Сказка для Алисы

Впрочем, сейчас она решила выслушать его из жалости, как раньше делала это, выполняя задание «Командора».

Заметив её сочувственный взгляд, Алвис усмехнулся.

– Вы все думаете, что я жалок, напуган… – произнёс он. – Так и есть. Но не тем, и не потому… Мне страшно за всё это… За всё, что происходит…

Люди считают себя вправе решать, что красиво, а что нет, что имеет право на жизнь, а что этого права не имеет, что добро, а что зло. И при этом ещё и постоянно врут, врут сами себе…

А все наши устремления? – продолжал изливать свои мысли Алвис. – Это все равно, что какие-нибудь самые мерзкие и бессмысленные, на наш взгляд, существа, важно надувшись, полагали себя исключительными, единственными и неповторимыми, «венцом творения», единственным смыслом существования всего сущего, «вершили бы судьбы мира»…

Всё, что движет нами – примитивные инстинкты, искусственные, высосанные из пальца стимулы… Кто-то скажет, что любовь – смысл существования… Но это чушь! Любовь – просто механизм размножения…

Ну хорошо, – кивнул Алвис, будто соглашаясь сам с собой. – Если у тебя нет любви, тогда деньги и власть. А если нет и этого… Если нет этого, то остаются только эти мерзкие мысли, что беспрестанно лезут в голову…

Он, наконец, замолчал, но ненадолго.

– И каждый ищет… Хочет забраться повыше… – горестно усмехнулся он. – Но так ли уж важно занять какое-либо выдающееся место в этом мире, добиться чего-либо? Всё зло – от нашего тщеславия, от жадности, от желания достичь того самого «величия»… Любой ценой… – Алвис потянулся за кровать, и достав оттуда початую бутыль, сделал пару глотков прямо из горла. – А ведь мы – просто насекомые… – поморщившись, произнёс он чуть осипшим голосом. – И всё, что мы делаем – бессмысленно и мерзко с точки зрения Вселенной. Если бы у каких-нибудь мерзких маленьких насекомых были города, знаменитости, ценности, как бы мы относились ко всему этому? Да никак! Это всё важно только для нас самих, а для Вселенной…

– Ну, раз это важно для нас, этого уже достаточно, – прервала его Вики. – Раз мы – это мы, то зачем думать о чём-то ещё? Если бы это твоё насекомое сидело и размышляло о смысле жизни, вместо того, чтобы жить? И что? Что с того?

Алвис махнул рукой.

– Может, ты и права, – кивнул он после небольшой паузы. – Ничего не имеет смысла, и это в том числе…

Вики уже пожалела, что затеяла этот спор – пусть бы он находил утешение хотя бы в этих своих размышлениях. Ей вдруг стало страшно за него.

– А может, существование наше прекрасно, ты не думал? – обратилась она к Алвису.

– Наверное… – безучастно ответил он, глядя в сторону.

– Наша жизнь такая, как наш собственный настрой, как наша душа. Она может быть радостной и восторженной или, напротив, мрачной и бессмысленной, – пытаясь поддержать беседу, произнесла Вики. – Мы сами определяем, с какой стороны будем смотреть на эту жизнь…

– Ага, – усмехнулся Алвис. – Только изменить это своё восприятие не можем. А огромное количество людей просто не знают, что такое повод для радости. Они не видели ничего, кроме войны, болезни, нищеты… – Алвис снова отпил из бутыли. – А виной всему – эти сукины дети, к которым я примкнул. Политики, мать их… Скажи, почему одним, «элите», суждено править другими, а? Может, это как у насекомых? Какой-нибудь «особый фермент», который отличает тех, кому суждено стать вожаками?

Вспомнив рассказ Чалонга о «протогонах», Вики лишь пожала плечами. Сейчас она не была настроена обсуждать это с Алвисом. Может, позже они поговорят об этом, но не в этот раз… Сейчас она хотела лишь вселить в него веру в будущее, чтобы он нащупал в своей душе хоть что-то светлое. Но и это вышло у неё неуклюже, банально…

– Путь к власти слишком тернист, чтобы на верх могли пробиться идеалисты… – Алвис скривил губы. – Вот и я не заметил, когда перестал быть таковым…

Тут он вперил в девушку пристальный, мрачный взгляд.

– Я ведь был готов… – процедил он. – Готов поставить под угрозу жизни миллионов, миллиардов людей… И ради чего? Ради процветания своего народа? – Нет! Какое тогда уж процветание…

Вики, которая знала о его предназначении, печально кивнула.

