Заболеть на всю жизнь тобой...

ГЛАВА 7

Клим

Я наблюдаю за мужчиной, который внимательно осматривает меня. Его очки то и дело спадают с переносицы, и он их, чрезмерно медленно, каждый раз поправляет.

— Клим, откиньте голову назад и полностью расслабьтесь. Вы доверяете мне?

— Да, — проговариваю я и делаю, как говорит мой психолог.

— После моего сеанса вы начнете спокойно относиться к птицам. Самое важное- это слышать, что я произношу, и полностью расслабиться.

Я закрываю глаза и киваю. Чувство умиротворения накатывает на меня.

— Сейчас я буду медленно считать, и затем щелкну пальцами, и вы погрузитесь в состояние гипнотического сна. Чем дольше вы будете слышать мой голос, тем глубже вы можете погрузиться в транс.

Я распрямляю сжатые кулаки и протягиваю руки вдоль туловища.

— По мере того, как ваше дыхание становится ровным, вы можете расслабиться еще больше, — произносит он, медленно, и тяжесть сковывает мои веки.

Он начинает медленно отсчитывать, и я слышу каждый его вздох. Щелчок, и мои глаза привыкают к свету. Яркий, насыщенный, я ожидал темноту.

— Отныне вы спокойны и уравновешенны … Спокойны и уравновешенны, всегда и везде… Где бы вы не находились, вы спокойны и уравновешенны. Отныне спокойствие и уравновешенность следуют за вами повсюду и становятся неотъемлемой частью вашего характера, — я слышу его голос у себя в голове.

— Окружающие звуки, шумы отошли далеко-далеко… Вы не воспринимаете их… Вы ничего не слышите, кроме голоса врача… Вы слышите только мой голос… Только мой голос слышите Вы… Мой голос действует на Вас успокаивающе… Мышцы рук, ног, туловища расслаблены… В них нет ни малейшего напряжения… Что вы видите Клим?

Мне кажется, что туман рассеивается, и я смотрю на закрытую дверь.

— Дверь, я вижу на ней ободранную краску, — проговариваю я. Ощущаю, как горло сводит от сухости, и мне ужасно хочется пить.

— Клим, отройте дверь.

Поднимаю руку и пытаюсь дотянуться до ручки, но она слишком высоко. Горло нещадно саднит, и я даже чувствую слезы на своих глазах.

— Не могу, ручка слишком высоко, мне не дотянуться. Пить, пожалуйста, я хочу пить. Берусь за край двери и просовываю туда пальцы, я хнычу, пытаясь ее открыть.

— Мама, мама, открой.

Шум, чьи-то голоса, мужской… я слышу слишком отчетливо.

— Ублюдский выродок, несносный мальчишка. Убирайся, кому говорю. — Мама, дядя, я пить хочу.

— Клим что вы видите, ответьте?

— Мама, пить. Дверь резко распахивается, и я вижу бородатого мужчину, который покачивается и хватается руками за косяк.

— Тебе сказано сидеть тихо, и не дергать нас по пустякам.

— Клим ответьте, что вы видите?

Я заглядываю в комнату и вижу мать, она лежит поперек кровати, полностью раздетая и ее руки свисают по краям.

— Мам?

— Мать спит, не видишь, — меня обдает его несвежее дыхание, и я отступаю назад. Горло по-прежнему сводит, и я пытаюсь смочить его слюной.

— Я вижу мать, она поднимает голову, у нее очень красные глаза.

— Что она говорит?

— Она кричит на меня, я затыкаю уши. Слишком громко.

— Что она кричит, Клим? Скажите, медленно, повторите ее слова.

— Исчезни, маленькое отродье, как ты мне надоел. Нужно было избавиться от тебя, пока ты еще был в животе, не мучалась бы сейчас.

— Пить, я пить хочу, мамочка, можно молока. Мне больно, яркая вспышка ослепляет меня. Режущая боль, живот сводит от спазмов.

— Клим, что вы видите?

— Мне больно, очень больно. Я закрываюсь руками, я вижу кровь, она повсюду. Слезы градом стекают из моих глаз. Дыхание спирает, я не могу дышать.

— Чья это кровь, Клим?

— Моя, эта кровь моя…

Я громко хныкаю. Чувствую, как моя голова вертится из стороны в сторону.

— Клим, успокойтесь, — доносится из моей головы.

— Клим… Один — исчезает тяжесть в Вашем теле, исчезает мышечная расслабленность… Ваше тело наливается силой, бодростью, здоровьем… Два — исчезает тяжесть Ваших век. Веки становятся легкими-легкими… Три — откройте глаза…

Дана

— Дана, мы с Настей идем сегодня в Тупик. Ты с нами?

— Нет, — вырывается из меня, слишком резко, — и ты никуда не пойдешь.

— Да ну тебя, ты ужасно скучна, там будет Назар, он позвал меня на свидание. Мы будем с ним танцевать. Диана берет в руки игрушечного медведя и, спрыгнув с дивана, начинает кружиться по комнате.

— Ник, ты слишком сильно сжимаешь мою талию… ах, ты хочешь меня поцеловать… конечно, можно, я не думала, что ты спросишь… ах, Ник, ты настоящий джентльмен… Она сливается в страстном поцелуе с медведем, и я закатываю глаза. Давлюсь смехом, и откидываю в сторону учебники.

