Путь к пыльной смерти

Харлоу поблагодарил его, вышел и, сев в машину, уехал. Он без всякого зазрения совести решил воспользоваться машиной Луиджи, так как было маловероятно, что ее хозяин сможет вскоре сесть за руль.

Чтобы доехать от виллы до полицейского участка, Луиджи понадобилось десять минут. Харлоу потратил на обратный путь неполных четыре, а потом еще около тридцати секунд, чтобы поставить «рено» в пятидесяти ярдах от огромной металлической двери гаража «Коронадо». Дверь была закрыта, но сквозь щели с обеих сторон изнутри проникали тонкие лучи света.

Маленькая дверь, находившаяся сбоку, открылась и выпустила четырех человек. Даже при скудном освещении, отпущенном на долю такой ничтожной улицы, как улица Жерар, Харлоу без труда узнал Джейкобсона, Нойбауера и Тараккиа, четвертого он никогда не видел, вероятно, это был один из механиков Джейкобсона.

Предоставив своим спутникам запереть дверь, Джейкобсон быстро направился в сторону виллы. Переходя через улицу, он даже не взглянул туда, где в машине сидел Харлоу. Мало ли маленьких черных «рено» разъезжает по улицам Марселя!

Остальные трое заперли дверь, сели в «ситроен» и тронулись. Машина Харлоу, с выключенными фарами, оторвалась от тротуара и двинулась следом. Это отнюдь не должно было выглядеть как преследование или погоня — просто две машины шли на небольшой скорости по городскому предместью: одна впереди, другая сзади, то приближаясь, то отставая, но всегда сохраняя приличное расстояние. Только один раз Харлоу пришлось значительно отстать и включить фары, когда навстречу попалась полицейская машина, но вскоре он без труда восстановил нужную дистанцию.

Наконец они выехали на довольно широкий, обсаженный деревьями бульвар в явно зажиточном районе города. По обе стороны дороги, прячась за высокими кирпичными стенами, расположились большие виллы.

«Ситроен» свернул за угол направо. Секунд через пятнадцать Харлоу сделал то же самое и немедленно включил боковые сигналы. Впереди, примерно ярдах в пятидесяти, «ситроен» остановился на углу улицы перед виллой, и один из пассажиров — это был Тараккиа — вышел и направился к воротам, держа в руке ключ.

Харлоу прибавил скорость и поравнялся со стоящей машиной. Как раз в этот момент ворота открылись, и оставшиеся в машине не обратили внимания на проходивший мимо «рено».

Харлоу свернул в первый же переулок и остановил машину. Вышел, натянул на себя темное пальто Луиджи и поднял воротник. Вернувшись на бульвар, где дощечка указывала, что это улица Жорж Санд, он дошел до угловой виллы, куда свернул «ситроен». Вилла называлась «Эрмитаж» — название, которое показалось Харлоу совершенно неподходящим при данных обстоятельствах. С обеих сторон ворот возвышалась ограда футов на десять высотой, усеянная сверху битым стеклом. Сами ворота были такой же высоты и заканчивались чем-то вроде очень острых зубцов. Ярдах в двадцати от ворот, внутри, находилась вилла — дряхлое старинное здание в стиле эпохи Эдуардов, все облепленное балконами. Сквозь щели между занавесками в окнах мерцал свет.

Харлоу осторожно тронул ворота. Они были на запоре. Он огляделся, дабы убедиться, что бульвар обезлюдел, а потом достал довольно большую связку ключей. Он рассмотрел замок, затем ключи. Выбрал один и попробовал вставить его в скважину. Ключ сработал с первого же раза. Тогда он спрятал ключи обратно в карман.

Минут пятнадцать спустя Харлоу вновь вышел из машины на одной неприметной улочке. Он взбежал по ступеням крыльца, но прежде чем успел позвонить или постучать, дверь открылась. Толстенький, похожий на пирожок пожилой седовласый человек, кутающийся в китайский халат, пригласил его войти, сделав соответствующий жест рукой.

Комната, в которую он ввел Харлоу, представляла собой нечто среднее между электронной лабораторией и темной комнатой фотографа. Вся она была наполнена весьма внушительной научного и современного вида аппаратурой. Однако тут же стояли два уютных кресла. Пожимая руку, человек сказал:

— Алексис Даннет предупредил меня, но все же вы явились в крайне неудобный час, Джонни Харлоу. Садитесь, пожалуйста.