Алвис снова полез за бутылкой и уже было поднёс горлышко ко рту, но девушка, стараясь быть деликатной, остановила его руку. Впрочем, он особо и не сопротивлялся.

– А то ваша прогулка с Верной сорвётся, – пояснила Вики, которая считала, что пройтись ему сейчас и впрямь не помешает.

Он кивнул.

– Я был настолько взбешен этой глобальной несправедливостью, этой ложью, этими двойными стандартами, что, и правда, был готов ответить максимально жёстко… А ведь они – люди, простые люди… Они ни в чём не виноваты… Это даже не они выбирают, иначе можно было бы их обвинить. Нет у них никакого выбора… Никакого… И для них, с их точки зрения, мы, и правда, «зло», раз нас можно бояться… Они тоже не знают, чего от нас ждать, с нашей нестабильностью, а потому живут в постоянном напряжении…

А мы? Разве мы на самом деле безгрешны, как нас учат с малолетства? Разве мы такие, какими себя представляем? Только жертвы? Только мученики? Чушь всё это! Сколько городов мы сами залили кровью, исходя из своих «глобальных интересов»? Скольким мы силой навязали свою волю?

Нет… Нет ничего, кроме «права сильного», и лишь тот, кто слаб, начинает ныть о «справедливости»… И все мы, все без исключения, привыкли искажать историю… Каждый народ мнит себя единственно хорошим, непогрешимым, всему находит оправдание… А то, чему не может найти, старается не вспоминать… Все мы такие: они, мы, все…

Алвис поморщился, будто старался отогнать навязчивые мысли.

– Скажи, я могу вернуться на Эдерну? – встрепенувшись, вдруг обратился он к Вики совсем другим тоном.

– Да, – ответила она, – но желательно не в качестве Алвиса Тайта… А то неизвестно, как сложится…

– А как там дела? Что произошло за эти дни?

– Да вроде пока всё нормально, – ответила Вики.

Девушка не врала. Народ Тариды всё же оказался не столь легковерным и недальновидным, как некоторые рассчитывали, так что массовые беспорядки удалось погасить. Впрочем, большую роль в этом сыграло совершенно неожиданное вмешательство в борьбу за систему Канлана еще одного клана «Ордена», который как раз и решил опереться на Тариду. Клан этот был довольно могущественным, а потому сумел бросить в борьбу весьма значительные силы, которые полностью изменили расклад. Далее планировалось внедрить кое-какие новые технологии, которые нивелировали глобальное преимущество Авиранского Содружества и уравновешивали ситуацию. Признаться, лишь очень немногим странам, что оказывались в том же положении, что и Тарида, так везло. Впрочем, обо всех этих подробностях Вики не знала, а если бы и знала, то не стала бы об этом распространяться.

– Очень хорошо, – Алвис облегчённо вздохнул.

– Любая внешность, любая страна, деньги – всё это мы сможем тебе обеспечить, – продолжила Вики. – Можешь заняться каким-нибудь любимым делом, для души…

– Да, я подумаю, – тихо произнёс Алвис. – Не так стыдно делать ошибки, как отказываться их признавать или исправлять. Вот только я не знаю, как… Зачем только я полез в это дерьмо?! А может, и правда, хватит всего этого? Хватит этих поисков, метаний… Я стану просто счастливым человеком, с тихими житейскими радостями…

Алвис улыбнулся и Вики показалось, что его мрачный настрой, полный безысходности, вдруг сменился. Впрочем, её радость длилась недолго – Верна говорила, что в таком состоянии он пребывает уже несколько дней: мысли его хаотично скачут, а настроение меняется на противоположное каждые полчаса… Видимо, потрясение и впрямь оказалось слишком сильным.

– Нужно просто жить той жизнью, что тебе дана, нужно верить и не искать ответов. В этом и спасение, и счастье… – продолжал он. – Величие человека – в смирении…

На этот раз в глазах Алвиса появился какой-то нездоровый блеск, он улыбался сам себе.

Вики не стала продолжать разговор. Она не знала, что сказать. Но, к счастью, как только их голоса умолкли, раздался тихий стук – оказалось, что Верна, со своей деликатностью, всё это время терпеливо ждала под дверью…

Многозначительно кивнув Вики, она пригласила Алвиса на прогулку.

Когда они вышли из комнаты в просторный холл, Алвис придержал Вики за руку.

– А ведь у меня всегда было всё для счастья, – горько усмехнулся он. – Но я никогда не был счастлив по-настоящему. Эти вечные страхи… Всё вот здесь…

С этими словами он пальцем постучал себя по голове.