Порция красивого яда

Единственный способ сделать это достаточно правдоподобным — чтобы реакция Лейкин была искренней. Она не могла знать о плане, и это было самое худшее, потому что, когда она ломалась передо мной, для нее это было реальностью. И я никогда не хотел бы причинить ей такую боль.

— Итак, что означала визитка адвоката по разводам, которую ты оставил на столе?

— Это все часть плана, — обещаю я. — Без тебя меня нет, Лейкин. Может быть, я не уверен во многом, но в этом я уверен.

Она вздыхает с облегчением. — Хорошо, потому что, черт возьми. Мне казалось, что мои внутренности разрываются на части.

— Мне знакомо это чувство, — говорю я, но в моих словах нет ничего ядовитого.

Как я уже сказал, теперь я полностью понимаю, почему она ушла, чтобы защитить меня. Я подумывал сделать то же самое. Однако она это заметила, и так быстро отчитала меня за это, что я даже не успел принять решение, как она уже смахнула со стола все варианты.

Мы целуемся еще раз, прежде чем я опускаю ее на пол. Ее пальцы переплетаются с моими, пока мы идем к Кэму и Мали.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

Кэм кивает. — Все на месте. Осталось только узнать, к кому она побежит.

Когда началась наша с Лейкин ссора, каждое мое движение было намеренным. Особенно когда я подошел к другому концу бара. Мы знали, что Райли будет полностью очарована этим, и это дало Мали возможность достать ее телефон и подключить его к своему, перенеся на него нужную нам шпионскую программу.

— Вы уверены, что здесь замешан кто-то еще? — спрашивает Лейкин.

Кэм кивает. — Убить кого-то и перевезти тело очень сложно. Райли не смогла бы сделать это в одиночку. Кто-то ей помогает.

Мали хмыкает. — После того, что нам рассказала Тереза, я думаю, что это мама Монти.

— Самое большее, что эта женщина когда-либо поднимала, — это ее кошелек, — возражает Лейкин.

Наклонив голову в сторону, Мали поняла ее мысль. — Тогда его отец. Возможно, они сблизились после того, как он потерял одного ребенка, так?

— Я не знаю, но, похоже, мы скоро узнаем, — говорит Кэм, глядя на свой компьютер. — Она сейчас с кем-то переписывается.

Хейс только что сорвался на Лейкин. Их отношения остались в прошлом.

— Ты можешь отследить номер, с которым она переписывается? — спрашиваю я.

Кэм копирует номер и вводит его в программу, о которой ему рассказал парень из местного шпионского магазина. — Нет. Это одноразовый телефон.

Черт побери.

— О, они отвечают, — говорит Мали, затаив дыхание.

Мы все будем на взводе, пока все не закончится. Мы все четверо стоим вокруг маленького экрана и смотрим на него с затаенным дыханием.

С ними никогда не будет покончено по-настоящему. Пока мы не покончим с ними.

Нет, это правда. Я видела это своими глазами. Он действительно покончил с ней.

Тогда почему они сейчас вместе на катке? Не будь дурой, Райли. Они играют с тобой. А теперь заканчивай свои дела и иди сюда. Мне нужна твоя помощь.

Черт! Нам нужен новый план.

31

Мы все спешим вернуться в бар, отчаянно пытаясь добраться до Райли. Из этих сообщений становится ясно, что она не является зачинщицей всего этого. Она — чья-то марионетка. Все, что нам нужно знать, — это кто дергает за ниточки, и единственный, кто может сказать нам об этом, — она сама. Но если они понимают, что ее прикрытие раскрыто, то не факт, что она появится завтра на работе.

Наш единственный шанс — сейчас.

Подбежав к бару, мы надеемся, что нам удастся образумить ее. Лейкин может даже сказать ей, что она нашла ее маму. Надеюсь, это как-то повлияет на нее. Но когда мы подходим к двери, то понимаем, что она заперта, а внутри выключен весь свет.

Сукин сын.

