Тайны старой аптеки

— Не можете — о том и речь.

— Я приехал сюда учиться аптекарскому делу, мадам, я и не думал…

Улыбка мадам Клопп с хрустом и осыпавшейся пудрой исчезла. Кажется, действие пилюль прошло. И старуха это тут же подтвердила, наконец явив всю свою злобу:

— Мой зять — наивный и доверчивый болван, но меня вам не провести. Я вас насквозь вижу, — она сморщилась и процедила: — кузе-е-ен Джеймс из Рабберота. Я не знаю, зачем вы явились сюда на самом деле, но советую подумать: может, вам стоит взять свой этот прогнивший чемодан и убраться туда, откуда вы там приползли, пока чего не случилось? Сколько я повидала на своем веку пройдох, которые забираются в карманы к простодушным тюфякам в надежде нагреть ручонки, и знаете что, кузен Джеймс из Рабберота? Прежде, чем к вам зайти, я как следует высморкалась в свой любимый носовой платок. А это значит, что мой нос меня не обманывает — от вас за милю несет таким пройдохой. Здесь нагреть ручонки у вас не выйдет. Если я поймаю вас на краже, вы пожалеете, что в вашу вислоухую головешку однажды залезла идея переступить порог этой аптеки.

Джеймс слушал ее, так и не поднеся вилку ко рту и боясь пошевелиться.

— Мадам, я и не думал… — выдавил он дрожащим голосом.

— Я предупредила вас, Джеймс. С воришками у меня разговор короткий — лучше вам не знать, что я сделала с прошлым, который пытался к нам забраться.

Джеймс взял себя в руки и уставился на старуху с вызовом:

— Вы ошибаетесь на мой счет, мадам. — Он положил вилку и достал из кармана сложенную в несколько раз тряпицу — протянул ее мадам Клопп.

— Это еще что такое?

— Носовой платок, мадам. Кажется, ваш старый вас подвел. Я не знаю, что вы там учуяли, но я не воришка.

Повисла тишина. Лишь часы на столе тикали, словно отмеряя оставшиеся мгновения до того, как дерзкого молодого человека вышвырнут на улицу.

Старуха отцедила Джеймсу очередной злобный взгляд, и на этот раз ему показалось, что в нем появилось нечто новое. Любопытство? Сомнение?

— Следи за языком, наглый мальчишка! — те не менее сказала она.

— Прошу прощения, мадам, — Джеймс извинился намеренно так, чтобы она поняла — ему не стыдно за свои слова. — Я уже сказал, зачем приехал. Я бы не посмел обмануть доверие кузена Лемюэля. Каким бы я был Лемони, если бы что-то украл у Лемони!

Старуха прищурилась.

— Что ж, мы еще поглядим, какой вы Лемони, кузен Джеймс из Рабберота. Лемюэль сказал, что сообщил вам правила. Ни шагу на третий этаж — и, как бы меня ни радовала мысль, что вы заразитесь, я не хочу, чтобы мою дочь беспокоили.

Джеймс кивнул.

Наделив его напоследок едким взглядом, мадам Клопп развернулась и покинула комнату.

Когда дверь за старухой закрылась, Джеймс приложил дрожащую руку к груди. Сердце лихорадочно колотилось.

***

Время постепенно подбиралось к полуночи. Джеймс сидел на кровати и читал выпуск «Ужасов-за-пенни», начатый накануне.

В истории под названием «Кошмарный сад семейства Чёрчертон» девочка Рози искала в упомянутом саду пропавшего брата. Место это было жутким — на каждом шагу малышку подстерегали опасности. На нее нападали злобные растения, она проваливалась в заросшие колодцы и спасалась бегством от мертвых садовников, которые гонялись за ней с лопатами и щелкающими садовыми ножницами. И все же Джеймс никак не мог сосредоточиться на злоключениях Рози, то и дело мысленно возвращаясь к Лемюэлю и мадам Клопп.

После ужина он предпринял несколько попыток выйти из комнаты, но всякий раз, открывая дверь, тут же наталкивался на стоящую в коридоре тещу аптекаря.

