Частная Академия

Глава 67

«Трое туристов погибли в Альпах из-за схода снежной лавины. Среди них — известный российский предприниматель и меценат Евгений Горохов. Его жена Анастасия Збарская находится в критическом состоянии в одной из швейцарских клиник…»

Еще раз обновляю свой запрос в поиске, но больше нет никаких подробностей. Можно, конечно, подняться на второй этаж и спросить у Артема, но я скорее себе руку отрежу. Или язык.

Он почти не покидает своей комнаты со вчерашнего дня, когда узнал о том, что случилось.

«Женя погиб, Настя в коме».

Вот и все, что я услышала от него, выходя из тренажерного зала. Остальное я нагуглила сама. Мне так жалко этого Женю, хотя я его и видела-то всего один раз, к тому же невольно помешала ему и Насте в их бизнесе. Сейчас вся эта игра на приеме кажется такой нелепой и глупой. И мне очень стыдно перед Женей, да и перед его женой тоже. Но если у меня кошки скребут на душе, то что с Артемом?! Что у него творится внутри?!

Он снова закрылся от меня; хотела поговорить с ним вечером, но он и слова не дал сказать:

«Не сейчас».

Это так низко, мелочно и эгоистично — ревновать его к Насте, которая потеряла мужа и сама сейчас на грани. Гоню ужасные мысли, в которых сама себе с трудом признаюсь, гоню их, едва они появляются в голове.

Иду на кухню, проверяю холодильник — все на месте, значит, Баев так ничего и не поел. Может, хотя бы спускался в ресторан?

А может, он ждет самолета, чтобы вылететь в Швейцарию к Насте? Я когда осознала, что произошло, сразу подумала, что он рванет к ней. Сердце болезненно сжималось, когда воображение рисовало картинки, как Артем сидит в больничной палате и держит ее за руку.

Нужно оставить его в покое, не лезть к нему, захотел бы — сам пришел ко мне. Получается, я ему просто не нужна? А то, что было между нами в зале, это ничего не значит, так?!

Продолжаю накручивать себя, хотя и понимаю, что нельзя. Я здесь работаю, поэтому никаких эмоций, Мира, только здравый смысл. А он подсказывает, что следует начинать уборку, раз других распоряжений не было. И забыть все, что было между нами в эти последние дни.

Спальня Артема, как магнитом, тянет к себе. Я пропылесосила, протерла пыль во всех гостевых спальнях, убралась в кабинете и теперь стою у двери, за которой должен быть Артем.

Осторожно стучу и прислушиваюсь. Тишина.

Заходить без разрешения наглости не хватает. Хотя и хочется его увидеть, посмотреть ему в глаза. Но нет, значит, нет. Это правильно. Он все делает верно. Осталось и мне научиться. Но на душе так больно, что плакать хочу от бессилия. Но моя помощь ему не нужна! Да и что я могу?

— Привет! — раздается за спиной холодный голос. — Стучалась?

Оборачиваюсь, успев натянуть на лицо вежливую, отстраненную улыбку:

— Привет! Да, я хотела узнать, могу ли я убраться.

Артем стоит в дверях, скрестив руки и опершись спиной о косяк. Волосы взлохмаченные, лицо бледное и чуть заострившееся, что ли. И аура вокруг Баева темная какая-то, мрачная. Он в домашней одежде, но вид у него совсем не домашний. Чужой.

Не люблю, когда он такой.

Угрюмо смотрит на меня, и я понимаю его взгляд без слов. И вроде была готова, но сердце все равно ноет, саднит.

— Ясно, — киваю я, молясь о том, как бы сохранить самообладание. — В другой раз, значит.

— В какой еще другой? — Артем в два шага оказывается передо мной, берет за руку и ведет к себе в комнату.

От его прикосновения по телу разливается тепло. И… мне это не нравится.

— Погоди! — вырываю я ладонь. — Моя тележка, там пылесос…

Артем недоуменно хмурится, потом в его глазах мелькает нечто похожее на снисхождение.

— Не надо тележки, — непривычно мягко произносит он.

Затворяет дверь и пропускает меня вперед.

