Отдай свою душу! Горничная

Ночь десятая, или На века прокля́тая

Нет Судьбы, и нет проклятий,

Нет любви, и нет заклятий,

Смерти нет, как нет и жизни,

Что взывает к нашей тризне.

Сзади взревел Плюша, яростно, как раненный зверь.

Бранка первой подскочила к тележке, быстро схватила мастер-ключ и сунула его себе в карман. Повернув на стене подсвечник вверх, в нормальное положение, девочка активировала подъёмник, который едва слышно начал опускаться на цокольный этаж. Бранка собиралась ступить на подъёмник, но передумала и рванула обратно по коридору. Проскочила мимо двух поднявшихся горничных.

– Стой! – Аня попыталась было схватить Бранку за руку, но та изловчилась и увернулась. – Надо держаться вместе!

– Нет, уж! Мне одной гораздо безопаснее без вас будет! – ответила Бранка на бегу, расстёгивая пуговки на одежде.

Гоняться за сумасбродкой, будучи в цейтноте, у Ани в планы не входило, к тому же она отвечала ещё за одну девочку. Губить себя и Доминику из-за глупости Бранки показалось Ане как минимум неразумным.

Бранка скосила взгляд вниз, когда пробегала около лестницы, чтобы оценить ситуацию. В этот раз ситуация складывалась явно не в пользу Плюши. Гризли свалил на пол Сатану и сгрёб его передними лапами, а задними – рвал когтями живот. Пасть Плюши сжимала голову обидчика его хозяйки. Человек умер бы от такой дружеской встречи, но в этот раз противником у гризли был сам Нечестивый. Сатана вонзил свои когтистые руки в тело Плюши, пронзив того насквозь, и сейчас медленно разрывал мишку напополам, словно тот был всего лишь игрушкой. Только кровь говорила об обратном.

Страшно! Бранка и не представляла, что можно вот так запросто порвать такого зверюгу, наводившего ужас в их приюте. Да-да, Бранка и Доминика действительно сосуществовали в одном приюте. И Плюша там стал страшилкой, местной легендой. Жуткой и правдивой. Взрослые не верили в него. Дети боязливо перешёптывались. Плюша, если приходил, то ночью. Приходил, чтобы наказать. Ни один видевший Плюшу не пережил встречи с ним. Никто, кроме Бранки. Она как сейчас помнила ту ночь...

В тот день в их группу привели новую девочку, крепко сжимающую в руках плюшевого медвежонка. «Зря она сюда со своей игрушкой припёрлась, – помнится, тогда подумала Бранка, бывшая в то время тем ещё шилом в заднице для воспитателей, – нет в этом долбанном приюте ничего личного – всё общее... Всё государственное!» Она бы первой проучила эту дурёху, если бы её саму в тот день не мучил живот. Он крутил и вертел ей, как хотел: в кровати, заставляя корчиться от боли, и на нужнике, когда лилось изо всех дырок. В общем, ей было не до обычных своих забав именно в тот злой день. Мишку, конечно же, сразу отняли другие дети, да ещё и поколотили новенькую. К концу дня мишке оторвали голову.

– Не злые, не злые они! Просто – глупые, – шмыгала разбитым носом новенькая, – Завистливые и глупые, Плюша. Но не плохие. Мальчишка с койки по соседству услышал её слова и отвесил новенькой звонкую затрещину, от которой из глаз девчонки посыпались искры и брызнули слёзы. Слёзы обиды: «За что? Что плохого я вам сделала?»

Ночь спустилась на город, но облегчения страданиям Бранки она так и не принесла. Живот снова столкнул девочку с кровати и погнал в отхожее место. Из комнаты налево и до конца коридора... Пока Бранка стонала над круглым отверстием, часы в коридоре пробили полночь. Едва уловимые тончайшие колебания пространственно-временной материи запульсировали ощутимо сильнее. Бранка насторожилась. Она их чувствовала. Больше никто из детей приюта не понимал её, если она заводила речь об этих ощущениях. Но сейчас пространственная пелена трепетала, трещала и прогибалась. Страх подкатывал комом к горлу, исходя изнутри неё самой, поднимаясь по пищеводу.

