Агент Синди Рэлл

Глава 9

Синди подняла руку, чтобы постучать в дверь кухни, но не успела. Дверь распахнулась, и прямо перед Синди возникло раскрасневшееся лицо женщины в поварском колпаке. Ее звали Мария и карие глаза ее, прекрасные в гневе, метали молнии.

Увидев Синди, она сделала глубокий вдох. — Чем могу помочь? Вы, вероятно, заблудились. — Она растянула губы в некоем подобии улыбки.

— Если это кухня, то нет, — ответила Синди. — У вас случайно не найдется бутерброда? Я ужасно проголодалась.

Брови Марии взлетели вверх, в глазах погасли молнии, и на смену им пришло любопытство.

— Разве миссис Оливер не сообщила вам распорядок? — осторожно поинтересовалась Мария.

— Да, но я подумала, что в этом доме должны быть и нормальные люди.

Мария засмеялась и, убедившись, что домоправительницы нет поблизости, взяла Синди за руку и втащила ее в кухню.

— Роза, достань холодное мясо с зеленью, — приказала она дочери лет тринадцати, которая во все глаза смотрела на гостью. Роза тоже была одета в поварскую форму. Но если на матери та трещала по швам, то на худенькой дочери болталась.

Роза полезла в холодильник, достала нужное, не переставая разглядывать гостью.

— Перестань пялиться, это невежливо, — прикрикнула Мария. — А ты что бездельничаешь, Тони? — обратилась она к сыну, который стоял, скрестив руки у окна. — Налей чаю. Не видишь, человек голодный.

— Спасибо, — сказала Синди. — Мне только перекусить, чтобы до ужина продержаться. Я не хотела вас беспокоить.

— Никакого беспокойства, — махнула рукой Мария.

Она поставила тарелку с бутербродами на небольшой столик у окна. Стол был старый, деревянный, с потемневшими от времени ножками. Столешница была светлее тоном, поскольку ее постоянно чистили.

Тони поставил перед ней чашку с дымящимся чаем. Он был похож на мать, те же карие глаза, та же ямочка на подбородке. Поварская форма очень шла ему. Закатанные рукава обнажали накачанные руки.

Синди подумала, что вряд ли он ходит в фитнес клуб. Впрочем, таскание тяжелых мешков с продуктами оказывает не менее благотворное влияние на мускулатуру.

Оказавшись за столом, Синди испытала странное чувство. Кухня была полна булькающими и шипящими кастрюлями и сковородками, которые хвалились друг перед другом аппетитными запахами. На разделочной доске лежали овощи и травы, готовые по первому требованию ножа отдать сок. Стройные ряды специй в стеклянных банках просили «посыпь меня».

Кухня пахла домом. Кухня была домом. Синди взяла бутерброд, с тарелки, на которой осталось еще три.

— Вы не хотите? — спросила она.

— Нам с хозяевами не положено, — с едва уловимой ехидцей в голосе ответил Тони.

— Так я и не хозяйке.

— Вы — дочь хозяина.

— Я тут случайно и ненадолго, — ответила Синди, после чего вонзила зубы в бутерброд.

Пока она жевала, снедаемая любопытством Мария подсела к столу. — Это правда, что вы никогда раньше не виделись? — Синди кивнула. — Как же хозяин узнал о вас?

Сначала Синди рассказала историю «случайной» встречи на кладбище. Потом как ее отец и мать любили и потеряли друг друга. Почти все из ее слов было правдой, но не всей правдой.

На столе появились еще чашки, тарелка с бутербродами опустела. Мария рассказала о себе. Ее муж погиб в автокатастрофе. Она осталась с маленькими детьми, не умея ничего, кроме как готовить еду. Сначала она подрабатывала в маленьких семейных ресторанах, где не требовали диплома об окончании поварских курсов.

Потом, когда дети подросли и пошли в школу, ее взял на работу знаменитый шеф. Пройдя его школу, Мария смогла рассчитывать на хорошую зарплату. В молодости ей нравилось работать в ресторане, но с возрастом стал утомлять шум и напряжение.

