Ошибка...

Глава 29. Стас

Ну и что это, мать вашу, сейчас было? Нет. Я прекрасно знал, как называются те вещи, которыми мы занимались. Я вообще привык называть всё своими именами, не подбирая деликатных слов. Но то, что я испытал, когда Кира довела меня до оргазма своим хорошеньким ртом, не поддавалось никакому описанию. До сих пор сердце в привычный ритм не может войти. Да и не только сердце. Мой член никак не хочет отдыхать, он требует назад вернуть эти пухлые, чувственные, ласковые губки.

Да. Раньше я думал, что удовольствие мужика зависит напрямую от умений партнёрши. Чем опытнее барышня, тем выше шанс на качественный хороший секс. Это же в принципе логично. Но нет. С этой девчонкой все теории просто сыпятся.

Когда Кира попросила попробовать…меня, я сразу понял, что это дикое безумие. Она ведь только вчера ещё девочкой была, а сегодня…Сегодня хочет, чтобы я лишил девственности и её ротик. Но я не мог сопротивляться. Стоило только посмотреть в её глаза. Да уж, сегодня я ей сдался со всеми потрохами. Маленькая соблазнительница.

Неумелые движения, робкие действия, влажный язычок, манкие губы, нежные пальчики. Неопытная, но такая живая. А когда она начала стонать от того, что доставляет удовольствие мне. Какая искренняя реакция. Ни одна из твоих любовниц так не радовались тебе и твоему члену, Стас. Никогда ты не слышал таких естественных сладких стонов. Настоящая.

Это я ещё не хотел кончать в неё. Конечно, сейчас не подсчитать, сколько литров моей спермы в итоге поглощали мои половые партнёрши. Я всегда считал это обыденностью. Так и должны были делать все эти продажные шлюшки. Но сегодня моя девочка сделала это неосознанно, вызывая у меня какую-то трепетность.

Да. Дурак ты сентиментальный, Зотов. Но отрицать ты не можешь. Никогда и ни с кем ты не испытывал такого кайфа от оральных ласк. Самый лучший минет в твоей жизни. Однозначно. Я конечно знал, что в Кире горит настоящий огонь, но, блядь. Всё её нутро и сущность — это олицетворение похоти и наслаждения. А то, как она ласкала себя. Думал сдохну и не увижу, как она кончает от своих же пальчиков. Сумасшествие какое-то.

Кира заснула практически сразу после нашего сексуального безумия. Ещё бы, столько новых эмоций и впечатлений для такой неискушённой малышки. Ей однозначно нужен отдых. Я аккуратно перенёс её в дом. Немного понаблюдал за ней и вышел покурить на крыльцо. Благо сигарет в центре купил.

Я затянулся и выпустил струйку дыма. Легко. Хорошо. Так приятно на душе, что даже страшно становится. Ведь всегда за всё хорошее надо платить. Оплата она же ведь во всём нужна, верно?

Я вот привык везде сыпать деньгами, благо их всегда было в избытке. Всё покупается. А вот интересно счастье, в какой валюте продаётся оно? И какая у него цена? Сколько нулей тебе придётся отписать, Стас, за то, что ты сейчас…счастлив.

Я ухмыльнулся своим же мыслям. Ты точно стал здесь философом. Конфуций ты недоделанный. А ведь и правда. Там в Москве у тебя было всё. Дорогие тачки, шмотьё от известных кутюрье, любовницы модельной внешности, квартиры в элитных районах, досуг на любой вкус, веселье, кутёж. Казалось бы, есть всё для полной свободы и счастья. Многие о таком только мечтают. Но вот в чём парадокс. Не цепляет. Вот сижу и понимаю, что ни одного события, которое бы душу выворачивало, не могу вспомнить. Лица, имена, компании, места. Всё смешалось в одно серое блеклое пятно. Ноль. Пусто. Зато здесь. Всего за каких-то неполных три недели впечатлений масса. Вспомнил сразу рыбалку и как радовался своему первому улову. Помню, как мы с Кирой на велосипеде катались, как осторожно вдыхал запах её волос, как делал вид, что придерживаю её на кочках, лишь бы урвать эти несколько прикосновений. Я и мой желудок будем помнить домашнюю вкусную еду, приготовленную самыми нежными руками на свете. Я даже курятник этот буду помнить, честно. Не забуду, как дрался с Дениской. Как проиграл в драке, но всё же забрал желаемое. И естественно буду хранить бережно в памяти, в самом сокровенном месте, самую красивую девочку с зелёными глазами, с волосами цвета золота, с веснушками на аккуратном носике, с искренней улыбкой и звонким смехом. Вот где цепляет. Вот где сама жизнь. Жизнь именно в ней. В Кире. И не важно, где она будет. В Ястребовке, Москве или ещё где.

