Улей 3. Уйти нельзя выжить

— Они сестры, — понимающе хмыкнув, сообщаю я. Гейб ошарашено молчит. — Родные. Одна кровь как никак.

— И один муж, — бормочет озадаченный батлер. — Ни хрена себе они гадюшник устроили. Переплелись все, как змеи. Одна еще и потомство оставила. Такое же ядовитое. Ты бы видел, как Диана на меня и моих парней кидалась. Я ду…

— Это защитная реакция, — перебиваю я, смерив Гейба предупреждающим взглядом. — Надеюсь, у тебя хватило ума не применять силу?

— Я не самоубийца, Бут.

Удовлетворенно кивнув, зрительно измеряю расстояние до места дислокации Дианы. Лечебный корпус находится ближе, но у меня нет ни малейшего желания тратить свое время на живучего сучонка.

— Проконтролируй, чтобы Эйнару обеспечили лучшее лечение, — без тени сомнения делегирую задачу Гейбу. — Предупреди врачей, что я с них шкуру живьем спущу, если парень умрет.

— Зачем? — батлер выглядит удивленным и даже не пытается скрыть свое недовольство. — На хрена его лечить? Пусть подыхает. Медикам есть кем заняться. Других раненых валом.

— Он нужен мне живым, — настаиваю тоном, не терпящим возражений, уточнений и домыслов. Мне уже пришлось отложить планы, связанные с Кроносом. Эйнар так легко не отделается и сто раз пожалеет, что не сдох сразу.

— Ладно, сделаю, — кивает Гейб.

До больничного корпуса мы доходим вместе, а дальше наши пути расходятся. До выделенного генералом временного жилища остается не больше ста метров, которые я преодолеваю за считанные секунды. Дом немного посекло, кровля местами пробита, но окна и двери не повреждены. Для ночлега сойдет, а завтра нас здесь уже не будет.

За плотными шторами заметен тусклый свет, из трубы на крыше серой струйкой ползет дым. Диана не последовала примеру своей матери, хотя горячий душ и теплая постель ей бы сейчас точно не помешали. Как, впрочем, и мне. Бурные баталии можно и нужно отложить на утро, но Диана не угомонится, пока не получит от меня исчерпывающие объяснения.

«Живое ограждение» расступается, пропуская меня внутрь. Один из бойцов услужливо распахивает двери и тут же закрывает. За мной.

В небольшом коридорчике тепло, горят настенные светильники, одурманивающе пахнет кофе и корицей. Диана не спешит выскочить мне навстречу, чтобы обрушить на мою голову град упреков и обвинений и это, пожалуй, первый положительный момент за сегодня. Надеюсь, что, оторвавшись на бойцах Гейба, она успела прийти в чувство и взять кипящие эмоции под контроль.

Честно? Я не настроен на конструктивный диалог. Ресурсы организма практически на нуле. Без перезагрузки я просто не вывезу. Универсальному солдату срочно требуется еда, сон и отдых.

Задеревеневшими пальцами снимаю покрывшуюся ледяной коркой верхнюю одежду и амуницию, скидываю тяжелую неудобную обувь и скрипя деревянными половицами прохожу в гостиную. Диана сидит на медвежьей шкуре, расстеленной возле камина, смотрит на уютно потрескивающие дрова и пьет кофе с сэндвичем. От этой умиротворяющей картины веет чем-то несбыточным и потому неправдоподобным.

Бегло осматриваю незатейливую обстановку в красно-коричневой гамме. Максимально просто, без изысков, грубовато и чисто по-мужски. Натуральные материалы, крепкая мебель, кованые светильники, низкие потолки, полное отсутствие зеркальных поверхностей, жутковатые охотничьи трофеи в качестве декора и гнетущее ощущение замкнутого пространства. Но здесь все же в разы лучше, чем в солдатских бараках, поэтому сильно придираться не стоит. Нам еще повезло.

Застываю в проеме, разглядывая не подающую признаков агрессии жену. Из одежды на ней только белый банный халат с длинными рукавами и шерстяные носки. Волосы влажными кольцами рассыпаны по спине и плечам. Пальцы правой руки расслаблено обнимают кружку с горячим напитком.