Пять лет назад Барри Хадсон пригласил ее в качестве личного повара. С тех пор она служит в доме. Дети, Роза и Тони, помогают ей на летних каникулах, когда Хадсоны принимают много гостей. Эти приемы позволяют детям Марии заработать денег, которые они откладывают на будущую учебу в институте.

Когда на дне ее чашки остался последний глоток чая, у Синди уже было ощущение, что она знает Марию, Розу и Тони всю жизнь.

Они болтали о пустяках, обсуждали последние новости, смеялись шуткам Тони. Он не жалел саркастичных красок для гостей дома.

— Взять хотя бы Джеба Мерфи, которого позавчера похоронили, — говорил Тони. — Все ходили на цыпочках перед ним, лебезили, проекты новые ему приносили. Хотя все знали, что он скряга, каких поискать, такой, что за копейку удавится.

— Зато сынок его теперь оторвется, — сказала Мария. — Помяните мое слово, не пройдет и пяти лет, как он пустит на ветер отцовские миллионы. Все дети богачей одинаковы.

— Не все, — возразила Роза. — Эрик, например, совсем не такой. У него свой бизнес. Его все уважают. Даже отец с ним советуется.

— Что правда, то правда, — согласилась Мария. — Красавчик Эрик может одно исключение и есть.

— Кто это? — спросила Синди.

— Ты не знаешь Эрика Принца? — удивился Тони.

— Я слышала о нем, но лично не знакома. — В голосе Синди внезапно появилась напряженность. — На фотографиях он выглядит привлекательно, но красавчиком я бы его не назвала.

— Эй, ты осторожнее, — предупредил Тони. — Если на твой вкус Эрик не красив, то моя сестра выцарапает тебе глаза. Она от него без ума.

— Все ты врешь! — вскочила Роза. Мария потянула ее за руку и снова усадила на стул.

— Не обращай на него внимания. — Мать успокаивающе погладила дочь по плечу. — Он просто шутит. А ты, — она повернулась к Тони, — перестань задирать сестру.

— Что я такого сказал? Что у моей сестры крышу снесло от парня с журнальной обложки? Что она сбегает из кухни, чтобы посмотреть, как он выходит из машины, когда приезжает к хозяину в гости. Что потом часами по телефону обсуждает со своей подружкой, что он сказал, как повернулся, как посмотрел.

— И что в этом плохого? — защищала дочь Мария. — Кому это мешает?

— Реальности это мешает. Он — сын денежного мешка, она — дочь поварихи. Что у них может быть общего?

«Ничего», сказала про себя Синди. «У них нет ничего общего. Он слишком высоко, слишком далеко. Она для него всего лишь мимолетное приключение».

Пока Эрик лишь время от времени посещал ее мысли. Вот и сейчас в памяти Синди возник его образ с широкими плечами, теплой улыбкой и искорками в глазах. Если же она позволит ему прочно поселиться у нее в голове, то рискует превратиться в подобие Розы, с дрожащими губами и нервными пальцами.

Потом, чего доброго, Синди начнет часами обсуждать, что он сказал, как повернулся, как посмотрел. Вот этого уже совершенно нельзя было допустить. Надо выкинуть Эрика из головы. Надо спуститься с небес на землю и стать более практичной.

Так все говорят, и они правы.

Дверь кухни распахнулась, прервав раздумья Синди. В проеме появилась тощая фигура миссис Оливер. Она уставилась на компанию за столом. Брови ее взбирались по крутому лбу как по Эвересту. Сжатые губы совсем провалились внутрь. На пышущей жаром кухне внезапно похолодало.

— Ваш отец желает видеть вас, мисс Рэлл, — сообщила она. Синди поднялась из-за стола. — Надеюсь, ужин будет готов вовремя. — Глаза миссис Оливер метнули в Марию молнию.

— Не припомню, чтобы когда-либо было иначе, — ответила Мария, вздернув подбородок.

Проглотив ее возмутительную дерзость, миссис Оливер вышла в коридор. Синди проследовала за ней. Через несколько шагов миссис Оливер прошипела. — В этом доме дочери хозяина не водят компанию с прислугой. И попрошу вас впредь воздерживаться от посещений кухни. Там находятся дети кухарки.

— Они там не находятся. Они там работают.