Я не сын маминой подруги

* * *

В тот же вечер Даниил начал готовиться к конкурсу. Конечно, душа у него совсем не лежала ко всему этому: и к состязаниям, и к предполагаемому новому рабочему месту. Особенно, к рабочему месту. Тем не менее, ради того, чтобы их с Полиной свадьба, наконец, состоялась, Данька был готов переступить через себя. Кажется, впервые в жизни.

Однако человек предполагает, а Бог располагает. Наутро, когда Даниил только-только приступил к работе, ему позвонила сестра Лена и сообщила, что Александра Михайловича экстренно госпитализировали с подозрением на инсульт.

Отец находился в сознании, но врачи не спешили с прогнозами, потому пока определили его в реанимацию. Данька пообещал, что вылетит домой первым же рейсом.

Прежде, чем заказать билет, он решил поговорить с Полиной. Даниил надеялся, что они полетят вместе.

— Даня, ты ведь понимаешь, что я не смогу сейчас улететь? Я недавно приступила к выполнению обязанностей на новой должности, и не могу пустить всё на самотёк. Надеюсь, ты не в обиде?

— Нет, всё нормально, родная, я понимаю, — Даниил быстро поцеловал Полину. — Значит, я заказываю один билет.

— Закажи сразу обратный билет, Даня!

— Но я не знаю, когда смогу вернуться. Врачи пока опасаются давать прогнозы.

— Как понять — не знаешь? Ты должен вернуться к понедельнику. Ведь во вторник конкурс, не забывай!

— Я очень постараюсь, обещаю, родная. Надеюсь, что состояние папы стабилизируется к этому времени.

Они с Полиной попрощались на работе, потому что вскоре Даниил уехал собирать сумку, а потом сразу в аэропорт.

В тот же вечер Даниил был уже дома у родителей, а утром приехал к отцу, которого только что перевели в отдельную палату. Димку Даниил даже ещё не видел, потому что тот, как обычно, взял на себя все заботы. У отца, помимо отдельной палаты, появилась сиделка с медицинским образованием, которая должна была круглосуточно находиться рядом с больным. А сейчас Дима занимался поиском какого-то очень важного лекарства.

Когда Данька вошёл в палату, отец спал, но почти тут же проснулся.

— Здоро́во, Данила, — сказал он вдруг так, как всегда говорил Дима. — Я знал, что ты обязательно прилетишь. Вроде, и беспокоить тебя не следовало, но очень хотелось повидаться. Кто знает, как всё обернётся?

— Всё будет хорошо, папа! Тебе всего семьдесят два, жить и жить. Так что соберись.

— Надеюсь, сынок. Хочется ещё на твоей свадьбе погулять.

— Вот и старайся. Выполняй все рекомендации докторов.

Отец немного помолчал, прикрыв глаза. Данька смотрел на его бледное лицо, тёмные тени под глазами, сухие руки, лежащие поверх одеяла, и впервые в жизни начал молиться. Молча, про себя. Он не молился даже тогда, когда сам оказался в больнице. Сейчас он просил Бога о том, чтобы отец встал на ноги. Просил о здоровье для всех своих близких.

— Сынок, — заговорил вдруг отец, не открывая глаз. — Мне нужно сказать тебе кое-что. А то вдруг не успею? А на Валю не хочется это перекладывать.

— Не надо ничего говорить, отдыхай, батя, — Данька осторожно пожал ладонь отца. — Я знаю обо всём давным — давно. Я очень люблю тебя и маму, Ленку и Диму, Стаса и Настю. Всё остальное не имеет значения.

— Ну и хорошо, — отец кивнул и улыбнулся, не открывая глаз. — Не буду спрашивать, откуда знаешь. Ты всегда был умным и сообразительным. Значит, если что, будешь мать беречь, не оставишь? И зла на нас не держишь?

— Папа, не говори ерунды. За что мне злиться, сам подумай? Всё совсем наоборот. Да, останусь здесь, пока тебя не выпишут, поживу дома, с мамой.