Я достаю ключи и отпираю ее. Войдя внутрь, мы быстро понимаем, что здесь совершенно пусто. Но когда Кэм включает свет, мы обнаруживаем, что заканчивай то, что ты делаешь, речь шла не о работе в баре. Речь шла о том, что в нем осталось для нас.

В центре бара лежат четыре больших воздушных шара — к каждому прикреплен конверт, на котором написаны наши имена. Я подхожу к ним, чтобы осмотреть, и тут я вижу это. Все шары утяжелены рыболовными грузилами.

Такие же, как те, что я положил в карманы Монти, чтобы тело было тяжелее.

— Кэм, — говорю я, кивая на грузила.

Он смотрит вниз, и его глаза расширяются. — Откуда они это знают, если его тело не нашли?

— Понятия не имею.

Мы все берем свои конверты, и для меня нет ничего удивительного в том, что мой и Лейкин оказались на противоположных концах. Разлучить нас, похоже, было самым важным во всем этом. Но мы сильнее, когда мы вместе, и единственные, кто может решить покончить с нами, — это мы с Лейкин.

Осторожно открыв конверты, мы находим приглашения на вечеринку для каждого из нас.

21-й день рождения не может быть полным без поездки на остров Слотер.

Не так ли, Эйч?

Взглянув на дату, я замечаю, что она наступает через три дня. Нет никаких причин возвращать нас на место преступления, если только это не их конечная цель. А что может быть лучше, чем импровизированная вечеринка по случаю дня рождения Лейкин?

В конце концов, они же сказали, что это всегда было связано с ней.

Но я не понимаю, если Лейкин — это то, что им нужно, зачем хоронить ее заживо? Зачем давать мне шанс найти ее? Они одержимы ею, но, если разобраться, для них все это просто больная игра.

— Они ведь не ожидают, что мы пойдем на это? — спрашивает Мали.

Лейкин бросает свое приглашение на стол. — Мне кажется, что если мы не пойдем, они все равно заставят нас туда пойти.

Она права, и ей это известно лучше, чем кому бы то ни было. За последние пару месяцев они ясно дали понять, что у них есть власть делать все, что они хотят. Если мы думаем, что находимся в безопасности, нам нужно подумать еще раз, потому что мы никогда не находимся в безопасности и никогда не будем на шаг впереди.

Четыре громких звука разлетаются по бару, когда лопается каждый шарик, поражая всех нас. Я прикрываю Лейкин, а Кэм — Мали. Но когда все прекращается, мы оборачиваемся и видим кровь, капающую со всех поверхностей в радиусе десяти футов от шаров. Должно быть, они были наполнены ею, как гигантские водяные шары, и сконструированы так, чтобы лопнуть и устроить кровавую баню.

Есть вероятность, что это подделка, но как только мы закончим разбираться со всем этим дерьмом, я потребую, чтобы мы все пошли сдавать анализы на ВИЧ.

Отслеживая телефон Райли, мы отправляемся в ее квартиру, надеясь застать ее там. Это небольшая однокомнатная квартира над офисом риелтора. Может быть, это и не самый лучший район, который я когда-либо видел, но и не ужасный. Тем не менее, чтобы жить здесь, она должна тратить больше, чем зарабатывает в баре.

Мы пытаемся постучать в дверь, но никто не отвечает. Мали отодвигает Кэма с дороги и вытаскивает заколку из волос, опускается на колени и начинает ковыряться в замке.

Кэм смотрит на нее так, словно не знает, кто она такая. — Ладно, это дерьмо выходит из-под контроля.

Ей требуется всего секунда, чтобы отпереть дверь, и она распахивает ее, прежде чем встать на ноги. — Что случилось? Тебя пугает девушка, которая может сама за себя постоять?

— Нет, — рычит он. — Я просто удивляюсь, откуда ты знаешь, как взломать замок.