— Я явился в неудобный час и по крайне неудобному делу, Джанкарло. И у меня нет времени. — Он вынул кассету и передал ее хозяину. — Как скоро вы сможете проявить это и дать мне увеличенные копии каждого снимка?

— Сколько их?

— Вы имеете в виду кадров?

Джанкарло кивнул.

— Шестьдесят. Ну как, беретесь?

— Только и всего? — с сарказмом произнес Джанкарло. — Для меня это пустяк! Сегодня днем все будет готово.

Харлоу спросил:

— Жан-Клод в городе?

— Тс! Тс! Шифр?

Харлоу кивнул.

— В городе. Я выясню, что он может сделать.

Харлоу простился. Возвращаясь на виллу «Коронадо», он обдумывал, как вести себя с Джейкобсоном. Почти наверняка тот по возвращении на виллу проверит первым делом его, Харлоу, комнату. Отсутствие Харлоу ничуть его не удивит: они, эти уважающие себя убийцы, не станут бросать тень подозрения на своего хозяина, оставив в соседней комнате труп убитого, — в Марселе и вокруг него достаточно воды, а раздобыть свинцовое грузило совсем не трудно, когда знаешь, где его искать, да и Луиджи Легкая Рука не производил впечатление человека, способного спасовать в таком случае.

У Джейкобсона будет, конечно, легкий сердечный приступ, независимо от того, когда именно он увидит Харлоу, сейчас или во время намеченной на шесть утра встречи. Но если он увидит Харлоу только в шесть утра, он поймет, что тот до этого времени где-то отсутствовал, и Джейкобсон — это воплощение подозрительности, станет гадать, где же это Харлоу пропадал в долгие ночные часы Нет, лучше встретиться с ним сейчас же!

В итоге сама судьба не оставила Харлоу другого выбора, Он прибыл на виллу «Коронадо» как раз в тот момент, когда Джейкобсон выходил из нее. Харлоу с интересом отметил два обстоятельства: связку ключей в его руке (он, несомненно, шел в гараж, чтобы провернуть какую-то операцию и, возможно, надуть своих друзей) и выражение крайнего замешательства: очевидно, Джейкобсона поразило на мгновение, что явился дух Харлоу, явился, чтобы преследовать его. Тем не менее Джейкобсон, как человек не робкого десятка, пришел в себя если не сразу, то очень быстро.

— Сейчас всего четыре часа утра! — Потрясение, которое Джейкобсон только что пережил, отразилось в его слишком напряженном и громком голосе. — Где вы, черт возьми, шатались, Харлоу?

— Вы же не страж мне, Джейкобсон, не так ли?

— Вот именно страж, Харлоу! Теперь я для вас босс. Я искал вас и ждал битый час. Собирался уже связаться с полицией…

— Вот ведь ирония судьбы… А я как раз оттуда!

— Вы… оттуда? Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что сказал. Я как раз из полиции. Сдал им одного бандита. Парня, который явился ко мне в глухую ночь с пистолетом и ножом. Не думаю, чтобы он приходил рассказать мне сказку на сон грядущий. Только он оказался не очень-то шустрым. Сейчас он на больничной койке, под усиленной охраной полиции.

— Войдем в дом, — сказал Джейкобсон. — Я хочу знать подробности.

Они вошли в дом, и Харлоу рассказал о случившемся настолько подробно, насколько, по его мнению, следовало знать Джейкобсону. А потом добавил:

— Господи, как я устал! Еще минута и я просто свалюсь и засну на месте!

Харлоу вернулся в свою спартанскую обитель и занял пост у окна. Не прошло и трех минут, как на улице появился Джейкобсон и, по-видимому, направился в гараж «Коронадо». Каковы были его намерения — Харлоу не знал, да и не очень-то интересовался ими в данный момент.

Через какое-то время он тоже вышел на улицу и поехал на машине Луиджи в сторону, противоположную той, куда ушел Джейкобсон. Проехав квартала четыре, он свернул на узкую улицу, выключил мотор, тщательно запер дверцу изнутри, поставил стрелку будильника на 5.45 утра и приготовился хоть немного вздремнуть. Вилла «Коронадо» в качестве места, где можно приклонить усталую голову, Джонни Харлоу отнюдь не понравилась.