мыслям. А еще здесь можно увидеть звезды. Не так ярко, как можно было бы увидеть их за городом, но все же. Но самое красивое это вид вечернего города. Впечатляюще, между прочим. Я не думала, что тут может быть так красиво.

— Ты была на мостовой? — спрашивает, наконец нарушив тишину и поток моих бестолковых мыслей.

— Неа, — отвечаю.

— Сходим, там красиво, — говорит, даже не посмотрев на меня.

Перевожу взгляд на парня. Красивый он все-таки. Волнистые волосы непослушно треплет ветер. Пара прядок так и норовят упасть на глаза.

— Родителей еще нет дома, — вдруг говорит. — Я полчаса не знал куда себя деть. Погулял с Ричи, но мы быстро вернулись домой.

Я смотрю на него, а Лев смотрит куда-то в даль. И продолжает.

— Я полез в шкаф с документами. И впервые за все время наткнулась на синюю папку.

Замираю в ожидании.

— Я долго не решался открыть ее.

Впиваюсь взглядом в его профиль.

— Открыв наткнулся на свидетельство о рождении. Свое. Там ничего необычного. Все то, что я о себе знаю. Разве что дата выдачи его разница в пару лет от даты моего рождения.

У меня даже рот приоткрывается.

— Дальше я не стал смотреть. Там были еще какие-то бумаги, — поворачивается наконец ко мне.

Зрачки его глаз расширены до такой степени, что почти поглотили радужку. Хмурится, сведя брови к переносице.

— Я не хочу в это лезть, — вдруг говорит серьезно. — Зачем?

— Чтобы знать правду, — пожимаю плечами.

— А кому она нужна эта правда?

Его взгляд впивается в мое лицо. Он будто ждет от меня вопросов-ответов. А я понимаю, что это очень важная тема для него и не знаю, что говорить. Чего он ждет?

Пожимаю плечами.

— Это может быть дубликат документа? — предполагаю. — Мало ли, первое потеряли.

— Обычно так и написано, что оно повторное, — отвечает быстро. — Я уже все погуглил.

— И что тогда? Спрашивать их не будешь?

— Нет, — его губы дергаются в усмешке. — Не буду. И шмонать доки больше не буду. Руки дернулись, теперь жалею. Да, я похож на кого-то там. И может быть, что это не спроста. Но и родители у меня есть. Настоящие они или только приемные, я даже не хочу в этом разбираться. Они мои. Меня вырастили. Вложили в меня все. Душу свою. Каким бы ни был отец, он такой какой есть. Да, моментами жесткий и грубый. Но… — вздыхает и замолкает.

Молчу и я. Я не представляю, чтобы чувствовала, окажись на его месте.

— Дед очень тяжелый человек. Отец по сути другой формы любви и не видел. Там все сложно. Поэтому я не удивляюсь, что он любит меня так, как может, — устало потирает глаза.

— Я не знаю, что сказать, — поджимаю губы.