Через пару часов мы спускаемся на кухню, и я замечаю отца. Он хмурится, наклонившись над бумагами, тщательно их изучает, и мне становится стыдно, что я последнее время практически не помогаю ему.

— Папуль, ты опять трудишься допоздна, сколько раз говорила тебе, что отдыхать тоже нужно. — Проговариваю я, целуя его в щеку. Он снимает очки и окидывает нас взглядом. Диана облачилась в короткое платье, ярко розового цвета, и на фоне меня заметно выделяется. На мне обычные джинсовые шорты и черная майка, открывающая пупок, это самый откровенный наряд из моего скучного гардероба. Диана практически заставила меня его надеть.

— Вы куда-то собрались?

— Да пап, завтра законный выходной. Мы в Тупик съездим ненадолго, — говорит Диана, забавно выпячивая губы.

— Опять в Тупик? Вы знали, что полиция им заинтересовалась. Там последнее время черти что творится.

— Мы будем осторожны, обещаю тебе.

— Хорошо, только долго не гуляйте. Да, Дана, проследи за ней.

— Будет сделано, папуля.

Я заезжаю на местную парковку и ставлю машину так, чтобы можно было беспрепятственно выехать. Оборачиваюсь назад и смотрю на веселых Диану с Настей. Они пьют шампанское прямо из горлышка.

— Дана, нужно было ехать на такси и тебе тоже расслабиться, — проговаривает Настя, делая очередной глоток.

— Ага, и кто тогда проследит за вами?

— Ну мы же не дети малые, ты ведешь себя так, как будто тебе уже исполнилось пятьдесят лет.

— У кого-то в этой компании должна оставаться трезвая голова. — Плюнь на нее, Настя, мою сестрицу не переубедить.

Мы выходим из машины, и неясная тревога сжимает мою грудь.

Проклятье!

Как знала, вся их чертова или чёрная компания здесь. Наблюдаю за всеобщим весельем и мне хочется схватить девчонок и затолкать обратно в машину. Мысленно даю себе подзатыльников, стараясь успокоиться. Мне нужно его отпустить. Наша война закончена и мне нет больше дела до него. Я не буду прятаться, он не тронет меня.

«— Мне безразлично на нее, — перепихнулся разок, можешь забирать…». Его слова, раз за разом, прокручиваются в моей голове, принося ноющую боль и чувство какой-то безысходности.

Клим сидит на мотоцикле и рядом с ним очередная девчонка. Наблюдаю, как он нежно проводит по ее щеке, спускаясь на шею, и отвожу от него свой взгляд. Он для меня никто. Просто неудачный этап в жизни.

От одного его вида у меня кругом шла голова, и я ничего с этим не могу поделать. Снова поворачиваю голову в его сторону и ловлю его взгляд. Он приподнял бровь, и его лицо напряглось, словно его раздражало одно мое присутствие. Затем пробежался глазами по моему телу, все ещё сжимая в объятиях девчонку, и что-то прошептал ей на ухо. Она смеётся, а я пытаюсь нормально дышать. Да пошёл он на хрен! Сегодня я оторвусь. Пусть мое тело реагирует на него, как сумасшедшее, но мозг все-таки ещё со мной.

Я его ненавижу! Он враг!

Я пью апельсиновый сок из пластикового стаканчика, и наблюдаю за Дианой, находясь в тени. Этот Ник неплохой парень, внушает доверие. Очень даже приятный, и внешностью не обделён.

— Потанцуем, крошка, — произносит мужской голос, и я натыкаюсь на яркого голубые глаза. Парень улыбается, обнажая ямочки на щеках, и я неосознанно растягиваюсь губы.

— Я давно за тобой наблюдаю, и не пристало такой красивой девушке проводить вечер одной.

— С чего ты решил, что я одна? — Поднимаю бровь, и смотрю на него с интересом.

— С того, что ты весь вечер не сводишь вон с того парня глаз, — он кивает в сторону Клима, который все также прижимает к себе девушку, и я покрываюсь краской стыда.

«— Черт, неужели это так заметно?» — Проносится в моей голове.

Его огромные голубые глаза полны любопытства.

— Глупости, мне этот парень не интересен, — вырывается из меня.

— Тогда потанцуем?

— Давай.

Моя ладонь утопает в его, и я ощущаю его силу. Парень явно не тратит время зря. Скорее всего боксер, либо просто зависает в спортзалах. Ну же, Дана, он чертовски красив. Жду, когда бабочки запорхают в моем животе, но ничего такого не происходит. Мы пробираемся сквозь толпу, и он прижимает меня к себе и обхватывает мою талию руками.

— Ну, и как тебя зовут? — Спрашивает он, улыбаясь.

— Дана, — выдыхаю я.

— Егор, приятно познакомиться.

Песня Levi’ отRamil’ звучит из колонок, и мы кружимся в танце. Егор, лукаво, улыбается мне.

— Он не сводит с тебя глаз, подыграй мне немножко.

— Что? — Непонимающе, переспрашиваю я.

— Тот парень, он мечтает разбить мне морду, — произносит он, с силой притягивает меня к себе и, наклонившись, впивается в губы.