Отравленные клятвы

— Мне это понравилось, — тихо говорит она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в шею. Мое сердце немного замирает, когда я слышу, как она это говорит. Было время, когда она никогда бы не призналась, что ей это понравилось, что я заставил ее кончить, и что она хочет, чтобы я сделал это снова. — Я люблю тебя, Николай.

Говоря это, она смотрит на меня, и я провожу пальцем под ее подбородком, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

— Я тоже люблю тебя, зайчонок.

Было время, когда мне казалось, что я причиняю ей боль каждым своим прикосновением. Как будто моя страсть к ней была ядом в ее венах, медленно убивающим ее. Но я нашел способ исцелить ее, и она тоже исцелила меня. И теперь она будет со мной навсегда.

Именно так, как я поклялся.

ЭПИЛОГ

ЛИЛЛИАНА

Прошел еще месяц после того, как мы вернулись, и у нас появился наш новый дом. Мы не торопились, выбирая его, желая, чтобы он был идеальным, и это так.

Новый дом, это все, о чем я могла мечтать, все, о чем я никогда не думала мечтать, на самом деле. Это массивный каменный особняк за городом, на красивой ландшафтной территории, практически поместье. Сам дом четырехэтажный, в нем столько комнат, что я не знаю, как мы вообще сможем их заполнить, и джакузи с огромными окнами во всю стену, настолько похожий на тот, что был в домике, в котором мы останавливались, что я спросила Николая, можем ли мы оборудовать бассейн с подогревом и барную стойку, как это было в домике. Он сказал "да", конечно. Не так уж много он мне не дает, если я прошу об этом. Его нежелание давить на меня слишком близко сменилось преданностью, любовью, которая поражает меня тем, как много он, кажется, способен дать, и поэтому то, что когда-то, казалось бы, проклятием, теперь является тем, чем я рада поделиться с ним.

Я жду первой ночи в нашем новом доме, уже в основном, обставленном декораторами, которых мы наняли и с которыми работали. Я сижу на кухонном островке, совсем как в ту первую ночь в коттедже, пока он готовит мне ужин, и когда он подходит, чтобы налить мне бокал красного вина, которое, как он знает, я люблю, я качаю головой.

Николай хмурится.

— Ты уверена? Ты же любишь…

Он замирает, глядя на меня.

— Лиллиана…

Я киваю, чувствуя внезапный комок в горле.

— Ты уверена? — Спрашивает он, и я снова киваю, пытаясь подобрать слова.

— Я абсолютно уверена, — шепчу я. — Николай, ты…

— Рад? — Он бросает щипцы, обходит столик, чтобы поднять меня с сиденья и посадить на него, его рука скользит по моему все еще плоскому животу. — Я в восторге. Я не могу поверить…о, черт, Лиллиана. Я так чертовски счастлив.

К моему шоку, он наклоняется и целует мой живот через тонкий шифон блузки. Это такой неожиданный жест, что у меня на глаза наворачиваются слезы, и я провожу рукой по его волосам, проводя пальцами по голове, пока его руки скользят вверх по моим бедрам.

— Когда? — Спрашивает он, и я тихо смеюсь.

— Я думаю, это мог быть наш медовый месяц, — признаю я. — У нас было много секса.

— Да так и было, — соглашается он, и я вижу внезапный жар в его глазах, его руки задирают черную юбку-карандаш, которая на мне надета. Остров для него на уровне бедер, и я вижу выпуклость на его брюках, толстый гребень его внезапно отвердевшего члена. Я издаю тихий, хриплый стон при виде этого, прикусывая нижнюю губу, и его рука мгновенно тянется к поясу.

Он наклоняется вперед, целует меня, высвобождая свой член, подтягивает меня к краю островка, а другой рукой задирает мою юбку до конца.

— На всякий случай, — поддразнивает он, его член толкается у моего входа, и я смеюсь.