Она пожимает плечами. — Когда я была под домашним арестом, родители запирали мой телефон и компьютер в шкафу, когда уходили на работу. Я научилась взламывать замки, чтобы добраться до них, а потом клала их обратно до их возвращения домой.

Кэм поджал губы. — Ладно, справедливо. Продолжай.

Я закатываю глаза, и мы все заходим внутрь. Место выглядит достаточно невинно. У одной стены стоит кровать, напротив нее — комод. Телевизора нет, но это то, чего можно ожидать от типичной двадцатиоднолетней девушки.

По крайней мере, до тех пор, пока Лейкин не откроет шкаф.

— Ни хрена себе, — говорит она.

Мы все собираемся вокруг и в шоке смотрим на выставку в шкафу. Там есть статьи об исчезновении Монти, его некролог, фотографии каждого из нас, о которых мы даже не подозревали, и, наконец, карта, на которой отмечены все места, где мы когда-либо бывали с Монти.

По мере того, как мой взгляд сканирует все это, меня осеняет, что, хотя я был опустошен уходом Лейкин, я неосознанно нанял именно того человека, который заставил ее уйти. Мысль об этом раздражает меня до крайности.

— В следующий раз, когда я скажу вам, двоим, что мне кто-то не нравится, а вы мне не поверите, я напомню вам об этом, — говорит Мали Кэму и мне.

Я усмехаюсь, потому что даже не могу отрицать этого. Все это время она была права. — Принято к сведению.

— Нашел ее телефон, — говорит Кэм, поднимая его с кровати. — Не знаю, как мы теперь ее найдем. Невозможно отследить телефон, которого при ней нет.

— Если мне придется гадать, это не совпадение, — говорю я ему.

Лейкин погружается в раздумья, и я наблюдаю, как в этот момент загорается лампочка. Она бросается к кровати и открывает лежащий на ней ноутбук.

— Лей-лей, — поет Мали. — Сейчас не время проверять почту, детка.

Лейкин закатывает глаза, но ничего не отвечает, набирая что-то на компьютере. Что бы это ни было, она, должно быть, что-то поняла, потому что сосредоточенно пишет. И наконец, она улыбается.

— Получилось! — говорит она, поворачивая компьютер лицом к нам. — Райли носит часы Apple, и вы можете отслеживать их через ее Apple ID.

Прямо на экране перед нами появилась маленькая точка, движущаяся по воде — прямо к острову Слотер. Должно быть, именно туда ей велели прибыть, когда она закончит работу. В этом есть смысл. Они готовят все к заключительному этапу.

И, вполне возможно, к нашему концу.

Мы подъезжаем к докам и обнаруживаем машину Райли, небрежно припаркованную в стороне. Похоже, что она спешила, но если она знает, что мы за ней следим, то это может быть причиной. Она знает, что не сможет справиться с нами вчетвером. Последнее, чего она, вероятно, хочет, это чтобы мы застали ее одну.

Кэм подходит к машине и обнаруживает, что двери не заперты. Внутри мало что есть, но, когда он открывает багажник, все улики оказываются на месте. Баллончики с краской, конверты и открытки с записками, грузила, к которым были привязаны шарики, и, наконец, одноразовый телефон. Мы включаем его и находим множество анонимных текстовых сообщений, которые были отправлены нам, но ничего не было отправлено ее главарю.

— Ну, что будем делать? — спрашивает Мали.

Проводя пальцами по волосам, я бросаю взгляд на Кэма и понимаю, что мы с ним на одной волне.

— Мы сейчас едем туда, — говорит он, чтобы мне не пришлось этого делать.

— Едем, куда? — повторяет Лейкин, в ее голосе звучит ужас. — В смысле, на остров Слотер?

Он кивает. — Это на три дня раньше, чем они нас ждут. По крайней мере, тогда у нас будет элемент неожиданности. Это наш единственный шанс застать их врасплох, и, возможно, раньше, чем они будут готовы. Кроме того, если мы будем ждать их плана, нельзя с уверенностью сказать, что тот, с кем работает Райли, будет там.