Девушка с лабрадором

Эти мысли очень удивили её. Больше года она была как будто погружена в толстую пленку, которая порой мешала не только двигаться, но и думать.

Лежа на диване и слушая жизнь многоквартирного дома, она не заметила, как в прихожей повернулся ключ и кто-то вошел. То есть она это услышала, но не поняла, что вошли к ней.

- Все валяешься? – резко отскочил от пустых стен голос вошедшего, и у Кати сердце дернулось от ужаса и неожиданности.

Она сжалась на своей постели, но тут же вскочила, увидев, что в прихожей горит свет, а в проеме двери высится худой силуэт ее мужа. Бывшего мужа.

- Я что тебе в последний раз говорил? – прокричал он, как будто она ему что-то возражала. – Уходи из квартиры, я ее собираюсь продавать. Что ты смотришь? Я приведу сюда людей тобой попугать?

Катя сглотнула, почувствовав в сухом горле боль.

- Если поставила себе цель бомжевать, а не жить нормально, это твои проблемы. Что я то могу сделать? Не хочешь работать, снимать жилье, как нормальный человек? Но ты же у нас всегда особенной была, правда?

- Это моя квартира, - усталым голосом произнесла молодая женщина.

- Ну конечно! Твой папочка мне ее давным-давно продал, не помнишь? А это была вообще-то его квартира. И ты должна съехать. Не пойму, мне что, с полицией прийти? Как тебе ещё рассказать истинное положение вещей?

Она опустила голову и молчала, как это делала уже много-много раз. Самые близкие люди считали её блаженной дурочкой, и это был не секрет.

- Ты давно себя видела в зеркало? В кого ты превратилась? Сколько можно строить мученицу?

В голове у женщины пронеслось, что все эти слова и фразы она уже слышала, и это было правдой. Виктор не первый раз приходил к ней с подобными разговорами. Но с каждым разом градус его ненависти и отвращения повышался.

То, что с ней происходило, не было его виной, только её. И поэтому у Кати злости в ответ на его нападки и обидные слова не возникало. Никогда.

Он тяжело вздохнул и привычным движением руки нажал выключатель справа на стене. Под потолком вяло заиграла хрусталем и зеркалами футуристического вида люстра, покрытая слоем пыли. Её они когда-то выбирали вместе и покупали в салоне света на Текучева. Тысячу лет назад.

В этой квартире они с Катей жили всего три года и семь месяцев. Которые она пыталась забыть.

- Хватит, Кать, - в его голосе появилось человечность и усталость, - по-хорошему тебя прошу, съезжай.

Молодая женщина подняла голову и окинула бывшего мужа тусклым взглядом. Он смотрел на неё в упор, нахмурив четкие брови. Виктор был старше на пять лет, но сейчас ей можно было дать и больше сорока, мужчина выглядел намного лучше.

Она почувствовала всем существом, что он очень зол. Даже запах его туалетной воды, резко бивший в ноздри и наполнивший квартиру, казался агрессивным. Высокий, стройный, темноволосый и голубоглазый, Виктор Смольнинов всегда был успешен и заметен. В его жизни всегда все получалось, только с ней ничего не вышло.

Катя попробовала улыбнуться, но губы лишь дрогнули и не двинулись, горькой складкой застыв на лице.

- Я не могу, - ответила она каким-то чужим голосом. В последнее время он постоянно подводил её.

- Хочешь по-плохому? – злясь в-открытую, закричал Виктор.

Она опустила взгляд вниз и обнаружила, что сидит перед ним в грязной пижаме серого цвета с зайцем на животе. Босые ноги жались на голом полу, и подумалось почему-то, что в квартире резко похолодало.

Морти все это время сидела возле дивана и радостно виляла хвостом, видя бывшего хозяина, который когда-то давно её любил и даже гулял с ней. На то, что он кричал, собака приподнимала уши, как будто пытаясь понять, что случилось.

- Ты думаешь, все вокруг тебя будут бегать и решать твои проблемы? Да у тебя крыша поехала, что тут поделать? В дурку тебя сдать? Я могу, ты знаешь мои связи, только ты после этого не отмоешься. Ты этого не понимаешь? Поселишься там на таблетках и все. Не будет тебя. Это я как врач говорю. Ты этого добиваешься?

