Пришествие тьмы

Глава 1. Инициализация

За окном было яркое светлое утро; птицы только начали просыпаться, разнося ноты мелодий своего пения и пробуждая благодарных слушателей, но были и те, кто не спал.

Одним из таких был юный писатель, что только окончил техникум и его должны были забрать в армию.

Сидел он так, за уже потухшим экраном монитора, очень давно, схватившись за голову обеими руками. Он всё никак не мог закончить маленький рассказ размером в десять тысяч символов.

Ему мешало абсолютно всё, начиная с компьютерного стола, за которым он сидел на мягком компьютерном стуле, и заканчивая вечным ремонтом, что делался уже очень давно за белой деревянной дверью его комнаты.

Он встал из-за стола, ощущая покалывание в ногах от синего ворсистого ковра, и направился прочь из комнаты с одной-единственной мыслью.

«Если я её не допишу — моей мечте конец».

Направился он прямиком на кухню, чтобы заварить очередную чашечку кофе, по пути обратив внимание на своё отражение в зеркале на большом шкафу с четырьмя дверьми.

Остановившись, он измученным взглядом тёмно-зелёных глаз оценил своё исхудавшее тело, затем, бросив взгляд на кровать, что больше была похожа на часть углового дивана, он подумал:

«Не стоит себя обманывать: как только моя голова коснётся подушки, я мигом усну».

Подумав об этом, он направился на кухню, что находилась по левую сторону от входа в его комнату.

Проходя через дверной проём, он обратил внимание на раковину, в которой лежало пять грязных кружек и такое же количество тарелок, что остались после этого трёхдневного марафона. «Нужно будет помыть, пока мама с сестрой не вернулись из деревни» — оставив у себя на подкорке зарубку, он направился к электроплите.

Подойдя к ней, он увидел множество разводов, оставленных после его готовки, и электрочайник, стоящий на одной из четырёх конфорок.

— Мать моя женщина, как же я устал, — проговорил он вслух, проверяя чайник на остатки воды. Когда он уже подносил его к струящейся и живительной струе холодной воды, перед его глазами медленно, выводя каждую букву, начали появляться слова.

Внемлите, людишки!

Он встряхнул головой с чёрными волосами, не понимая, что это за надпись, которая медленно выцарапывалась на краю его зрачка.

Ваш комок грязи прошёл новый цикл!

«Всё, Артём, пора завязывать с бессонными ночами, а то вместо армии поедешь в белые палаты, где весёлые санитары будут подпевать моим соседям», — саркастичная мысль дала ему понять, что пора бы и отдохнуть.

Он поставил чайник на место и вновь направился в свою комнату, а надписи всё не унимались.

Внемлите те, кому уготована роль вместилища!

— Уйди! Уберись! Вон отсюда, глюк! — как бы Артём ни пытался, но надписи продолжали медленно выводиться у него перед глазами, уже не бледнея, а ровным столбиком заволакивая всё видимое им пространство, начиная противно мигать ярко-алым цветом крови.

Внемлите, избранные!

Артём встал на свою одноместную кровать и, уперев руки в стену, покрытую обоями с синими узорами лилий, начал биться об неё головой.

Ваша цель — возвышение!

Артём, уже не контролируя себя, продолжал разбивать себе лоб, оставляя на обоях первые капли крови.

Возвысьтесь или станьте нам кормом😉!

Артём хотел остановиться, придя в себя после подмигивающего смайлика, но у него это не получилось; он уже не контролировал своё тело и не мог пошевелить даже мускулом.

«Ч-что происходит?.. — прозвучала первая паническая мысль в его голове, прерываемая новым ударом об стену. — Это больно, нет…», — ещё одна мысль была прервана ударом.

Ударившись в этот раз не лбом, а лицом, его нижнюю часть лица окропило кровью, стекающей по алым тонким губам.

«Нет, тело, прошу, остановись!», — кричал запертый у себя в голове и чувствующий каждый удар Артём.

Он почувствовал, как после очередного удара раскроило бровь, через пару секунд заливая правый глаз кровью. Он не мог не то что пошевелить мускулом на теле — его лицо так же было ему не подконтрольно. Артём почувствовал, как мимика на его лице меняется: брови поднимаются, а губы растягиваются в безумной ухмылке, пытаясь добраться до ушей.

После очередного удара его тело вдруг остановилось, но губы продолжали свою гонку вслед за бровями.

Через секунду он почувствовал дискомфорт от этой улыбки и в районе бровей. Спустя секунду ему стало ещё больнее, а на третью секунду он почувствовал, как рвётся его кожа, оголяя костную ткань. Он уже хотел потерять сознание, но его как будто током ударило, приводя разум в некое подобие бодрствования и продолжая эту долгую гонку за смертью.

«Прошу, хватит», — проносилось у него в голове на каждую пройденную секунду этого ада.

Всё вновь остановилось. Обычный человек уже бы умер, потеряв сознание от болевого шока, но его боль с каждой секундой лишь нарастала всё больше и больше, продлевая агонию затухающего пламени жизни. Он лежал на кровати с порванной кожей на лице, разбитым носом и сломанным черепом, истекая кровью, и при этом не закрывая глаза.

Боль, которую он испытывал, было трудно описать словами. Помимо обжигающего чувства ранений, что были от порванной кожи, его голова начала ужасно болеть, с каждым тиком мигающей надписи перед глазами набирая обороты. Эта гонка быстро прекратилась вместе со всей болью. Артём почувствовал зуд в тех местах, где были его раны, но он до сих пор не мог шевелить своими конечностями, а зуд всё рос и рос, вновь переходя в боль.

