Любимые истории

7

Мари хмыкнула, смешно задрала нос, потрогала свою новую причёску и плюхнулась на траву.

— Не переживай, я совершеннолетняя, просто полтора года не училась. Болела. В начальных классах еще.

— Что-то серьезное? — он присел рядом, но оказавшись чуть выше Мари, да еще и в такой позе, что его взгляд невольно то и дело касался… лейкопластыря им же прилепленного. Мари его взгляд перехватила и смутилась.

Черт, озабоченный он какой-то сегодня. Сначала роза на ее бедре, теперь лейкопластырь. Андрей отвернулся, потом решил прилечь на траву.

Мари молчала. И он попросил, чуть дотронувшись до ее руки:

— Расскажи?

— Сильные приступы астмы были. Задыхалась буквально от всего. Маман меня по санаториям возила, по лечебницам. Не до учебы было. Так что мне девятнадцать лет, три месяца и… шестнадцать дней.

— Содержательно. А теперь что?

— Что что? Что я думаю о твоей заднице?

— Нет, что у тебя со здоровьем?

— Прошло все. Видимо переезд повлиял. Врачи посоветовали сменить место жительства. Отец долго решал, куда переехать. Еще года два тянулся сам переезд. То покупка, то продажа. Ой, такая муть. Не люблю об этом вспоминать.

— Скучаешь?

— Да, немного. Но, честно сказать, я на новом месте прижилась ни в пример лучше, чем там. На новенькую всегда хорошо клюет. Много друзей, подруг. Внимание особое. Мне нравится. Я бы ещё раз переехала. Но папан, он меня так любит, не отпускает никуда. Говорит, учись здесь.

— А ты?

— А я хочу в Европу. Путешевствовать. Фотографировать. Романтика! Но в нашем городе невозможно отучиться по этой специальности. Можно на юриста, экономиста, врача, учителя. Да даже авиастроители есть! А вот на фотографа только курсы. Но в столицу отец не отпустит. Несправедливо, да?

— Согласен. И все же, придётся выбирать. Или уговаривать отца. Кстати, а что мама говорит, тоже не хочет отпускать?

— Она тоже говорит, что у меня ветер в голове. И мне нужно брать пример с сестры, думать о замужестве. Нет, конечно, я понимаю, что реши я вот сейчас прям выйти замуж, они и о замужестве также скажут. Что против…

— Точно, ветер в голове. Ну а если не договоришься с отцом, куда подашься?

— Конечно, придётся решать, куда поступать здесь. Пойду на исторический. Это лучше всего мне дается. Буду работать искусствоведом. Или гидом.

— Да, кстати. Ты мне обещала показать все интересные места в городе. Идем дальше?

— Ну вот. Я еще даже не отучилась, а уже работать приходится…

Андрей усмехнулся, растребушил мягкие и такие притягательные волосы Мари. Но заметив недовольную мордашку, тут же соскочил на ноги и ретировался с поля боя. В спину, правда, незамедлительно прилетела сосновая шишка. Хорошо лишь одна. А уже через минуту он услышал залихватское улюлюканье Мари, которая догоняла его на электросамокате.

Через полчаса он сдался. Сам, первый.

— Все, Мари, ты меня загоняла, я больше так не могу!

— Ну и дохляк! Никакой выдержки. Как же ты тогда с женщинами, а? Или ты с ними только мультики смотришь? — Мари смеялась, он это чувствовал. Но глаза с бесенятами смотрели пристально, оценивающе.

Пришлось подойти, схватить эту наглячку и впиться в ее сладкие губы. Думал, сейчас влепит пощечину. Но нет, она только обмякла в его руках и прижалась всем телом. И когда дыхание сбилось и стало судорожным, рваным, он понял, что нужно остановиться. Так нельзя. Хоть она и ответила ему на поцелуй, он чувствовал, что с ней так нельзя. Не сейчас, это точно. Он оторвался от ее губ, поцеловал кончик носа и, посмотрев в затуманенные невероятные глазища, выдал:

— Мари, за спасение лучше всего расчитываться не поцелуями, а согласно уговора — экскурсией по городу. Тем более ты будущий гид, стоит потренироваться.

Мари дернулась, видимо все же вспомнила, что нужно бы, по законам жанра, залепить пощечину, но Андрей держал ее слишком крепко. Отделался укусом в плечо.

Бешеная!