Данька принял это решение сразу, как только увидел отца в больничной палате. Никуда он не улетит, пока не убедится, что отец пошёл на поправку. А Полина… У неё ведь тоже есть родители и младший брат. Полина всё поймёт. Должна понять.

Конечно, Полина вновь отказалась присоединиться к Даньке, сославшись на большую занятость и ответственную работу, однако на известие о том, что ко вторнику Даниил не прилетит, отреагировала спокойно и сдержанно.

Потом Даниил позвонил Юрию, своему непосредственному начальнику и другу, и тот обещал утрясти формальности по поводу отпуска для Даньки.

Нужное лекарство Дима нашёл. Поскольку лечение Александра Михайловича было начато быстро и оперативно, он скоро пошёл на поправку. Через три недели его выписали из стационара, однако необходимо было продолжить лечиться амбулаторно.

Даниил всё это время жил в квартире родителей. Отца он навещал ежедневно, а также помогал маме присматривать за Стасом и Настасьей. А ещё, если позволяло время, помогал Диме и Ленке в магазине и в фирме.

Через три дня после того, как отца выписали, Даниил вернулся в Питер. Он очень спешил, потому что безумно соскучился по Полине. Они, конечно, ежедневно разговаривали по видеосвязи. Полина сама звонила ему днём, с работы. Однако по видеосвязи любимую женщину не обнимешь, не прижмёшь к себе и не вдохнёшь невесомый запах её духов.

Данька прилетел днём, когда Полина была на работе. По пути домой он купил цветы, вино и продукты, чтобы приготовить ужин. Когда вошёл в квартиру, не сразу понял, что не так, но потом до него дошло: запах. В квартире был нежилой запах, и воздух какой-то спёртый.

Даниил быстро распахнул все окна, несмотря на то, что погода на улице была почти зимняя. Дома стало свежо и холодно. И только тогда Данька огляделся по сторонам и заметил, что нет вещей Полины. Совсем нет. Он открыл шкаф-купе, выдвинул все ящики комода, хотя и так всё было предельно ясно. Полина ушла от него. Он не справился, не оправдал её надежд. Она оскорблена, обижена на него.

Однако сдаваться и опускать руки Данька не собирался. Ведь она ещё не сказала ничего ему в лицо, глядя в глаза. А это значит, что шанс есть.

Даниил поставил букет в вазу, убрал продукты в холодильник, установил окна на режим проветривания и вновь покинул квартиру. Конечно, придётся немного подождать в машине, но в офис он не пойдёт. Им с Полиной необходимо встретиться, поговорить и всё выяснить без свидетелей, с глазу на глаз.

Прошло больше часа прежде, чем из офиса начали выходить сотрудники. Вот и Полина. Она совсем не изменилась за прошедший месяц, даже казалась Даньке ещё более прекрасной. Даниил уже взялся за ручку двери, когда заметил, как следом за Полиной из офиса вышел Виталий Согрин. Он был в чёрном пальто и стильных очках, в руках — дорогой портфель.

Полина взяла Согрина, который был ниже её ростом, под руку, и они прошли к чёрной машине. Раньше у Виталика была другая тачка, Даниил это помнил.

Вот, значит, как обстоят дела? Судя по всему, Виталик занял не только освободившееся место Ксении Аркадьевны, но и его, Даниила, место рядом с Полиной? И в её постели тоже, судя по тому, как эти двое себя ведут?

А Полина ничего не сказала… И Юрка, который наверняка в курсе, ничего не рассказал Даниилу. Что ж, придётся получить информацию из первых уст.

Распахнув двери машины, Данька вышел на улицу.

— Всем привет!

Полина и Виталик застыли, словно участники игры «Море волнуется раз». Так и стояли: Виталик придерживал двери автомобиля для Полины, а Полина уже приготовилась сесть.

— Даня… Здравствуй!

К Полине дар речи вернулся раньше, чем к её компаньону. Правда, улыбка её казалась какой-то застывшей и неискренней, будто маска. Ну это и не удивительно.

Даниил молча подошёл к Виталику, снял с него очки и аккуратно положил их в карман чёрного Виталькиного пальто. Потом взял Согрина за грудки так, что ткань стильного пальтишка затрещала.