Его потянуло в сторону шкафа — не мыслями, а буквально, — словно что-то схватилось за его правую руку и начало подтягивать к дверцам. С каждым моментом сила этого притяжения всё нарастала, и уже чувствовалось, словно всё тело притягивает туда. Слабая сила притяжения сменилась резким рывком, Артём полетел на шкаф, словно кукла, брошенная ребёнком об стену в порыве гнева на ничего не понимающих родителей.

— Трц-тц-тц! — послышался грохот разбившихся зеркал.

Когда Артём это услышал, в его голове уже не было ни одной мысли, кроме: «Убейте, прошу» — и вот, упав на пол, пока сверху сыпались стёкла, его тело само приняло сидящее положение.

Внемли, смертный, ты избран для падения рода людского… или возвышения!

Его рука потянулась к одному из разбитых осколков зеркал, и, крепко сжав его в ладони, до глубокого пореза, она направила осколок по направлению к его сердцу.

«Давай, закончи это, пожалуйста».

— Ну, если ты так просишь, — послышался голос у него в голове.

Рука нарочито медленно направилась к его оголённому торсу, продавливая его нежную, гладкую кожу. Показались первые капли крови, что заструились, направляясь по ровному животу, заливая его серые штаны.

Осколок стекла упёрся ему в кость, не в силах продолжать своё передвижение дальше.

— Хм, а если так… — вновь прозвучал молодой, мужской и веселящийся голос, и рука пошла влево, разрезая нагрудные мышцы.

«Нет-нет-нет, умоляю, хватит!», — кричал у себя в голове Артём.

— Ладно, устал я с тобой, до скорых встреч, — вновь прозвучал голос неизвестного в голове у Артёма.

Его тело начало медленно расслабляться, и он начал валиться на пол.

— Бу! — вновь прозвучало у него в голове, и тело вздрогнуло, быстро направляя руку с осколком в подмышечную область левой руки.

Одним ровным взмахом осколок разрезал кожу подмышки, затем направляясь к артерии в ноге, ещё одним быстрым взмахом рассекая там кожу и тонкую ткань штанов. Артём кричал, вопил и матерился на все лады, проклиная того, кто сейчас завладел его телом, но это не помогало. Рука начала втыкать в место на внутренней части ноги осколок, повторяя одно и то же действие, с каждым ударом усиливая нажим.

Кровь начала литься оттуда непрерывным потоком, заливая некогда синий палас.

У Артёма начали сами закрываться веки, и на последних минутах своей жизни он увидел…

Инициация прошла успешно!

Позд…

Его глаза закрылись, и он оказался в кромешной темноте, что обволакивала всё его сознание, избавляя от отголосков боли и этого безумия.

«Это закончилось?», — было первой его мыслью после попаданию неизвестно куда.

— Нет, мой милый друг, это только начало, — вновь прозвучал этот мерзкий голос.

— Кто ты и где я? За что со мной так? — его голос прогремел как гром, распространяясь по бескрайним просторам великого ничто.

— Услышь меня, смертный, ЭТО ДАР! — последние два слова могли оглушить Артёма, если бы у него были уши, а затем, уже тише, этот голос продолжил: — Больше похожий на проклятье.

— Что? Какой дар? Ты что несёшь? Что это было? Я умер? — начал засыпать он его вопросами.

— Я ему о великом, а он, — прервавшись, этот голос задал вопрос сам себе: — Может, я не того выбрал? Ладно, время покажет, а сейчас, тварь, годами мутаций рождённая, лови подарочек.

После этих слов перед ничего не понимающим парнем начали носиться буквы русского алфавита. Обретшие форму, они, словно живые, были составлены из человеческих тел, и все эти тела были его, Артёма.

— Это сумасшествие, — разнёсся его голос эхом во тьме.

Буквы из его тел составили несколько слов, что вновь отразились перед ним, как и тот текст, что, словно скальпелем, вырезался на его зрачке.

Дар получен!

После того как он прочитал эту надпись, в поле его зрения начали мелькать чёрные силуэты, а надпись, что была составлена из тел Артёма, начала рушиться, валясь на твёрдую, такую же чёрную, как и всё вокруг, поверхность. Артём наблюдал за всем этим, не в силах что-либо сделать.

Когда на чёрную поверхность рухнуло последнее тело, их глаза раскрылись и направились в сторону Артёма.

Все тела, словно куклы без сочленений, начали подниматься. У кого-то была повёрнута шея на сто восемьдесят градусов, кто-то даже не вставал, просто поднимаясь на четырёх конечностях и изгибая шею, и пытался смотреть на Артёма. Это были словно куклы из фильмов ужасов, и все с его лицом и телом.

Изгибаясь и кривляясь, они все направились к нему, хохоча по пути безумным смехом, и с таким же оскалом, что пыталось сделать существо, управляющее его телом. Выпучив глаза, они бежали в его сторону, по пути оставляя бегущую изо рта кровавую слюну.

Когда до его тела добрались, одно из них прыгнуло в сторону Артёма, и картинка перед глазами вновь сменилась кромешной тьмой.

Инициализация успешно пройдена.

Перед глазами высветилась надпись, и вновь послышался этот до чёртиков противный голос.

— Добро пожаловать в игру, мой дорогой герой.

После последнего произнесённого слова этим голосом Артём начал чувствовать своё тело и, на удивление, не было никакой боли, словно это был сон шизофреника. Но это не было сном.

Открыв глаза, Артём увидел кровь на обоях, она была размазана по всей стене, словно краска ребёнка, рисующего первую в жизни картину. Повернув голову, он увидел сломанный шкаф и обломки зеркал, валяющиеся то тут, то там на залитом кровью паласе.