Грабли

"Мой день хуже любого алкогольного отравления, зафиксированного на планете Земля". Я стукнул бокалом с вином о барную стойку. "Доверься мне".

"Не доверяй ей. Она взбалмошная". Шикарный английский акцент хихикнул через три табурета. Человек, которому он принадлежал, был тенью в глубине бара, пятно темноты скрывало его элегантный силуэт. Мне не нужно было прищуриваться, чтобы понять, кто это.

Только от одного мужчины в Бостоне исходили звуки силы, дыма и приближающегося оргазма.

Поприветствуйте Девона Уайтхолла.

Также известный как Ублюдок, нарушивший мое строгое правило "только одна ночь".

Он дошел до третьего свидания, пока я не опомнилась и не отпустила его. С того самого момента, как мы набросились друг на друга около трех лет назад в коттедже моего шурина Киллиана в лесу, я знала, что Девон Уайтхолл не такой, как все.

Он был опасно мягким существом, ученым из своей группы друзей. Манипулятивный, высокомерный, находящийся в своей собственной лиге.

У других мужчин вокруг него были вопиющие недостатки - Киллиан, мой шурин, был холодной рыбой в костюме; Хантер, муж моей лучшей подруги, был развязным и бестолковым; а Сэм, муж моей подруги Эшлинг, был... ну, массовым убийцей. Но у Девона не было огромного неонового знака, предупреждающего держаться подальше. Он не был поврежден, или сломлен, или зол. По крайней мере, не внешне. Тем не менее, он обладал тем самым неприкасаемым качеством, которое заставляло вас гореть, как метеор, который неизбежно превратит вас в пепел.

Он был всем, чего хотела женщина, завернутый в один божественный пакет.

И у него было самое современное тело, вплоть до покрытых шнурами мышц предплечий Моисея Микеланджело, которые заставляли мой IQ падать до комнатной температуры, когда я прикасалась к ним.

Я прекратила наше свидание после третьего секса, сославшись на то, что я не идиотка. Мне всегда нравится говорить, что где есть член, там есть и способ. Но в случае с Девоном он выглядел как человек, к которому я действительно могла бы проникнуться чувствами.

В тот раз, после того как мы занялись животным сексом, Девон повернулся, опустил голову на подушку рядом со мной и сделал что-то возмутительное и вульгарное. Он заснул.

"Что, по-твоему, ты делаешь?" спросила я, потрясенная.

Что дальше? Пригласишь меня на ужин? Подходящие толстовки Минни и Микки? Вместе смотреть "Ручей Шитта"?

"Сплю", - сказал он своим терпеливым тоном, в котором все вокруг меня - идиоты. Его глаза, голубые и серебристые, как расплавленный лед, моргнули. На его губах появилась дьявольская ухмылка. Я сидела прямо и смотрела на него.

"Иди спать в свою кровать, брат".

"Сейчас три часа ночи. Завтра у меня ранний судебный день. И, пожалуйста, не используйте термин "братан". Чрезмерное использование общепринятых псевдонимов свидетельствует о низкой лингвистической культуре."

"Классная история, братан. У тебя есть версия этой фразы на английском?". А потом, потому что я действительно устал, я сказал: "Неважно. Просто уходи отсюда".

"Ты что, обижаешься?" Он надел пустое выражение лица, как будто это был полный смокинг.

"Вон."

Я подошел к двери и вышвырнул его одежду и мокасины. Он вышел полуголый в мою прихожую, собирая с пола дизайнерские вещи. По правде говоря, это была не самая лучшая демонстрация моего характера. Меня переполнял подступающий к горлу страх, что я привяжусь.

Теперь передо мной стоял Девон, высокий, великолепный и привлекательный. Я уловила в поле зрения его фигуру, руки в карманах, квадратная челюсть, острая как лезвие.