Почему-то вспомнил маму. Я уверен, моя Кира бы ей понравилась. Они бы точно нашли общий язык. Мама. Как давно ты не называл её так? Ещё с детства. Какой же ты всё-таки урод, Зотов. Самому противно от себя. Обращаться к той, которая подарила тебе жизнь каким-то прозвищем. Люсьен. Как же гнусно всё, а. У твоей матери красивое имя. Людмила. Милая людям. А ты исковеркал всё своим мудаческим отношением. Я помню откуда взялась эта привычка. Так называл её отец, когда успокаивал её после своих похождений и измен. «Люсьен, это же несерьёзно. У меня есть ты и Стас. Вас я люблю.» «Люсьен, прости. Это было в последний раз.» «Люсьен. Люсьен. Люсьен.» Пошло. Омерзительно. Низко. Да, Стас. Ты именно такой.

Интересно, а заинтересовал бы ты Киру таким, каким тебя все знают? Настоящим собой, своими убогими поступками, отвратительным поведением, скотским отношением ко всему и ко всем. Нет. Её чистота не приняла бы такую грязь. Она сейчас рядом потому, что ничего о тебе не знает. Никаких данных, никаких фактов, никакой информации. Словно и не ты сейчас сидишь здесь. А какая-то другая версия тебя. И вот где ты настоящий, Стас? Тот моральный урод, который из Москвы прилетел? Или тот, который сейчас в Ястребовке сидит?

Из раздумий и душевных гонений меня вывел скрип двери. Я обернулся и увидел в проёме Киру, завёрнутую в простыню. Сонные глаза, припухшие от поцелуев губы, взъерошенные волосы. Красивая до одури.

— Ты чего не спишь, солнце? — спросил тихо я.

— Не знаю. Проснулась вот, а тебя нет. Вышла тебя искать.

— Ну и как, нашла? — с интересом выгнул я бровь и хитро посмотрел на девчонку.

— Нашла… — заулыбалась она.

— Ну, тогда иди ко мне. — сказал я и жестом позвал её.

Кира подошла и села рядом. Я бережно пересадил её к себе на колени и обнял. Мы молчали. Каждый думал о своём. Потом я нарушил тишину.

— Кира. А что бы ты делала, если бы тебе сказали, что жизнь скоро закончится? Как бы ты себя вела? — задал я свой странный вопрос.

— Это как? Что значит жизнь закончится? — она развернулась ко мне и вопросительно посмотрела на меня.

— Ну…Например, нам сообщили, что метеорит летит, что скоро, предположим, через пару месяцев или год, человечество погибнет. Жизни не будет. Как бы ты жила после этой информации?

— Не знаю даже. Я не думала никогда о таких вещах. — она замолчала на некоторое время, а после продолжила. — Ну, если даже так. То я в первую очередь попросила бы прощения у тех, кого обидела. Мы же все бываем не правы. Обижаем, задеваем кого-то. Даже если неосознанно…Но я бы не хотела заканчивать эту жизнь обидами или ссорами. Не хотелось бы остаток жизни провести с грузом на душе. Потом я бы хотела совершить как можно благих дел. Не знаю, помощь нуждающимся, поддержка. Не важно. Главное, чтобы это было от души. Чтобы всё шло от сердца. Ведь очень важно оставить после себя какой-то след, даже если всё человечество исчезнет. — она снова замолчала. — Ну и самое важное. Я бы хотела успеть любить. Полностью отдаться этому чувству и не жалеть ни о чём. Да. Именно любить. Если и уходить из этой жизни, то только с наполненным и любящим сердцем.

Я смотрел на неё и не понимал, за какие заслуги я получил доступ к этому светлому, совершенному созданию? Почему эта хрупкая и красивая девочка сейчас находится именно в моих объятиях?

Да, Зотов. Расплата будет для тебя жёсткой. И цену ты за своё счастье заплатишь высокую…