Дети богов

* * *

Выйдя из душного участка на улицу, Джек с удовольствием вдохнул свежий воздух полной грудью. Его отношения с коллегами и правда были не очень гладкими. Отслужив в армейском спецназе, он был уволен из армии за дисциплинарные проступки, и ему с трудом удалось устроиться на работу в полицию. Мерфи взял его к себе, разглядев в молодом парне что-то, что было известно лишь ему одному. И Джек никогда его не подводил, честно выполняя свою работу и раскрывая даже самые сложные преступления. У него словно был особый нюх в этом деле, и капитан ценил эти качества в своем подопечном, несмотря на проблемы с характером. Работа полицейского детектива слишком специфична, и что считать нормой для офицера, было сказать сложно.

Заведя машину, Джек Стоун плавно надавил педаль газа, а затем выкрутил руль. Он ехал на автопилоте, без какой-либо цели, и упрямо крутил в голове давнее воспоминание. Ему двенадцать. Он лежит в машине, объятой пламенем, и видит руки, тянущиеся к нему. Пламя трещит и обжигает кожу лица. Джек зажмуривается от едкого дыма, но изо всех сил продолжает тянуть себя наружу из искореженного автомобиля. Чьи-то руки пытаются дотянуться до него, и сквозь слезы, в мареве огня, Джек видит татуировку на запястье в форме двух скрещенных семерок. Он тянется навстречу, но рука с татуировкой проходит мимо него. Она берет с земли папку с документами и… исчезает, оставив Джека одного в горящей машине.

Видение повторялось снова и снова, как будто кто-то нарочно поставил в видеомагнитофон неисправную кассету, заставляя сознание Джека раз за разом переживать страшную детскую психотравму. Жгучее пламя огня, едкий дым, робкая надежда на спасение при виде чьей-то протянутой руки и семерки… Две скрещенные семерки на запястье, для которых папка с документами значила больше, чем его жизнь. Будь они прокляты!

Отогнав наваждение, Джек наконец понял, что уже давно приехал и теперь просто сидит в машине. Потерев лоб и шею, Джек заглушил двигатель и вышел наружу. Перед детективом высилась громада стеклянного небоскреба с большой сияющей надписью наверху. Он стоял прямо перед входом в штаб-квартиру «Атлантис Корпорейшен».