"Называть меня ненадежным - это клевета, мистер "горячий" адвокат". Я поджала губы, вживаясь в роль сирены, надувающей шары. Я не была в настроении быть быстро соображающей, эксцентричной Белль, но это была единственная версия меня, которую знали люди.

"Вообще-то, это клевета. Клевета - это когда ложное обвинение написано. Если хотите, я могу отправить вам текст". Он повернулся к бармену, бросив на стойку черную карту Amex. "Один "Стингер" для меня, и "Том Коллинз" для дамы".

"П-почему, да, Его Высочество". Бармен замялся. "То есть, сэр. То есть... как мне вас называть?"

Девон приподнял бровь. "Честно говоря, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали. Вы здесь, чтобы подавать мне напитки, а не выслушивать историю моей жизни".

С этим бармен удалился, чтобы принести наши напитки.

"Я не вижу ни одной дамы поблизости", - пробормотал я в свой бокал шардоне.

"Одна стоит прямо за вами, и она вполне в форме", - отчеканил он, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Одна из положительных черт Девона Уайтхолла (а их, к сожалению, было немало) заключалась в том, что он никогда не принимал себя всерьез. После того как я с позором изгнала его из своей постели, он перестал мне звонить. Однако в следующий раз, когда мы встретились на рождественской вечеринке, он тепло обнял меня, спросил, как у меня дела, и даже проявил интерес к инвестированию в мой клуб.

Он вел себя так, как будто ничего не произошло. А для него, я думаю, ничего и не было. Я не знала, почему Девон так и не женился, но подозревала, что он страдал от той же фобии отношений, которой была подвержена я. На протяжении многих лет я наблюдала, как он встречал одну женщину за другой. Все они были стройными, стильными и имели ученые степени по предметам, которые я с трудом могла выговорить.

Срок годности у них был как у авокадо.

Девон больше не пытался со мной завязать отношения, но продолжал с изумлением любить меня, как любишь детское одеяло, с которым так уютно общался, но теперь не смог бы оказаться с ним в одной комнате. В эти дни он заставлял меня чувствовать себя хронически нежеланной.

"Что тебя так задело?" - спросил он, проводя пальцами по своим густым волосам. Полосы холодного пшеничного и золотого цвета.

Я быстро вытерла глаза. "Уходи, Уайтхолл".

"Дорогая девочка, твои шансы эвакуировать англичанина из бара в пятницу днем ничтожно малы. Есть какие-нибудь просьбы, которые я могу выполнить?" Непринужденная доброжелательность, исходящая от него, вызвала у меня тошноту. Никто не должен был быть настолько идеальным.

"Умереть в аду?" Я прижалась лбом к прохладной стойке.

Я не хотела этого. Девон дарил мне только хорошие разговоры, комплименты и оргазмы. Но я действительно была расстроена.

Он опустился на табурет рядом со мной, щелкнув запястьем, чтобы проверить свой Rolex. Я знала, что он не ответит мне. Иногда он обращался со мной как с восьмилетним ребенком.

Принесли наши напитки. Он подтолкнул "Том Коллинз" в мою сторону, а мой бокал с шардоне молча передал бармену.

"Вот, сейчас. Это поможет тебе почувствовать себя лучше. А потом значительно хуже. Но поскольку меня не будет рядом, чтобы справиться с последствиями..." Он небрежно пожал плечами.

Я сделала глоток и покачала головой.

"Я сейчас не лучшая компания. Ты бы лучше завела разговор с барменом или с кем-нибудь из туристов".

"Дорогая, ты едва ли цивилизованная, но все равно лучшая компания, чем кто-либо в этом почтовом индексе". Он быстро, но тепло сжал мою руку.

"Почему ты так добр ко мне?" потребовала я.

"Почему бы и нет?" И снова он звучал совершенно непринужденно.

"В прошлом я был с тобой просто ужасен".

Я подумала о той ночи, когда я выгнала его из своей квартиры, паникуя, что он каким-то образом найдет трещину в моем сердце, откроет ее и проберется внутрь. Тот факт, что он был здесь, прагматичный и невозмутимый, доказывал, что его сердце разбито.

