Улей 3. Уйти нельзя выжить

15

Диана

Я перестала запоминать свои кошмары. Даже те, что раньше видела регулярно и помню наизусть. В один момент все мои сны стали походить на расползающуюся кляксу на чистом листе или черную плесень на некогда белых обоях.

Я совру, если скажу, что не скучаю по ярким цветам, даже если это ярко-алый, как свежепролитая кровь или насыщенно-зеленый, как трава в саду, где порхали ядовитые ангелы. Защитные механизмы спасают мой разум, скрывая все то, о чем боюсь думать днем, но этот самообман не может длиться вечно. Когда-нибудь я проснусь и вспомню все, от чего пыталась бежать. Содрогнусь и сойду с ума от ужаса… Либо приму и научусь жить с новой версией себя. Я уже с ней живу, не питая иллюзий, но иногда так хочется… так безумно хочется примерить белые крылья и упорхнуть туда, где никто не знает, что черная плесень на некогда белых обоях — это то, во что превратилась моя душа.

Я в очередной раз выныриваю из липких объятий Морфея с бешено колотящимся сердцем и сбившимся дыханием. Все то, что так тщательно скрывает память, в момент пробуждения рассказывает мое разбитое тело. Меня знобит, холодный пот пропитал простыни, подушка мокрая от слез, онемевшие мышцы ног простреливает судорогой. Я приглушено стону, упираюсь пятками в матрас, чтобы снять напряжение, и резко открываю глаза. Мир не становится ярче и добрее, но я этого и не жду, потому что разучилась встречать новый день с надеждой.

Откинув одеяло, опускаю покрывшиеся мурашками ноги на ледяной пол. Голова немного плывет, но я ясно помню, где нахожусь. И с кем. Весь вчерашний день и долгий вечер мгновенно пролетают перед глазами. Мне снова нечем дышать. На плечи давит неподъёмная тяжесть, в венах стынет кровь. Слишком много потрясений на одни сутки и ни одного светлого пятна.

А на что ты рассчитывала, Ди? Что заколдованный король примчится и заберет все твои кошмары?

Наивная, он здесь не для этого.

Наклонившись, я поднимаю с пола сброшенный перед сном халат и, спешно накинув на себя, осматриваюсь по сторонам. Пустота на другой половине кровати приносит кратковременное облегчение. Мне нужно собраться с мыслями и морально подготовиться прежде, чем снова взглянуть в прозрачно-голубые глаза. Нельзя допускать вчерашних ошибок.

Слишком много эмоций, Ди! Держи себя в руках, или Дэрил и дальше будет давить своим авторитетом.

Легко сказать…. У него в этом непревзойденный талант. Он даже в лице не изменился, когда во время собрания с генералом его планы на Кроноса вылетели в трубу. Теперь мне кажется, что я поспешила с выводами, но опять же — это результат внушения Дэрила.

Черт, как же все сложно и запутано. Не знаю, кому верить, кого считать врагом. Я сама себе не доверяю. Анализировать вскрывшиеся факты сложно, хотя бы потому, что нет уверенности в их достоверности.

Нехотя сползаю с постели. В ногах ощущается слабость, колени дрожат. Чувствую себя немногим лучше, чем вчера. Я даже не знаю, настало ли утро. Понятия не имею, сколько я спала и спал ли Дэрил после того, как бросил меня на кровать с коротким приказом: «закрывай глаза».

В спальне по-прежнему темно. Настенные светильники моргают тусклым светом, не справляясь с клубящимся по углам полумраком. Я слышу остервенелый вой ветра, взбешенно бьющего в стены, протяжно стонущего в дымоходе и разъярённо громыхающего закрытыми ставнями. Где-то в глубине дома шумит вода. Душ, по всей вероятности, занят, а мне чертовски необходимо туда попасть.

С досадой выдохнув, делаю небольшую разминку, чтобы вернуть мышцам необходимый тонус и заодно согреться. За ночь воздух успел остыть, по комнате гуляют сквозняки, но здесь все равно теплее, чем в той бревенчатой развалюхе, где я подхватила воспаление легких, где меня больную и обессиленную чуть не задрал тигр. Если бы Эйнар проснулся на пару минут позже…

Черт, ну зачем я о нем вспомнила?

