Феномен

Глава 6

— Какая у тебя мама?

— Моя мама… очень красивая. Самодовольная.

Очень умная. Холодная.

(с) «Эта дурацкая любовь»

Итан.

У этой психованной точно не все дома. Я уверен в этом на миллион процентов. Посудите сами: кто в здравом уме будет встречаться с копией дятла Вуди?

Во-первых, он тупой. Просто невероятно тупой.

Во-вторых, он сидит на химозе и мешает протеиновые коктейли двадцать четыре на семь.

В-третьих, помимо этого стремного хохолка Вудпекера у Вуди Томаса еще и такой же отвратный смех, пробирающий до костей.

Господи, этот парень просто законченный дятел. Такой же бесячий, как и его предшественник Вудпекер.

Он и в самом деле назвал ее «Джелаточка»?

Вспомнив об этом, морщусь и понимаю, что эти двое — идеальная пара.

Нашли же друг друга.

Покидаю спорткомплекс, выхожу на улицу и направляюсь к своему «Рэнж Роверу», припаркованному на служебной стоянке. Сажусь на водительское сидение, завожу машину и плавно давлю на педаль газа. Неспеша выруливаю с парковки, наслаждаясь песней Swing City — In the Mood, разливающейся по салону, и еду в сторону дома своей матери, который находится в квартале от студенческого городка.

Моросящий дождь, который начался ближе к концу игры, сейчас со всей силы барабанит по крыше моей машины. Его крупные капли стремительно сменяются другими, образуя на стекле люка лужицу. Сильный ветер наклоняет ветки растущих вдоль дороги деревьев, наклоняя их верхушки, стремящиеся к небу, которое заволокли бурые тучи, наводящие на мысль, что уже глубокая ночь, хотя на самом деле сейчас только шесть часов вечера.

Несколько минут спустя торможу у таунхауса, который делят моя мать и ее подруга Мэри-Джейн, по совместительству ректор УЮ, и выхожу из машины. Ступаю ногой на дорожку из белого камня и вдыхаю запах роз, растущих вдоль нее. Подхожу к крыльцу, освещенному светом двух маленьких круглых фонарей по краям от двери, и сквозь большое французское окно вижу, что подруги сидят на кухне, попивая вино.

Усмехаюсь вслух.

Видимо, несуществующая миссия по спасению кота выполнена.

Подхожу к входной деревянной двери в мелкий цветочек и тяну ее на себя. В нос сразу же ударяет невероятный аромат запеченного мяса с овощами. Разуваюсь, потому что Мэри-Джейн убьет меня, если я ступлю своими грязными ботинками на ее персидский ковер, и ее не волнует, что я только что вышел из машины, и мои ботинки чище, чем лапы ее кота, и сразу прохожу на кухню.

Светлое пространство с большим кухонным гарнитуром в стиле прованс освещает потолочная лампа с нежно-желтым абажуром. По центру большого овального стола, стоящего у окна с римскими шторами в цветочек, — ваза с букетом полевых цветов. За ним, уже накрытым на троих, шумно болтают две прекрасные женщины. Одна — с рыжими волосами до плеч, с большими зелеными глазами и точеным лицом, а другая, моя мать, — с длинными темными волосами, слегка вьющимися к низу, с яркими голубыми глазами и фарфоровой кожей без единой морщинки. По ним и не скажешь, что им за сорок.

— Итан, милый, как я рада тебя видеть! — увидев меня, Мэри-Джейн вскакивает со стула и направляется ко мне, чтобы поцеловать в щеку.

— Привет, Мэри-Джейн. — Целую соседку в ответ, а затем прислоняюсь плечом к дверному косяку и наклоняю голову, пристально следя за тем, что делает моя мать.

— Ну, как все прошло? — интересуется мама.

Сейчас выражение ее лица ясно говорит, что она со мной играет. Нора Мур определенно знает, как вести себя с мужчинами, и не важно, что я ее собственный сын. В университете Нора просит меня говорить всем, что я ее младший брат. Ну, хорошо, хоть не старший. И я послушно делаю вид, что так и есть. Она всегда дергает за нужные ниточки, чтобы получить желаемое. За всем этим обликом милой женщины скрывается настоящий манипулятор-кукловод.

Мама наклоняет голову в ответ и поджимает свои губы в тонкую линию, а затем щебечет:

— Котик, скажи, что ты не злишься?

— Мам, ну какой из меня чирлидер?

— Я вижу, что ты зол, но не называй меня мамой, пожалуйста. Мне едва исполнилось тридцать, я просто физически не могу быть матерью такого взрослого красавчика.

Закатываю глаза и складываю руки на груди.

— Не понимаю, что за игру ты затеяла на пару с этой мисс всезнайкой, но я в этом не участвую.

— А я не понимаю, о чем ты, дорогуша! Что еще за мисс всезнайка?

Снова закатываю глаза.

— Я о Лукреции.

— Лу прекрасная девушка. Ты бы присмотрелся к ней получше.

— Она похожа на Хоббита.

— Чем? У нее волосатые ноги?

— Что? — морщусь. — Святой Иисус, мама.