"Не так я помню нашу короткую, но радостную историю". Он потягивал свой "Стингер".

"Я выгнал тебя".

"Моя задница страдала и похуже". Он пренебрежительно махнул рукой. У него были красивые руки. У него все было красивым. "Не нужно принимать это на свой счет".

"Что вы принимаете на свой счет?"

"Не так много вещей в жизни, если честно". Он нахмурился, искренне задумавшись. "Корпоративные налоги, возможно? По сути, это двойное налогообложение, возмутительная концепция, согласитесь".

Я медленно моргнула, размышляя, не начинаю ли я видеть намек на несовершенство в человеке, на которого все смотрят свысока. Под слоями манер и точеной внешности скрывался, как я подозревал, действительно странный человек.

"Вас волнуют налоги, но не то, что я вас унизила?" спросила я.

"Эммабель, милая". Он одарил меня улыбкой, от которой растаял бы лед. "Унижение - это чувство. Чтобы испытать его, нужно подчиниться ему. Ты никогда не унижал меня. Был ли я разочарован тем, что наш роман закончился быстрее, чем я хотел? Конечно. Но это было твое право закончить все в любой момент. А теперь расскажи мне, что произошло", - уговаривал Девон.

Его акцент, казалось, был напрямую связан с тем местом между моих ног. Он звучал как Бенедикт Камбербэтч, читающий эротическую аудиокнигу.

"Нет".

Он холодно изучал меня, ожидая. Это раздражало меня. Насколько он был уверен в себе. Как мало он говорил, и как много он передавал с помощью тех немногих слов, которые использовал.

"Чего ты хочешь? Мы совершенно незнакомы". Мой тон был фактическим.

"Я отвергаю это обрамление". Он провел языком по листику мяты, украшавшему его бокал. Он исчез во рту. "Я знаю каждый дюйм и изгиб твоего тела".

"Вы знаете меня только с библейской точки зрения".

"Я люблю Библию. Это было неплохое чтение, вы не находите? Отрывки о Содоме и Гоморре были довольно захватывающими".

"Я предпочитаю фантастику".

"Большинство людей предпочитают. В фантастике люди получают то, что заслуживают". Он сдержал улыбку. "Кроме того, многие утверждают, что Библия - это вымысел".

"Как вы думаете, в реальной жизни люди получают то, что заслуживают?" удрученно спросил я, думая о диагнозе доктора Бьорна.

Девон провел пальцем по подбородку, нахмурившись. "Не всегда".

Он казался таким опытным, намного старше меня в сорок один год. Обычно я выбирала мужчин, которые были полной противоположностью Девона. Молодые, безрассудные и неустроенные. Парни, которых я знала, не задерживались здесь и не ожидали, что я тоже буду.

Одноразовые.

У Девона был врожденный авторитет мужчины, который всегда держит верх, этот королевский мужской дух.

"Зачем я вообще с тобой связалась?" Я проболталась, понимая, что веду себя грубо и срываю злость на нем, но все равно позволяя себе это.

Девон провел подушечкой пальца по ободку своего бокала. "Потому что я красив, богат, божественен в постели и никогда не надену кольцо на твой палец. Именно то, что тебе нужно".

Меня не удивило, что Девон решил, что у меня проблемы с обязательствами, учитывая, как мы расстались.

"А еще: высокомерный, намного старше и жуткий друг семьи". Я сделала крест пальцами, чтобы отгородиться от него, как будто он был вампиром.

Девон Уайтхолл был лучшим другом и адвокатом моего деверя Киллиана. Я видела его на семейных мероприятиях по крайней мере три раза в год. Иногда больше.

"Я не психолог, но если это пахнет как проблемы отца и ходит как проблемы отца..." Кубик льда проскользнул между его полными губами, когда он сделал глоток коньяка, и он раздавил его между ровными белыми зубами, улыбка задержалась на его лице.