Жена по контракту

— Тут всё… там немного.

— Точно всё?

Юра кивнул и снова замолчал, гордо отвернувшись.

— Слушай, ну не глупи ты… я же всё про тебя знаю. Про долги твои, про побег. Даже знаю, кто к тебе приходил накануне. Не знаю только, за каким хером ты к моей жене полез.

И опять тишина, почти гробовая.

— Я устал… честно. Не люблю так долго разговаривать, устаю быстро.

— Вы меня убьёте? — вдруг спросил Юра, но в глазах не было и тени страха. Казалось, такой вариант его даже устраивал.

Видать, сильно его жизнь допекла.

— А нужно?

— Неважно… — он махнул рукой, а я заметил стремительно наливающееся краснотой место удара.

Снова помолчали, а в дверь кто-то постучал. Оказалось, один из охранников принёс бутылку коньяка, два бокала и нераспечатанную пачку моих любимых сигарет.

Вот тебе и бросил курить.

Меня уже порядком утомило это молчание, и я плеснул себе коньяка, впитал его одним большим глотком и… запустил хрустальный бокал в стену.

Грохот, звук осыпающегося на пол стекла, вскрик Юры, а я стоял, тяжело дыша, пытаясь усмирить сорвавшихся с цепи зверей, что стремились на волю, полосуя когтями душу в кровь.

— Если ты, падла, сейчас же не раскроешь свой поганый рот и не расскажешь мне всё с самого начала, я бутылку тебе об голову разобью.

Юра вздрогнул, медленно отвёл взгляд, потирая предплечья, а мне показалось, что даже в этом случае я ничего от него не добьюсь.

Но нет, всё-таки угрозы подействовали. Ну или просто он действительно слишком устал бегать и прятаться.

— Я должен много денег, очень много, — начал хрипло, откашлялся, а я налил и ему немного терпкого пойла, чтобы промочил горло.

Юра принял бокал дрожащими пальцами, хлебнул немного и продолжил, вцепившись в хрустальные стенки. Аж костяшки побелели, до того сильно сжимал свой допинг.

— Думал отработать, хотел раскрутиться, почти уже собрал нужную сумму, но что-то пошло не так… в общем, время отдавать долги пришло, а денег у меня не было.

— И ты решил сбежать?

Правильно, что ещё делать такому ничтожеству, как не убегать? Решает же проблемы по-взрослому религия не позволяет, наверное.

— Не сразу, конечно. Всё-таки надеялся, что удастся договориться, но не вышло… и да, пришлось убежать.

— Как так вышло, что Лана осталась на улице?

Юра поёжился, будто бы ему неприятно было об этом вспоминать, но я махнул рукой и чуть наклонился вперёд, вглядываясь ему в лицо. Чтобы не смел врать, не смел что-то скрывать. Кто-то и так уже заигрался, и я не планировал терпеть это дольше.

— Я заложил её квартиру — ей от матери покойной осталась… и наш дом… но и этих денег хватило только на проценты. Счётчик слишком бодро намотал астрономическую сумму.

Он говорил об этом спокойно, пройдя для себя точку невозврата, а я жадно впитывал его слова.

— По средствам жить не пробовал, козлина?

— Скучно, — усмехнулся, делая ещё один глоток. Алкоголь попал на рану в уголке губы, и Юра зашипел, кривясь от боли. — Я просто был уверен, что у меня получится.

— Ладно, проехали. Должен ты кому?

Этот вопрос волновал меня сильнее прочих, потому что так и не смог выяснить имя основного кредитора.

Юра снова замолчал, будто язык проглотил, а я жёстко схватил его за затылок, сжал сильно пальцами, заставляя смотреть прямо мне в глаза.

Беспроигрышный трюк — работает всегда и со всеми. Безотказно.

— Толику, — проблеял Юра, а я на мгновение зажмурился.

Господи, вот я лох…

— Он же деньги под проценты даёт… под большие проценты. Очень большие проценты, — бормотал Юра, а я завис над пропастью, раскладывая по полкам услышанное.