Катя молчала, прекрасно понимая, что он не шутит.

- Давай, собирайся из моей квартиры. Тебя пока не выгонишь, ничего не сделаешь. Сидишь и ждешь, когда тебя кто-то будет содержать. Я это и так до сих пор делаю. Что смотришь, одевайся, уходи.

Он сделал решительно несколько шагов к ней и приподнял над диваном, больно схватив за предплечья.

- Одевайся, ты что, глухая?

Катя оказалась на улице уже поздним вечером, и это не научило её ничему, как хотел Витя. Он забрал ключи, предложив отвезти её домой, к папочке или к подругам, которые конечно же сердобольны и не только лезут в чужую жизнь, но и участвуют в ней. То, что Катя ни с кем из них не общалась почти полтора года, Витя не мог знать.

Его приход был не первым и не пятым, но Катя все равно долго не могла поверить, что Витя выгнал её из тех стен, которые она всегда считала своими. Эта квартира была куплена пять лет назад на деньги, вырученные от родительского дома матери в деревне под Таганрогом. И через год продана отцом её будущему мужу – Виктору Смольнинову.

Теперь отец почти спился, а Витя… Витя считал, что его жена всегда только корчит из себя несчастную, чтобы ничего не делать. В конце концов, она ведь могла этим заниматься и у отца дома, в двухкомнатной квартире, в которой выросла.

Она отказалась ехать хоть куда-нибудь, и он в конце концов, очень разозлившись, уехал, вызвав ей такси и засунув ей деньги в карман куртки. Ему надоело её тупое упрямство, говорил он, настал момент, когда нужно было принимать радикальные меры, как бы старательно она ни строила из себя жертву. По его мнению, за последние пять лет она научилась этому виртуозно.

Катя бродила в темноте возле окрестных домов, обхватив себя руками. Слезы еще больше охолодили лицо и душу. Она почти не осознавала, куда идет, пока под ноги не попалась лавочка возле какого-то подъезда.

Молодая женщина рухнула на неё, не вынимая рук из карманов куртки, и долго дрожала. Намного позже ей пришло в голову, что нужно как-то зайти в подъезд. Было уже за полночь. Морти мерзла рядом и жалась к ногам хозяйки.

Понабирав номера квартир на домофоне, никто ей не отвечал. Наверняка люди отключали его на ночь специально. Непрерывно двигаясь вдоль стены, Катя перестала в какой-то момент чувствовать сотрясающий холод и время вообще. Когда рано утром на нее налетел Влад, она уже так устала, что хотелось лечь на лавочке и заснуть. Пусть и навсегда.

Рассвет тогда только коснулся мира, озолотив вокруг пушистый иней, осевший за ночь. И Кате показалось, что Влад ей привиделся, так он был серьезен и даже мрачен. Как ангел, пришедший выполнять предписанное задание – забрать её душу из этого места, где так жестоко.

Теперь она сидела на своей кухне перед кружкой с чаем и не знала, что ему говорить. Он был вполне реальным мужчиной, имевшим жену и двоих маленьких детей, счастливую семью, и тратил время на неё, психа с мутным взглядом.

От этих мыслей Катя ещё сильнее сжалась и спрятала голову в плечи, как уже привыкла делать.

Влад был в черном теплом спортивном костюме, что говорило о его интенсивных занятиях на свежем воздухе. От него пахло потом, но так, что Кате хотелось вдыхать этот запах, который почему-то был волнующим.

Он сел на корточки перед ней, заглянув в глаза.

- Катя, расскажите, как это возможно? Почему муж выгнал вас?

Она долго молчала, злясь на свою заторможенность. Но женщина и правда не могла решить, что ему говорить, а о чем не стоит.

- Эта квартира его, он будет продавать. Я должна уйти.

- У вас есть куда уйти? – логично спросил мужчина.

- Нет, - покачала головой она. – Но он меня давно предупреждал.