— Я думаю, что все остальное это перебор, — говорю я ему, но мои бедра уже раздвигаются, моя киска становится влажной для него, когда я чувствую, как он начинает входить в меня. Ему так чертовски хорошо, и мне всегда также хорошо, я обхватываю ногами его бедра, притягивая его ближе, когда он начинает толкаться.

Я чувствую запах подгорающего ужина. Но его пальцы на моем клиторе, мой собственный оргазм близок, и когда он проводит зубами по моей шее и начинает трахать меня сильнее, шепча мне на ухо, как сильно он хочет наполнить меня своей спермой, я решаю, что мне все равно. Мы всегда можем приготовить еще один ужин. И прямо сейчас Николай это все, чего я хочу.

Он — все, чего я когда-либо захочу. Навсегда.

КОНЕЦ

БОННУС

Дополненная версия Лиллианы на события в хижине в лесу

Николай включает свет в спальне, и я ахаю, мои глаза слегка расширяются, когда я оглядываюсь вокруг и замечаю огромную кровать с балдахином в деревенском стиле, сосновый пол, толстый меховой ковер перед каменным камином, железную люстру, свисающую над бархатными креслами с подлокотниками рядом с книжной полкой и окном, из которых открывается вид на окрестности. Тут даже есть балкон, но для него слишком холодно.

— Я разведу огонь, — говорит он, взглянув на меня. — В шкафу есть халат, но не беспокойся о нем. Я хочу, чтобы ты была обнажена для меня сегодня вечером. Ты сможешь распаковать свои вещи завтра.

— Я смотрю на него, пока он идет к камину. — Как ты можешь говорить это так небрежно? — Требую я. — Ты не можешь просто приказать мне, раздеться. Это должно быть…

— Что? — Он поворачивается и смотрит на меня, присаживаясь на корточки перед камином. — Как это должно быть, Лиллиана? Потому что я могу гарантировать, что мой отец тоже не оставил бы тебе выбора и отнесся бы к этому гораздо менее мягко.

Я с трудом сглатываю при этом напоминании. Это не то, о чем я хочу думать.

— Ты мог бы отпустить меня, — мягко говорю я. — Ты мог бы трахнуть меня и отпустить.

— Нет, я не мог, — просто говорит он.

Я стою там несколько долгих секунд, наблюдая, как он разводит огонь, а затем начинаю медленно расхаживать по комнате, осматриваясь, все еще прижимая полотенце к груди. Это красивая комната, роскошная и уютная одновременно, но я не могу расслабиться. Только не с Николаем рядом.

Я оглядываюсь и вижу, как в камине ревет огонь, а затем он встает, роняя полотенце и прочищая горло. Трудно не пялиться, у него великолепная мускулатура, чернила покрывают большую часть его кожи, на груди, руках и по бокам бедер, и, хотя он еще не встал, его член, прижатый к бедру, все еще впечатляет.

— Иди сюда, зайчонок, — говорит он, и я чувствую, как по мне пробегает дрожь.

Я вижу, что ему становится тяжело просто от того, что он просит меня подойти к нему. Его член набухает и удлиняется, дергаясь, когда он твердеет и касается его живота, и я хочу его вопреки себе, и немного боюсь этого. Он такой чертовски огромный, и каждый раз я задаюсь вопросом, смогу ли я это вынести.

— Тебе не нужно бояться меня, зайчонок, — говорит он на удивление мягко. — До тех пор, пока ты будешь повиноваться. Так что иди сюда.

На мгновение я подумываю о том, чтобы бросить ему вызов. Но какой в этом смысл? Я знаю, что это ничего не изменит. Это не вытащит меня из этого. Итак, очень медленно я начинаю приближаться к нему. Я останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки, убирая с лица прядь влажных волос, и вижу, как его пристальный взгляд скользит по мне.

— Брось полотенце, — говорит он все еще мягче, чем я ожидала. — Не заставляй меня просить дважды, Лиллиана, и тебе это понравится гораздо больше.

