Жизнь за гранью

Мне показалось, что он появился через несколько секунд с маленьким фонариком, и одна его рука нежно легла сбоку от моей головы.

— Я собираюсь посветить тебе этим в глаза, детка, — сказал он мне бодро.

Я слегка прищурилась от света. Затем сделала, как он велел, поглядев в разные стороны.

Казавшись удовлетворенным, он выключил фонарик. Но в его глазах все еще читалась нотка беспокойства.

— Тебя тошнит? Чувствуешь онемение? — спросил он.

Я покачала головой, вспомнив, что в прошлом Хансен был военным медиком.

— Ладно, хорошо. Скажи, если начнешь чувствовать что-то из этого, — твердо сказал он.

Я снова кивнула.

— Устала?

Я прислушалась к себе, затем взглянула на часы рядом с кроватью. Чуть больше десяти. Я была совой, так что для меня это очень раннее время, но стук в голове клонил в сон.

— Не очень, — солгала я, не желая тратить время на то, чтобы валяться в отключке в кровати Хансена.

Он бросил на меня взгляд, который говорил, что он мне не верит, но ничего не сказал. Потянулся за пультом дистанционного управления, затем включил телевизор с плоским экраном на другом конце комнаты. Он был большим, как и тот, что стоял в гостиной.

— Есть фильмы и прочая ерунда, — хрипло сказал он мне.

Затем, поскольку казалось, что его целью сегодняшнего вечера было встряхнуть и без того потрясенный мозг, он поднял меня и слегка передвинул, чтобы самому лечь на кровать и прижать меня к своему плечу.

Я в изумлении уставилась на жилы на его шее.

Я прижималась к нему… к Хансену… на его кровати… смотрела фильм! Конечно, голова от удара трещала, но в тот момент это не имело большого значения.

— Детка… — пробормотал он, переключая каналы.

Я продолжала смотреть, запечатлевая этот момент в своей памяти.

— Думаю, я довольна тем зрелищем, что у меня сейчас перед глазами, — прошептала я, решив, что травма головы лишила меня того маленького фильтра, который у меня был. И никакого чувства самосохранения.

Его тело напряглось, но глаза не отрывались от экрана.

— Мэйси. Ты ранена. А это значит, что, как бы мне ни хотелось поступить иначе, единственное, что мы можем делать сейчас, — это посмотреть телевизор. Так что, выбери гребаный фильм, — жестко приказал он.

Его голос звучал резко, но смысл был понятен. Мой желудок сделал сальто, и я с усилием оторвала взгляд от его красивого лица, чтобы выбирать фильм. В итоге, мой выбор заставил Хансена застонать и отвесить шуточки, но тем не менее он смотрел его. Не знаю, правда, как долго, учитывая, что я вырубилась в первые пятнадцать минут, несмотря на все усилия выжать из этого момента как можно больше.