Она поймала себя на мысли, что пытается оправдать поступок мужа и поерзала на табуретке.

- Имеет право, - хрипло закончила она и несмело встретилась с его зелеными глазами, заметив, что вокруг зрачков они с золотыми искрами.

Он тяжело вздохнул.

- Дайте телефон вашего мужа, я хочу с ним поговорить, - непривычно жестким тоном произнес Влад.

- Не надо, - зажмурилась Катя. – Это ничего не даст.

- Расскажите по порядку, как эта квартира оказалась у вашего мужа? Вы упоминали, что она ваша.

Она покачала головой и снова не стала говорить, опустив взгляд.

***

Влад не заметил, как разозлился. С ним это бывало редко, он имел репутацию сдержанного человека. Перед ним сидела молодая женщина и говорила спокойным голосом шокирующие вещи. Все это было не выдуманной историей, а тем, что происходило в её жизни, и к чему она уже привыкла.

Он ясно видел, что она подолгу молчит не потому, что обдумывает свои слова и взвешивает фразы. Катя как будто ненадолго теряла связь с реальностью, уходя внутрь себя. От этого становилось жутко, потому что причина крылась в её прошлом. Что-то с ней произошло, от чего теперь до сих пор замирает душа.

- Она была моего отца, - наконец ответила Катя. – Мы здесь жили с Витей… несколько лет. Потом я сама стала жить.

Она сглотнула, каким-то нервным движением потрогав горло.

- Папа её продал Вите ещё до нашей свадьбы.

- Ваш муж вынудил его? Он мошенник?

- Нет, - слишком уверенно покачала головой Катя. – Это папа сам и предложил ему.

- И теперь вы на улице? – медленно произнес Влад. – А ваш отец? Есть вариант переехать к нему?

Катя покачала головой: - Он алкоголик, безнадежный, - добавила она и тяжело вздохнула.

- Я пойду, полежу немного, ладно? – спросила она с невеселой улыбкой.

Влад помог ей наконец снять куртку и прямо в одежде уложил под одеяло, видя, что она до сих пор вся синяя и не может согреться. Было ясно, что от такого переохлаждения она заболеет.

- Спасибо вам, - выдохнула она, засыпая.

Влад стоял над её диваном в тишине воскресного утра и впервые в жизни не знал, что делать. По всему выходило, что даже если она сама не погибнет, заморив себя голодом, ей помогут родственники. Нужно было предпринимать какие-то конкретные решительные шаги, но какие?

В уме крутилось все-таки найти этого лихого молодца – мужа – и поговорить. Почему-то эта идея не оставляла Влада. Да, ему долго пришлось бы объяснять, кто он такой, но это не останавливало.

Катя телефон не даст, это определенно. Нужно было как-то найти самому или дождаться личной встречи. А что она обязательно произойдет скоро, это точно. Ведь он же не зря так решительно вчера вечером выгнал Катю, значит, есть планы на квартиру в ближайшее время. Герой, нечего сказать, оставил бывшую жену, которая в сильной депрессии, мерзнуть на улице.

Влад вернулся к себе домой, принял душ, переоделся и стал готовить плотный завтрак на всех членов своей семьи, шкварча на кухне беконом и яичницей. А из головы не шло то, что Катя ничего не ела со вчерашнего дня.

Ему не показалось странным, что за очень короткий срок чужой человек стал его так волновать. Но это было воспитано службой в горячих точках – ответственность за других была на первом месте, и от этого часто зависели жизни.

Вернувшись к ней в квартиру, он покормил Морти и оставил нарезанные бутерброды на тарелке на кухонном столе, чтобы она поела, как только выспится.

Через полчаса встали дети, и воскресный день завертелся как всегда – суетливо и нервно. Марина с мечтательной улыбкой ходила по квартире, а если кто-нибудь обращался к ней, она шипела от злости и грубила. Влад заметил её странное поведение, но узнавать, в чем дело, не стал. Он знал, что она терпеть не могла выходные, потому что на них приходилось играть роль матери, а хотелось бы прыгнуть в машину и с видом бизнес-леди поехать на работу, творить творчество.