Гейб точно ничего не перепутал? Сколько времени она провела здесь одна? От силы час. При этом успела устроить истерику, вымотать нервы охране, остыть, принять душ, сварить кофе и разогреть сэндвич.

— Твой кофе в турке на плите, бутерброд в микроволновке. Другой еды я не нашла, — не оборачиваясь, нейтральным тоном бросает Диана и прежде чем до меня доходит смысл услышанного, добивает окончательно: — В ванной есть еще один халат, если надумаешь всполоснуться. Грязным в кровать не пущу, а она здесь одна. Я проверила.

Зависаю. Охреневаю. Реакции тормозят. Мозг усиленно перебирает варианты, анализируя ситуацию. Меня не было час. Всего час. Что с ней случилось? Не психует, не шарахается, не плачет и не требует объяснений. Состояние эффекта, лошадиная доза успокоительного? Последнее точно нет. Я не давал распоряжений относительно медикаментозного вмешательства.

Мое обескураженное молчание в ответ на проявление заботы, Диана воспринимает по-своему.

— Ты в ярости из-за того, что мне пришлось влезть в переговоры, но….

— Нет никакой ярости, — отрезаю я, не дав ей закончить мысль.

— Дэрил, я не собираюсь с тобой воевать, — устало произносит она, с грохотом поставив кружку на пол. — У меня нет на это сил.

— У меня тоже, — откликаюсь, не веря собственным ушам.

Допроса не будет?

— Давай возьмем тайм-аут на несколько часов, — выбросив белый флаг, умоляет Диана.

Градус удивления зашкаливает. Кто ты? И куда дела мою жену?

— Я вымотана, Дэрил. Ты — тоже.

Сглатываю. Моргаю. Правое веко дергается в нервном тике. Нет, у меня точно слуховые галлюцинации.

— Но поговорить нам все равно придется, — добавляет с нажимом.

Я облегченно выдыхаю. Черт, чуть было не усомнился в собственной адекватности.

— Предложение принято, — быстро соглашаюсь я.

— Спасибо, — она все-таки оглядывается, вымучивает благодарную улыбку и, мазнув по мне беглым взглядом, возвращается к успокаивающему созерцанию игриво-скачущих огоньков в камине.

— Я могу распорядиться насчет ужина, — вежливо предлагаю я. — Если хочешь.

— Хочу, — кивает она. — Ужин и бутылку вина, но я слышала, что у Одинцова с этим строго.

— Для нас он сделает исключение.

Достав из кармана брюк рацию, связываюсь с генералом по личной линии и без лишних предисловий озвучиваю наши пожелания. Он бесится, что я тревожу его по такой ерунде, но не отказывает.

— Я собиралась его соблазнить, чтобы заполучить эту штуку, — неожиданно произносит Диана, снова обернувшись. Ее взгляд устремлен на рацию, которую я держу в руке, а мой цепляется за дернувшиеся в улыбке губы.

— Одинцова? — недоверчиво уточняю я, хотя, чему тут удивляться?

Для меня не откровение, что в критических ситуациях Диана действует с холодной головой, используя других людей для достижения выгодного ей результата. Мне тоже посчастливилось попасть под прицел, и она не промахнулась.

— Я быстро передумала. Признаю, что генерал мне не по зубам, — иронично сокрушается она.

— У тебя просто было мало времени, — опускаю выразительный взгляд в вырез ее халата. — Или ты плохо старалась.

— Ты злишься? — она растерянно хмурится.

Диану задевает мой пренебрежительный тон и пугает то, как я на нее смотрю. Наше перемирие трещит по швам, но, блядь, никто ее за язык не тянул.

— Лучше спроси, для чего мне понадобилась эта чертова рация!

— Позвонить в службу спасения?

Диана порывисто вскакивает и быстро приближается ко мне.

— Да хоть на Марс, если бы это позволило твоим хакерам засечь сигнал, — голос звенит, как натянутая тетива, в глазах разливается горечь. — Ты, вообще, меня искал? — взрывается она. Затем, словно опомнившись, резко отшатывается назад, пряча задрожавшие руки в карманы халата. — Тайм-аут. Я помню, — закусив губу, отводит взгляд в сторону, скрывая уязвимость за холодной маской. — Иди, Дэрил. Ванная комната направо.