Старуха явно сторожила его — она встречала его прищуренным насмешливым взглядом, и он снова закрывал дверь и возвращался к своему журналу…

Минут за десять до полуночи с улицы раздался рокот двигателя.

Джеймс закрыл журнал и подошел к окну. У входа в аптеку остановился кэб. Дверца экипажа открылась, и из него вышел высокий джентльмен в черном пальто и цилиндре. В одной руке он сжимал ручку кожаного саквояжа, и Джеймс предположил, что приехавший джентльмен — доктор.

Что-то сказав кэбмену, доктор направился ко входу в аптеку и вскоре скрылся внутри, а Джеймс, швырнув журнал на кровать, бросился к двери комнаты и прильнул к ней, прислушиваясь.

Вскоре в коридоре раздались звуки шагов и голоса.

— Она совсем плоха, доктор Доу, — говорил Лемюэль. — Новый приступ проходит намного тяжелее предыдущего.

— Надеюсь, вы не входили к ней? — спросил доктор — его голос был холодным и металлическим, лишенным каких бы то ни было эмоций.

— Разумеется, нет. Я прекрасно знаю, чем это чревато, и неукоснительно следую правилам.

— Замечательно, — сказал доктор Доу таким тоном, словно искренне презирал это слово.

— Я надеюсь, новое лекарство подействует, — быстро проговорил Лемюэль. — На этот раз я использовал «порошок Браувига» и «раствор Портишеда». У меня очень хорошие ожидания…

— Напрасно, мистер Лемони, — ответил доктор. — Не стоит строить ожидания. Я ведь вам уже говорил — и не раз! — что все, чего вы в лучшем случае сможете добиться, это подавить симптомы.

— Мне этого хватит, доктор. Если я избавлю Хелен хотя бы от проявлений болезни…

— Болезнь никуда не денется.

— Я знаю…

Собеседники прошли мимо комнаты Джеймса. Крепко сжав зубы от напряжения, он приоткрыл дверь и выглянул.

Кузен Лемюэль и его спутник дошли до конца коридора и скрылись на лестнице.

Выбравшись из комнаты, Джеймс поспешил следом. Стараясь ступать так, чтобы ступени не скрипели, он поднялся на третий этаж. Пригнувшись, высунул голову.

Коридор третьего этажа был точь-в-точь таким же, как и коридор на втором: темные, почти полностью сглоданные темнотой стены, портреты в тяжелых рамах и четыре двери. Возле одной из них аптекарь и доктор остановились.

Доктор Доу поставил саквояж на приставленный к стене у двери стул, снял пальто и цилиндр и положил их рядом с саквояжем. После чего раскрыл висевший тут же одежный чехол и извлек из него тяжелый с виду кожаный плащ с пелериной и едва ли не дюжиной болтающихся ремней. Надел его.

Лемюэль бросился помогать — начал затягивать пряжки на спине доктора одну за другой, и вскоре последний оказался облачен в тугой черный кокон, маслянисто поблескивающих в свете лампы.

Джеймс потрясенно наблюдал за приготовлениями. Руки его задрожали. Перед глазами предстал лепрозорий «Чуменнен», в который много лет назад поместили дедушку Джеймса: там были заперты прокаженные и чумные, которые в приступах безумия набрасывались друг на друга и на докторов. Подобные костюмы носили там!

«Неужели все это нужно для лечения несчастной женщины?! Значит, Лемюэль говорил правду? Миссис Лемони действительно заразна?»

Доктор тем временем надел черную кожаную маску с длинным носом-клювом и круглыми стеклянными вставками для защиты глаз. После этого он заменил перчатки: те, что он достал из чехла, были грубыми и толстыми, они достигали локтей и так же крепились на ремнях; Лемюэль помог затянуть и эти ремни.

Преображение завершилось. Доктор Доу выглядел, как кошмарный черный дух, выбравшийся из разверстой могилы.

Он достал из саквояжа какой-то странный прибор весьма пугающего вида, который напоминал двузубую вилку с катушкой и ручкой. Несколько раз прокрутив ручку, доктор отжал рычажок, и между двумя зубчиками с жутким треском заплясала синяя извивающаяся нить.

— Прошу вас, — взмолился Лемюэль, — только не будьте к ней жестоки.