Сажусь за стол, когда Мэри-Джейн ставит для меня тарелку с запеченным мясом и грибами, и вижу, как Нора улыбается и делает глоток вина, поэтому я в тысячный раз закатываю глаза и восклицаю:

— Даже не пытайся отвлечь меня от насущного вопроса.

— Я и не пытаюсь. Просто напоминаю, что девять месяцев носила тебя у себя под сердцем, а потом провела двенадцать часов в муках, чтобы дать тебе жизнь.

— Это была не ты, ты перепутала. Тебе ведь едва стукнуло тридцать.

Подруга матери начинает громко смеяться, и мы с Норой присоединяемся к ней. Следующие десять минут я уплетаю невероятно-мягкую баранину, приготовленную в фирменном кисло-сладком соусе Мэри-Джейн, пока мама разглагольствует об отборочных. Практически управившись с ужином, я тянусь к стакану с водой, и в тот момент, когда делаю глоток, Нора вдруг заявляет, что из нас с Лукрецией получился бы отличный партнерский стант. От неожиданности давлюсь водой и начинаю кашлять.

— Котик, все в порядке? — обеспокоенно интересуется мать, подбежав ко мне.

Прихожу в себя и делаю глубокий вдох. Интересно, кто так сильно меня ненавидит, раз послал на меня порчу? Сначала травма, потом чирлидинг, теперь вот партнерский стант… что дальше? Скрапбукинг? Курсы кройки и шитья? Гомосексуализм?

— Я не буду в этом участвовать, прости, мам.

Она дает мне подзатыльник.

— Ауч! — восклицаю я.

— Не мамкай мне! Итан, я не виновата в том, что тебя травмировали в прошлом году. Я знаю, что и ты не виноват в том, что этот кривоногий и слепой Алек сломал тебя. Но прошу, потерпи еще немного. Ты не представляешь, сколько усилий мне пришлось приложить к тому, чтобы тебя не лишили стипендии! И под «усилиями» я не подразумеваю секс, ведь стипендией распоряжается женщина, а с женским полом..

Морщусь и перебиваю ее:

— Я понял, понял, можно без подробностей, ладно?

Мама тяжко вздыхает, сложив руки на груди, а затем произносит:

— Дорогуша, ты нужен мне на отборочных. Ты нужен Лу на отборочных. Так что вам двоим придется найти общий язык.

— С ней невозможно найти общий язык, потому что обычно говорит только она!

— Тогда не разговаривай, а занимайся с ней делом. — Мама вскидывает бровь, и я вижу, как уголки ее губ медленно ползут вверх, а затем она закусывает губы, чтобы не рассмеяться.

Закатываю глаза и шумно выдыхаю:

— Ты меня ненавидишь.

— Я очень тебя люблю, Итан.

— Если только под любовью ты подразумеваешь пытки.

Мама наклоняет голову улыбается.

Вот опять за нужные ниточки дергает.

— Я тоже люблю тебя, мам. — Встаю из-за стола и подхожу к ней, чтобы поцеловать в щеку. Надо свалить, пока мама не решила сделать из меня флайера. — Спасибо за ужин, Мэри-Джейн, — произношу я, убирая тарелку в раковину, а затем чмокаю в щеку и соседку. — Мне нужно идти.

Прощаюсь и направляюсь к выходу, где обуваюсь, набрасываю свой утепленный бомбер и сразу же вылетаю из дома. До Фидерал-Хайтс я добираюсь меньше, чем за пять минут. Заезжаю на подземную стоянку, глушу автомобиль и выхожу. Обхожу «Ровер», чтобы взять из багажника рюкзак, и слышу хлопок двери неподалеку. Поворачиваю голову на громкий звук и вскидываю от удивления брови.

Разгневанная Лукреция, похожая на мишку в этом чудовищном плюшевом спортивном костюме, со всей силы хлопает дверью «Порше» Вуди. Дятел, в свою очередь, в одних спортивных штанах, да еще и босой, бежит за ней.

Так-так, в Раю, оказывается, не тишь да гладь.

— Лу, зайчонок, этого больше не повторится, слышишь? Ну что мне сделать, скажи? Хочешь, встану на колени? Сладусик, пожалуйста, поговори со мной!

Сладусик? Нашелся тут Майк Вазовский[1].

— Не называй меня так! Вообще никак не называй! Ублюдок! Ненавижу! — кричит Лукреция.

Облокачиваюсь на капот своего автомобиля, наблюдая за драмой воочию.

Попкорна не хватает.

— Любимая, пожалуйста. — Падает на колени Дятел. — Я люблю тебя! Лукреция, я ошибся. Просто ошибся. Мне было грустно и одиноко, я оступился, ну с кем не бывает, правда?

О чем это он? Неужели, этот хохлатик ей изменил?

Святой Иисус! Да кто вообще даст этому Дятлу?! Ну кроме Хоббита, конечно.

Лукреция резко останавливается и подходит к нему. Она что-то шепчет Вудпекеру, но я не могу расслышать с такого расстояния.

Закатываю глаза.

Надо было брать места в партере.

Совершенно невовремя начинает звонить мой мобильный, лежащий в кармане спортивных штанов, и взгляды этой сладкой парочки Твикс тут же направляются на меня.

[1] Майк Вазовский — персонаж мультфильма «Корпорация монстров». Одноглазый зеленый монстр, говорящий «сладусик».