Похвальный самоконтроль. Сегодня она просто в ударе, и я буду идиотом, если не воспользуюсь ее миролюбивым настроем в своих интересах. Главное, чтобы этот внезапный порыв не закончился быстрее, чем я успею восстановить острый дефицит физических сил.

Не теряя времени даром, в первую очередь отправляюсь в душ, где едва не вырубаюсь в процессе. Теплая вода расслабляет напряженные мышцы, монотонный шум усыпляет. Я держусь за бодрящую мысль о горячем кофе, вкусном ужине, бокале вина и обещанной кровати. Одной на двоих. На большее не рассчитываю, хотя вряд ли смогу удержаться от попыток расширить перечисленный список.

Закончив с водными процедурами, не без удовольствия, ныряю в хрустящий белый халат с вышитым символом Корпорации на груди. Чувствую себя чуть бодрее и в разы чище, но в глаза будто песка насыпали. Спать хочется дико.

Диана ждет меня в гостиной. Расставив тарелки с доставленным ужином перед камином, она суетливо разливает вино по бокалам. Вздрагивает, почувствовав мое приближение и несколько красных капель неосторожно проливаются на медвежью шкуру.

— Расслабься, Ди. Я абсолютно безвреден, — опускаюсь рядом, забирая из трясущихся пальцев жены свой бокал и двигая к себе тарелку с хорошо прожаренной отбивной. — Значит вот так выглядит гостеприимство по-генеральски, — ухмыляюсь я, пытаясь разрядить обстановку.

— Одинцов расщедрился на две бутылки, — она очень старается поддержать заданный мной тон, но ее выдает дерганный язык жестов. Я ловлю встревоженный нервный взгляд и тепло улыбаюсь.

— Придётся напиться, — не разрывая зрительного контакта, делаю глоток вина.

Воздержавшись от комментариев, Диана копирует мое действие. Смакует терпкий вкус, перекатывая на языке. Смотрит с опаской. Не знает, чего от меня ждать и поэтому боится. Искаженная информация, что выдал ей Эйнар, играет против меня, рисуя в ее подсознании образ хладнокровного монстра, без зазрения совести поджарившего правящую элиту Корпорации. И это вовсе не заблуждение. Я такой и есть.

Запах горячего мяса и пряных приправ вызывает повышенное слюноотделение и голодные спазмы в желудке. Я разрезаю отбивную на ровные кусочки, Диана делает тоже самое. Мы едим в тишине, запиваем сочное мясо красным вином. За окном холодная снежная ночь, в очаге пляшут рыжие языки пламени, распространяя по комнате согревающие потоки воздуха.

Я терпеливо жду, пока алкоголь и комфортное тепло снимут с Дианы лишние зажимы. Беззастенчиво рассматриваю, не упуская ни малейшей детали. Она заметно осунулась и потеряла в весе. Болезненную бледность не скрывает даже расползающийся по щекам хмельной румянец.

Мне доложили обо всем, что с ней происходило с того момента, как Диана спустилась в бункер, но есть моменты, которые прояснить может только она. В хлипкой лачуге на другом конце острова, куда ее и Эйнара засунул Верховный Совет, видеонаблюдение велось с техническими перебоями, но и того, что я увидел, вполне достаточно, чтобы предварительно оценить ситуацию. Парень и здесь облажался, едва не угробив объект своей одержимой страсти.

Он будет умирать медленно… очень медленно, и пусть в данный момент это не первостепенная по важности задача, но я не могу думать ни о чем другом.

— Ты очень красивая, — протянув руку, я касаюсь ее щеки и мягко улыбаюсь, лениво поглаживая тонкую кожу согнутыми костяшками. Она ощутимо напрягается, нервно сжимая в пальцах ножку бокала, но не отвергает мою ласку. — Мне сказали, что Эй устроил взрыв в бункере, и вы оба погибли. Якобы он действовал по приказу Кроноса, который решил сделать мне прощальный подарок перед своей смертью. Главы Советы пытались убедить меня, что вертолет Кроноса разбился, когда его перевозили в засекреченную тюрьму. Я не поверил ни в одну из версий. Я искал тебя, Ди.