Я могла бы поспорить с ним. Я чувствую, что должна поспорить с ним, сказать ему, что мне это все равно не понравится, что я не хочу его. Но я останавливаю себя. Я поднимаю руку, ослабляя полотенце там, где оно подоткнуто у меня над грудью, и позволяю ему упасть на пол.

Я не думала, что он может стать еще тверже, но, когда его взгляд снова скользит по мне, его член дергается, ударяясь о пресс и оставляя немного влаги там, где кончик коснулся его кожи. Он отступает назад, оставляя мне достаточно места на меховом ковре, где он стоит.

— Встань на колени, зайчонок, — говорит он, и я чувствую, как мои глаза расширяются.

Он никогда раньше не просил меня отсосать ему. Я не знаю, смогу ли я это сделать. Я не знаю, смогу ли я вообще взять его в рот, и как это у меня получится…

Ты знаешь, как это сделать. У тебя это неплохо получится.

Но ему может не понравится. Мне вдалбливали это снова и снова, так часто, последствия того, что я не угожу мужчине, которому буду отдана. Эта мысль приводит меня в ужас.

— Николай… — выдыхаю я, и он качает головой. Я вижу, как заметно пульсирует его член, перламутровый от предварительной спермы на кончике.

— Прошлой ночью я хотел твой рот. Но я хотел дать тебе время. Я больше не собираюсь ждать, зайчонок.

Я в замешательстве. Я ничего не могу с собой поделать. Его член иногда пугает меня, но я знаю, что он не собирается меня отпускать. Я смотрю, как его предварительная сперма стекает по стволу, и часть меня хочет попробовать ее на вкус. Попробовать его на вкус.

— Ну… зайчонок? — На этот раз его голос звучит резче. — Не заставляй меня повторять тебе снова.

Я могу это сделать. Просто надо вспомнить, что я видела. То, за чем мне приходилось наблюдать. У меня были наглядные примеры. Я знаю, что мужчинам нравится, когда это делают. Я видела это снова и снова. Просто сделай это. Он будет счастлив.

Я медленно делаю шаг вперед, становясь перед ним, и он выглядит немного удивленным, как будто не был уверен, что я действительно это сделаю. А потом я опускаюсь на колени, совершенно голая, на меховой ковер, подняв к нему широко раскрытые глаза, и я знаю, что ему нравится то, что он видит. Доказательства прямо передо мной.

Я спокойно кладу руки на свои голые бедра и смотрю на него снизу вверх.

— Ты собираешься сказать мне, чего ты хочешь? — Просто спрашиваю я, и он опускает взгляд, его глаза полны такой похоти, что это пугает и возбуждает одновременно.

— Я хочу, чтобы твой рот был на моем члене, девочка, — бормочет он. — Начни с этого.

При этих словах я наклоняюсь вперед, все еще глядя на него снизу вверх, и осторожно провожу языком по кончику. Я мгновенно ощущаю вкус его предварительной спермы, соленой и острой на моем языке, и я не возражаю против этого. Часть меня хочет большего, и я снова щелкаю языком, перекатывая жемчужину жидкости на языке, когда он подходит немного ближе ко мне.

— Вот и все. — Головка его члена касается моих губ, его пальцы пробегают по моим волосам. — Оближи мой член, как хорошая девочка.

Я слегка вздрагиваю. Я ничего не могу с собой поделать. Но я знаю, что я должна делать. Я провожу по нему языком, на этот раз немного настойчивее, вращая им вокруг себя, прежде чем просунуть его под головку члена и погладить там нежную кожу, как мне и было сказано. Дразня его. Дразню его еще немного, всего на мгновение, прежде чем приблизиться губами к кончику и взять в рот первый дюйм, обхватывая его губами.

— Вот так-то. Аккуратно и медленно. — Он снова гладит меня по волосам, его пальцы обхватывают мой затылок. — Тебе не обязательно торопиться, зайчонок. Не торопись. Ты сможешь получить мою сперму, когда будешь готова.