В груди снова закипает обреченная ярость. Бессмысленная, но болезненно терзающая бунтующее сердце. Головой я понимаю, что Дэрил прав. В разгар войны милосердие к предателю воспринимается, как слабость, но я просто не могу смириться. Не могу. Потому что чувствую личную причастность. Ответственность за необдуманные поступки Эя. Я же понимаю, что Дэрилом движет не только желание наказать предателя. Ему мало казнить Эйнара, он намерен подвергнуть его пыткам, а меня заставить смотреть.

«Ты ничего не изменишь. Это мое решение, и тебе придется его принять…»

— А если бы Я перешла на другую сторону? — бормочу себе под нос, заплетая спутанные волосы в косу.

— Убедительно не советую проводить эксперименты, — отвечает низкий вибрирующий голос.

Вздрогнув от неожиданности, я резко оглядываюсь, натыкаясь растерянным взглядом на полуголый силуэт мужа в проеме открытой двери. Он, как всегда, подкрался незаметно и застал меня врасплох. Идеальный, мать его, хищник.

— Отличный слух, — иронизирую я, скользнув взглядом по рельефному торсу и мускулистым татуированным рукам.

Из одежды на нем только спортивные штаны с низкой посадкой, открывающие шикарный вид на косые мышцы живота и убегающую под резинку темную дорожку. На последней я задерживаюсь чуть дольше и шумно сглатываю скопившуюся слюну.

Глупо отрицать, мне до умопомрачения нравится то, что я вижу. С самого начала мои мозги стремительно утекали в трусы, стоило нам хотя бы на мгновение пересечься взглядами. Дэрил — один сплошной триггер для моего далеко нескромного либидо. Ему, черт возьми, даже никаких усилий прилагать не нужно. Как же меня это бесит!

— Насмотрелась? — с ленивой полуулыбкой любопытствует он, скрещивая сильные руки на груди. Даже многочисленные шрамы не портят этого самодовольного мерзавца.

— От скромности не помрешь, — фыркаю я.

— Только от пули, — усмехнувшись, парирует Дэрил, так и не сделав ни одного шага в мою сторону.

Поджимаю губы, чтобы не съязвить в ответ. Не хочу его злить, хотя, честно говоря, это задача не из легких. Вчера мне удалось пробить его самоконтроль, но это скорее исключение. Он наверняка сделал выводы и больше не поддастся на мои провокации.

— Ты случайно не знаешь, который час? — перевожу разговор на нейтральную тему.

— Случайно знаю, — с невозмутимым видом смотрит на наручные смарт-часы. — Без пяти шесть.

— Утра?

— Ну не вечера же, — снисходительно отзывается Дэрил.

Я вспыхиваю, осознав, что сморозила глупость. Когда он рядом, всегда так. Залипаю, отвлекаюсь, плыву. Иногда бешусь и хочу убить, но при этом все равно испытываю болезненное возбуждение.

— Во сколько мы вылетаем? — сделав над собой усилие, выныриваю из гипнотического воздействия пронизывающих голубых глаз. Выражение мужского лица резко меняется, словно я снова спросила что-то не то.

— Есть вероятность, что нам придется задержаться, — прохладным тоном отвечает Дэрил. Линия скул напряжена, во взгляде сквозит недовольство. Сердце тревожно екает в груди. Мне тоже до нервной тряски не нравятся такого рода форс-мажоры.

— Что случилось?

— Случился шторм, — мрачно сообщает Дэрил и, сжалившись, поясняет более подробно: — Снаружи минус пятьдесят и шквалистый ветер со скоростью сорок метров в секунду. Встреча с Мари тоже отменяется. Без ущерба для здоровья из дома сейчас не выбраться.

— Надолго мы застряли? — нахмурившись, уточняю я.

— Прогнозируют на пару дней. — Он неопределённо пожимает плечами, и я начинаю нервничать сильнее.