Наконец материя не выдержала напора извне и с глухим хлопком порвалась. Нечто ввалилось в этот мир, огромное, мерзкое и жаждущее крови. Уши Бранки будто заложило ватой. Глухие дикие крики заполонили голову девочки, истошные вопли детей, доносящиеся как из-под воды. «Неужели никто из взрослых не слышит их, не спешит на помощь?» – пронеслись мысли в голове Бранки, но тут ей уже стало не до мыслей, ибо ком страха, застрявший в горле, обратился в ужас, исторгая содержимое желудка наружу. Бранку вырвало. Крики детей обрывались один за другим, один за другим... Наступившая тишина звенела, гудела набатом в ушах.

Вытершись, Бранка осторожно выглянула из туалета. Нет, она не хотела выходить отсюда, хотела затаиться до утра, пока её здесь не найдут взрослые.

Но, нет, ноги сами вынесли её в коридор. Будто на ходулях, на негнущихся дрожащих ногах Бранка дошагала до дверей своей комнаты и наступила во что-то мокрое, вязкое. Она опустила глаза – красная лужа просочилась из-под двери комнаты.

– Ну же, ну же, успокойся уже, Плюша. Достаточно, – из-за двери раздавался тихий, ласковой, девчоночий голос. – Хватит уже на сегодня мести.

Вот почему ей сразу же не развернуться и не уползти тихонько отсюда, забиться в самый дальний уголок здания? Нет же – Бранка потянула дверь на себя!

Дверь медленно открылась, скрипнув в самом конце. На полу и на кроватях валялись истерзанные тела, вся комната была залита кровью. А посередине стояла новенькая девочка. Навстречу Бранке медленно, тяжело и уверенно шагал огромный медведь с окровавленной пастью, мордой и лапами, он утробно рычал.

– Не тронь её, Плюша! Она мне ничего плохого не делала, – скомандовала новенькая.

Бранка поняла, что снова чётко слышит все звуки, глухота прошла. Но ноги по-прежнему отказывались слушаться. Она не могла сдвинуться с места. Остался последний козырь, её тайный навык. Кожа Бранки вдруг стала прозрачной, как могло показаться со стороны. Но на самом деле Бранка изменила окраску, рисунок кожи и волос, сливаясь с окружением. Как хамелеон. Но, чтобы маскировка была успешной, требовалось ещё одно немаловажное условие – нужно быть без демаскирующих элементов: без одежды.

Медведь подошёл и обнюхал в ужасе застывшую Бранку. По её ногам текло. Плюша развернулся и поковылял обратно к сегодня прибывшей новенькой девочке.

– Хороший мальчик, хороший! – поглаживала медведя новенькая, – Тебя как звать-то, засранка?

– Б...ббб... Бранка, – наконец смогла выговорить девочка, чулочки и тапочки которой уже пропитались едким страхом.

– Бранка, – улыбнулась новенькая. – Бранка, ты же никому не расскажешь наш маленький секрет? Сохранишь его до могилы?

Бранка отчаянно замотала головой:

– Не расскажу! Не расскажу!

– Вот и славненько! Меня Доминикой зовут. А это – мой Плюша. Давай дружить!

Бранка энергично закивала, потом опомнилась, что кроме одежды, её самой-то не видно. Приняв обычный, человеческий окрас, девочка снова кивнула.

– Отлично! – искренне обрадовалась первой в жизни подруге Доминика. – Но с тебя теперь четверть от каждого ежедневного рациона!

Таковы были воспоминания Бранки о первой встрече с Плюшей.

От Бранки в детстве родители отказались, когда врачи поведали, что их дочь с дефектами, а у Доминики родители были убиты дома при весьма странных обстоятельствах, может, лишний раз по попе дочку отшлёпали? Но, получается, именно родители девочек свели Бранку и Доминику вместе.