— Боюсь, это невозможно, — раздался глухой голос из-под маски, и доктор кивнул на дверь.

На негнущихся ногах Лемюэль подошел к двери комнаты супруги и, достав из кармана ключ, отпер замок.

Доктор напоследок бросил: «Заприте за мной», — и нырнул в комнату.

Лемюэль несколько раз повернул ключ и отпрянул от двери.

Из комнаты тут же раздались крики:

— Не подходите, вы, ужасный человек! Не трогайте меня! Лемюэль! Помоги мне! Прошу тебя, помоги! Защити меня от него!

А затем крик превратился в жуткий визг.

Лемюэль шагнул к двери и взялся за головку ключа.

— Доктор! — воскликнул аптекарь.

— Не смейте! — закричал доктор Доу из комнаты, и его голос будто хлыстом стегнул Лемюэля — тот отпрянул к стене и зажал уши руками.

Джеймс, как бы ни хотел, не мог последовать его примеру. Не в силах пошевелиться, он выглядывал с лестницы и слушал. Слушал ужасные звуки, раздающиеся из комнаты…

…Доктор Доу пробыл с миссис Лемони не больше двадцати минут. В какой-то момент в ее комнате все стихло, а затем прозвучало: «Мистер Лемони, открывайте!»

Аптекарь выпустил доктора. Джеймс видел, что, когда тот выходил, Лемюэль изо всех сил старается не заглядывать в комнату, при том что отчаянно хочет это сделать. Оттуда раздавались всхлипы, слабый женский голос звал: «Лемюэль… Лемюэль…»

Ключ повернулся в замке, и пациентка снова оказалась заперта в своей «палате» и в своем отчаянии.

Доктор спрятал в саквояж электриситетный щуп и снял маску. Он тяжело дышал, его до того бледное лицо раскраснелось.

— Костюм, мистер Лемони, — сказал он, и аптекарь поспешил помочь ему снять плащ и перчатки, которые, как отметил Джеймс, были сплошь покрыты чуть светящейся рубиновой слизью.

— Как она, доктор? — спросил аптекарь, очевидно, опасаясь услышать ответ.

— Костюм пострадал. Вы видите эти разрезы на груди? Нужно попросить мадам Клопп заштопать их перед моим следующим посещением больной.

— Как Хелен, доктор? — добавив в голос злые нотки, спросил Лемюэль.

Доктор Доу поглядел на него утомленно.

— Я провел процедуру.

— Вы дали ей мое лекарство?

Доктор кивнул.

— Пока что рано делать какие-либо выводы. Оно начнет действовать в течение ближайших шести часов. О результате я смогу сообщить лишь завтра.

Кожаный костюм, птичья маска и перчатки вернулись в чехол. Доктор Доу надел пальто и цилиндр — по этому человеку больше нельзя было сказать, что он только что лечил, или правильнее будет сказать, мучил бедную женщину.

— Вы меня проведете?

— Конечно, — сказал Лемюэль, бросив преисполненный боли и сожаления взгляд на дверь комнаты супруги, и они направились к лестнице.

Джеймс сорвался с места и бросился вниз. Оказавшись в своей комнате, он неплотно прикрыл дверь и встал за ней, напряженно вслушиваясь в приближающийся звук шагов.

— Мой заказ готов? — спросил доктор, когда они с аптекарем спустились на второй этаж.

Джеймс выглянул в щелочку.

— Нет, я все еще жду последний…

Доктор остановился и глянул на Лемюэля так, что тот затрясся. Тени на стенах и полу коридора задрожали и поползли к аптекарю.

— Вы ведь знаете, как это важно для меня, мистер Лемони. Мой племянник возвращается в Габен через два дня. К этому моменту мой заказ обязан быть у меня. Вы обратили внимание, что я сделал акцент на слове «обязан», мистер Лемони?

— Все будет готово, доктор. Этой ночью мне должны привезти последний — самый важный — ингредиент. Завтра я сделаю для вас ваше…

— Надеюсь, когда я приду сюда завтра ночью, мой заказ будет готов.

— Всенепременно.

— Хватило бы и простого «непременно».