— Ого! — изумленно восклицаю я. Хотя еще минуту назад строила из себя Снежную королеву. — Это… это что? Ты… к экзаменам готовишься? Я думала…

На огромной кровати разбросано с десяток распечаток, несколько книжек, открытый ноутбук и два планшета.

— Что ты думала? — Артем усаживается в кресло и, закинув ногу на ногу, пристально рассматривает меня.

— Ну, — смущаюсь я. — Не знаю. После того, что ты вчера узнал, я думала… я думала, ты к ней полетишь. А ты учебники читаешь?

— Это не учебники. — Замечаю легкую улыбку на губах Артема. — Это отчеты о движении средств плюс драфты договоров. Много дел.

Ничего не понимаю!

— Мне очень нравится твое платье, Мира. — Скользит взглядом по моим ногам, отчего мне хочется натянуть юбку на колени. — Но лучше не носи его больше. По крайней мере, когда я работаю.

— Серьезно?! — не выдерживаю. — Ты мне про платье, когда Настя…

— С Настей все в порядке, — жестко обрывает он, будто устал уже объяснять. — Насколько это возможно, конечно. Ее жизнь вне опасности.

— Слава богу! — вырывается у меня. — А ты… это точно? Я новости читала, там нет… ничего.

— Час назад разговаривал с помощником консула, он был в больнице. Родители ее ночью прилетели. У Насти есть все необходимое, и ее близкие с ней.

Артем говорит будничным, равнодушным тоном, будто не про свою первую любовь рассказывает, а про какого-то постороннего человека.

— А ты? Ты разве не близкий ей человек?

Артем пронизывает меня взглядом, который не сулит ничего хорошего:

— А ты хочешь, чтобы я им был? Или чтобы помчался к ней сейчас?

Он требует от меня откровенности, настойчиво смотрит в глаза. И я понимаю: пока все из меня не вытрясет, не отпустит.

— Не знаю… нет, наверное. — Подхожу к огромной кровати и осторожно присаживаюсь на самый краешек. — Я бы не хотела, чтобы… но чисто по-человечески…

— Не переоценивай мои человеческие качества, Мира. Мы с Настей не друзья, никогда ими не станем. А сидеть рядом с ней и держать за руку, зная, что ее муж в морге...

Я молчу, перевариваю слова Артема. Он озвучил те ужасные мысли, которые я гнала от себя прочь. Нет, Баеву глубоко плевать, как он выглядит в глазах других и что про него могут подумать. Поэтому задаю самый страшный для себя вопрос:

— Ты больше не любишь ее?

Таращусь на свои подрагивающие ладони на коленях и жду ответа. Нет, приговора. Не представляю, что со мной будет, если он скажет «да».

Но он молчит, и эта тишина меня убивает, медленно, как кислота, разъедает мою душу. Поэтому, когда раздается гудение мобильного, я малодушно радуюсь.

— Да, — бросает Артем, жестом приказывая мне остаться. Хотя я уже готова была сдаться, уйти, так и не получив ответа на свой сумасшедший вопрос. — Да, узнал. Что нужно?

Баев, сжав губы, слушает неведомого мне собеседника, но по его лицу видно, не рад он этому звонку.

— Нет, не приеду. У нее есть все, что необходимо, она жива и в сознании. Если вы не в состоянии оплатить ее счет… Это я перевожу все на деньги?! — Артем издевательски смеется, а я не знаю, как бы мне исчезнуть отсюда. — Напомнить, почему ваша дочь вышла замуж не за меня?!

Замолкает и прикрывает глаза. Ему что-то продолжают взволнованно говорить — кажется, это женский голос. Наверное, мама Насти.

— Мои соболезнования, что потеряли зятя. И передайте их от меня Насте. Пусть о муже скорбит, а не просит, чтобы я приехал.

Мобильный отлетает на соседний диван, Артем, резко встает с кресла и отходит к окну. Смотрит в него и молчит. А когда оборачивается ко мне, негромко произносит:

— Ответ на твой вопрос — нет. Иначе я уже был бы с ней, а не с тобой.