Я отпустил Юру, обошёл стол и налил себе ещё коньяка. Хотелось нажраться в хлам, потому что давно я не чувствовал себя таким неудачником. Я же, мать его, просил Толика выяснить, кому должен Юра. Я же искать его просил, деньги платил, а в итоге…

При мысли, что этот утырок ржал надо мной, мороз по коже прошёл. Это же надо...

— К Лане ты зачем снова сунулся? К журналисту пошёл? Зачем?

— Я не хотел… я прятался. Но Толик…

— Да соберись ты, чмо поганое. — Я снова начал терять терпение, а от всех этих многозначительных пауз тошнило. Будто, правда, не с мужиком дело имел, а гимназистку за задницу щипал в тёмном углу. — Ты, тварь, когда Ивану звонил, когда видео записывал и компромат на Лану предлагал, сенсацию пророчил, так не блеял.

— Толик меня нашёл и предложил сделку.

— Прямо серый кардинал.

Я невесело усмехнулся, глотая табачный дым, запивая его коньяком.

— Да, он очень опасный, и у него связи везде. — Юра тяжело вздохнул и посмотрел на меня жалобно. Сглотнул, а я протянул ему сигарету. Закурив, он сощурился и продолжил уже более спокойным голосом: — Это была его идея. Я подставляю Лану, мне прощают долг. Всё просто. Извини, я не смог отказаться.

— И не жалко тебе её было?

— В этой жизни приходится выбирать, что дороже: честь бывшей жены или своя собственная шкура.

Если бы это не касалось Ланы, я бы мог даже, наверное, смолчать, но…

Юра заорал так громко, что заложило уши, а я ещё пару раз двинул его в челюсть, зафиналив пинком в живот. Этот кусок дерьма сжался в калачик на полу, закрываясь от ударов, и орал что-то нечленораздельное. Я почти сорвался, почти, но всё-таки нашёл в себе силы остановиться в шаге от катастрофы.

— Поднимайся, недоносок, — сказал я и, схватив за грудки, помог сесть. Он затравленно озирался, но довольно быстро пришёл в себя.

Вот интересно, почему такие мрази всегда такими живучими оказываются?

— Ты псих, — выплюнул Юра. Потрогал щёку изнутри языком, поморщился и снова закурил. — И с кем Лана только связалась?

— Пошёл ты. Лучше скажи, зачем Толику это нужно? — задал я вопрос, который слишком уж мучил меня.

Впрочем, я не ожидал, что Юра знает ответ на этот вопрос, но он удивил меня:

— Потому что ваша свадьба спутала им все карты. Такие бабки из-под носа ушли. Баба Дмитриевского же с Толиком трахается, ага...

Он сказал это так просто, так буднично, и от этих слов в моей голове окончательно сложился пазл. Детали головоломки — болезнь Дмитриевского, внезапно проснувшаяся страсть Снежаны, наследство и секреты этой парочки — выстроились в прочную и устойчивую конструкцию.

Деньги, всё из-за них. Кто бы сомневался.

— Карты, значит, спутал. Ну хорошо, распутаем.

Я помолчал, обдумывая дальнейшие действия, и решение пришло само собой:

— Сколько ты там ему должен? — спросил я, а Юра вытаращился на меня, переваривая услышанное.

— Много…

— Конкретнее.

Юра назвал сумму, а я присвистнул. Нехило.

— Значит, поступим так. Я перекупаю твой долг, ты валишь нахер и больше никогда не появляешься в этом городе. Если ещё хоть раз о тебе что-то услышу, убью.

— Понятнее некуда, — кивнул и, скривившись, встал со стула.

Уже почти дойдя до двери, он развернулся и посмотрел на меня долго, оценивающе.

— Передай Лане, что я не хотел. А ты береги её, она прекрасная.

— Нахер вали со своими извинениями.

— Точно, псих.

И толкнув дверь, он вышел на улицу.

А я набрал номер телефона Снежаны.

Настало время разыграть последнюю карту.