Плюша, разорванный надвое, умер в этом мире. Сатана разжал руками сомкнувшиеся на его голове челюсти медведя и, отбросив тяжеленую тушу Плюши в сторону, уверенно поднялся. Смертельные раны на его теле излечивались прямо на глазах. Только сейчас никто не смотрел на него, чтобы оценить эту его способность.

– Раз, два, пять. Я иду искать! – проскрипел он, начиная медленно подниматься по лестнице. Его связки с разодранным горлом ещё не до конца восстановились после атаки Плюши.

Доминика дотащила Аню до подъёмника. Приглушённый звук шагов раздавался на лестнице. «Нужно срочно убираться из этого тупика!» – решила Аня и повернула подсвечник-активатор. Подъёмник пополз вверх, но времени подождать «поезда» вниз уже не было, поэтому обе горничные запрыгнули на ползущую вверх платформу.

Бранка приложила ключ-карту к замку номера «7». Замок пиликнул и щёлкнул, открываясь. Красная лампочка на нём сменилась на приглашающе-зелёную. Девочка буквально влетела в номер и закрыла за собой дверь. Лампочка снаружи снова загорелась красным светом. Бранка быстро начала раздеваться. «Только бы он не имел тонкого обоняния и инфравидения! – молилась девочка-хамелеон. – И правильно то, что я не вбежала в ближайшую комнату».

Когда Сатана поднялся на второй этаж, Бранка уже скрылась в номере, а Доминика и Аня – добрались до чердака. Только тележка вновь сиротливо стояла в тупичке.

– Тем интереснее, – ухмыльнулся Сатана.

На улице хохотали и трубили призрачные всадники, кружа над поместьем. Спасение снаружи – вообще не вариант!

В номере «7» на кровати и в этом мире красовались две пары трусов.

Бранка быстро разделась догола и все свои вещи сунула в... холодильник. «Уж здесь-то их точно не будут искать!» Сама же она приоткрыла дверь балкона: «Если что – пусть ищет меня снаружи!» – и взобралась на тумбочку в углу, сливаясь с окружающей обстановкой.

– Приступим! – Возвестил Сатана и вышиб с одного удара ноги дверь ближайшего к лестнице номера.

Чердак был завален старыми поломанными вещами. Толстый слой не убираемой годами пыли покрывал тут всё словно саван. Маленькие оконца почти не пропускали призрачного, тусклого света, отражённого луной. Сейчас здесь безраздельно царила густая тьма. И холод. Даже мурашки побежали по телу Ани, и девушка, чтобы унять сей несанкционированный пробег по её коже, провела ладонями по местам этого мероприятия.

Волосы стояли дыбом. Странная энергетика наполняла пространство вокруг. «Нехорошее место, – определила Аня. – Но, с другой стороны, где в этом особняке есть «хорошее» место? Может, рядом с Сатаной?»

А Сатана сейчас закончил обыск первого номера и выглянул на балкон. Один из призрачных всадников завис в паре десятков метров от балкона и, глядя в глаза Сатане, покачал головой, обозначая, что из особняка никто не выходил.

Вспыхнувший свет ослепил Аню, заставив зажмурить глаза. Когда девушка вновь открыла их, то обнаружила источник «беспокойства» в руках у Доминики. «Фонарик?» – была первая мысль Ани. Нет, в руках девочки был телефон с… ну да, фонариком.

– Как ты смогла пронести его? – удивлённо прошептала Аня. – Их же изымают до лучших времён, когда сюда на работу берут. Урсула не дворецкий – не доглядела?!

– Не! Плюша пронёс, – улыбнулась Доминика и поднесла фонарик к своему подбородку, подсветив лицо снизу. – Я – призрачек!

– Прекрати! И без этого здесь жутко! – поморщилась Аня, поглядывая на стрелки наручных часов. – А свет настоящие призраки могут заметить снаружи.

Часики показали, что до шести утра девушкам предстоит провести долгие два с половиной часа. Но вот шесть ли часов имел в виду Сатана? «Будем считать, что шесть!» – установила для себя ориентир Аня.

– Хуже будет, если мы не заметим что-нибудь тут, внутри, парировала девочка и стала водить лучом света вокруг, изучая местный интерьер.