Даниил тут же понял, что подходить к этим двоим не следовало. Это было огромной ошибкой, ведь он вполне может сейчас вломить Виталику так, что тот не встанет больше никогда.

Эта мысль пробилась в мозг, преодолев внушительный слой ярости и бешенства.

— Даня, пожалуйста, не надо… — дрожащий голос Полины звучал будто откуда-то издалека.

Ради кого он тут изображает клоуна? Ради этой бледной женщины с дрожащим голосом и маской вместо улыбки? Эта женщина бросила его в один из самых тяжёлых моментов его жизни и даже не нашла в себе смелости сообщить ему об этом, просто молча слилась. А может, не посчитала нужным ставить его в известность о том, что ушла. Не заслужил, потому что не оправдал надежд. По-своему эта бледная женщина права.

Данька почувствовал, как его отпускает. Даже в глазах будто прояснилось, и он увидел совсем рядом искаженное страхом лицо Согрина. Даниил разжал руки и отодвинулся, с отвращением глядя на Виталика. Потом (опять аккуратно) достал из кармана чёрного Виталькиного пальто очки и надел их Согрину на нос, поправил.

— Далеко пойдёте, оба, — чуть хрипло усмехнулся он. — Вот и идите, прямо сейчас, не оглядываясь. Счастья вам да чё да.

Данька отвернулся и тут же едва не налетел на Юрия, который, оказывается, стоял совсем рядом и контролировал ситуацию, однако, не вмешивался. Поблизости, разинув рты, стояли ещё некоторые сотрудники офиса, ставшие невольными свидетелями разворачивающейся трагикомедии.

Даниилу было всё равно, что о нём подумают. Главное, что ему удалось сохранить лицо, а вот Полине и Виталику — не удалось. Такого страха Даньке не приходилось до сих пор вызвать ни у кого. Теперь было смешно и противно.

— Здоро́во, Данила, — Юрка похлопал его по плечу.

— Привет, — Данька перевёл дыхание.

— Оставь машину, я увезу тебя, у меня смена закончилась. Ничего тут с твоей тачкой не случится, не переживай. Не надо тебе сейчас за руль садиться.

— Поехали, — кивнул Данька.

Они молчали почти всю дорогу. Юрий не лез к Даниилу, дал ему возможность прийти в себя.

— А куда мы едем-то? — спросил вдруг Данька.

— Ко мне. Завтра у меня выходной, а у тебя ещё отпуск. Посидим. Я своих всех уже предупредил, что с тобой приеду.

Два года назад, после госпиталя, Данька жил у Юры целых две недели. У Юрия была большая, можно сказать, патриархальная семья, жившая в большом доме, в пригороде.

…Юрий, его жена Лера и двое их сыновей-погодков пятнадцати и шестнадцати лет жили вместе с родителями Юрия. Жил с ними и дед Юры, которому исполнилось девяносто два года.

Однако Юрия и Даниила, закрывшихся в кабинете, никто не беспокоил. Юра принёс с кухни огромный поднос с закуской и две бутылки водки.

— Ты ведь знал обо всём, Юра, да? — спросил Данька, залпом опустошив треть стакана. — Конечно, знал.

— Как я мог не знать? Весь офис в курсе. Знал, готовился. Но я не мог вмешиваться в ваши дела, пойми! Да и не по-людски это: сообщать такие вести, когда ты и так не на курорте. Ты бы начал переживать, а следом — все твои близкие.

Подумав, Даниил признал правоту друга.

— Спасибо, Юра.

— Да на здоровье. Но вот зато я взял на себя наглость и подобрал для тебя новое рабочее место. С повышением, между прочим. Пойдёшь в филиал? Руководителем службы информационной безопасности? С центральным офисом контакт только в сети.

— Пойду. Спасибо тебе, Юра! Я ведь увольняться собирался.

— Ага, сейчас! Такие спецы, как ты, на дороге не валяются. Надеюсь, ты в Питере решил остаться? Не сбежишь?

— Так я не украл ни у кого ничего, чтобы бегать. Останусь, конечно. Пусть бегают те, кому страшно.