— Думаешь, нам опасно находиться здесь?

— Не люблю менять планы, — Дэрил раздраженно потирает переносицу. — Мы теряем время, Ди. Я не собирался задерживаться здесь даже на сутки. Представляешь, какая паника сейчас творится в Корпорации? Удаленно я не могу разрулить все вопросы. Необходимо личное присутствие. Два дня — это минимум. А потом еще полет с дозаправкой в Фантоме. Оттуда нас заберет самолет. К счастью, там озаботились о взлётной полосе.

— Мы не полетим в Улей? — удивленно спрашиваю я, нервно теребя пальцами пояс на халате. Он смотрит сначала на мои руки, потом поднимает нечитаемый взгляд на лицо.

— Зачем? Островной Улей больше не наша сфера ответственности, — выдает Дэрил.

— А чья?

— В ближайшее время всем будет не игр на выживание, — терпеливо объясняет он. — Нельзя допустить хаоса внутри Корпорации. Верхняя ступень структуры снесена, но, если посыплются нижние, не только нас накроет, весь мир содрогнётся.

— А что будет с пчёлками и трутнями? — спрашиваю я.

Меня сейчас мало волнует судьба Корпорации, которая едва меня не угробила. Дэрил не спешит с ответом, словно что-то взвешивая в уме. По моей спине пробегает неприятный холодок. Почему он так долго молчит?

— Пока все не устаканится Гейб возьмет на себя управление объектом.

Дождавшись объяснений, я не чувствую ни малейшего удовлетворения от довольно обтекаемой формулировки.

— Каким образом? — требую конкретики. Дэрил пригвождает меня к месту свинцовым взглядом, явно намекающим на то, что я порядком достала его своими вопросами. — Ты не собираешься их освобождать? Да? — осеняет внезапной догадкой.

— Как ты это представляешь,? — уточняет он с непроницаемым выражением на лице. — Ты сможешь убедить их молчать? Или возьмешь расписку о неразглашении? Или сотрем им память? Отрежем язык?

— То есть ты их заочно приговорил, — мрачно подытоживаю я, мягко говоря, охреневая от его непробиваемого равнодушия.

— Предлагай свои варианты. Я послушаю, — хладнокровно заявляет Дэрил, небрежно привалившись к косяку дверного проема.

Он выглядит таким спокойным и уверенным, что я мысленно кричу, ожесточенно сжимаю пальцы в кулаки, но не нахожу ни одного вразумительного аргумента, чтобы возразить.

— Нечего сказать? — удовлетворенно подмечает он. — А ты попробуй представить, чтобы с тобой сделали эти несчастные угнетенные пчелки, окажись вы снова на одной арене. Не нравится картинка? Страшно? — проницательно ухмыляется Дэрил. — И это естественная реакция, Ди. Мир жесток и несправедлив. Тебе ли не знать?

— А пока миром правят такие циничные хищники, как ты, тем более, — не сдержавшись, бросаю я, а этот мудак широко улыбается, словно ему отвесили комплимент.

— Пойдем в гостиную, Ди, — сменив тему, непринужденно предлагает Дэрил. — Там теплее. Я затопил камин и разогрел вчерашний ужин.

— Мечта, а не муж, — язвительно комментирую я.

Ни в какую гостиную, разумеется, не иду. Направляюсь прямиком в душ, мимоходом заметив идеальный порядок у камина, где вчера мы оставили грязную посуду и остатки генеральской щедрости, которой хватило аж на завтрак. Свою одежду нахожу аккуратно сложенной на тумбочке в ванной.

— Ну надо же какой заботливый, — беспричинно раздражаюсь я, прикрывая за собой дверь.

Еще вчера обратила внимание, что ни замка, ни задвижки нет. Коттедж явно предназначен для одного человека. Не свои ли апартаменты пожаловал нам Одинцов? Или здесь жила та девчонка, которую он застрелил? От этой мысли становится не по себе. Слишком живы воспоминания. Я видела в ее глазах вспыхнувшую надежду в том момент, когда появился генерал. Успела ли она понять, что спасения не будет? Надеюсь, что нет.