Алуим

глава 5

Стук в окно будит меня, вырывая из сладостной утренней дремоты. Четыре коротких удара. Несильные, быстрые. Так не хочется открывать глаза, но я всё-таки делаю это. Сквозь тюль и яркий солнечный свет вижу: за окном никого нет. Что ещё за шутки? Опускаю голову на подушку, нужно бы ещё поспать пару часиков. Слышу звук закрывшейся входной двери и быстрые лёгкие шаги.

— Привет.

— Привет, Татьяна, — отвечаю с ломотой в голосе. В горле сухость после вина. Глаза не открываю, для столь раннего утра одного раза уже много.

— Вставай. Поедем в город, покажу тебе черепашку-гопника.

Чувствую, как Татьяна присела на диван рядом со мной.

— Кого? — спросонья я вообще понял, что сейчас услышал.

— Черепашку-гопника. Вставай.

— Все гопники спят в такую рань.

— Да какая рань, двенадцатый час. Я уже по просьбе твоей бабушки сходила за свет заплатить. Благодаря мне городской неженка всё ещё в постели, — не реагирую, и она толкает меня рукой в бок. — Ну, поехали, пожалуйста. Я хочу купить двух попугаев в зоомагазине. И там же покажу тебе черепаху.

— А ты почему не в университете? — спрашиваю, понимая, что встать всё-таки придётся.

— Я сдала два зачета ещё перед праздником. Сегодня у меня законный прогул. Знаю, тебе нужно с друзьями встретиться. Но наша поездка не займёт много времени.

— Ну, хорошо.

Открываю глаза второй раз и вижу улыбающуюся Татьяну, смотрящую на мою сонную физиономию. Одета в яркую красную футболку и чёрную юбку с разрезом на боку. Мне как раз его сейчас видно. Татьяна продолжает улыбаться и укоризненно качает головой, намекая, что я опять бесцеремонно пялюсь на её части тела. Затем через одеяло щипает меня за живот.

— Завтракай и собирайся.

Снова хлопает входная дверь.

— Все дома? — из прихожей доносится голос дяди Игоря.

— Почти, — вытягиваю руки за голову, выдавливая из себя остатки сна.

Дядя Игорь заглядывает в комнату. Видит меня и Татьяну, сидящую рядом на диване.

— Ты пришла сегодня или вчера? — с хитрой улыбкой спрашивает он.

— Сегодня, — отвечает Татьяна, не смущаясь от такого вопроса. — Вот, пытаюсь Влада с кровати поднять.

— Правильно. Приучай его рано вставать. Баба Лена на огороде?

— Десять минут назад была у теплицы.

Дядя Игорь кивает и уходит. Татьяна переводит взгляд на меня.

— Встаю, встаю, — говорю я, читая эмоции в её глазах. — Сейчас поедем к твоему гопнику.

«15-й» маршрут за тридцать пять минут довозит нас до остановки рядом с железнодорожным вокзалом. Пройдя двести метров в сторону центрального рынка, мы заходим в небольшое одноэтажное здание зелёного цвета, в котором и располагается зоомагазин. В нос сразу бьёт запах птичьего и рыбьего корма. Сильный запах, и оттого противный. Перед нами двенадцать клеток с попугаями. Тут и маленькие волнистые, и большие, размером с голубя, с высоким ярким хохолком.

— Пришли за патриотами? — спрашивает продавщица, женщина лет сорока с пышной химией на голове. Татьяна приезжала сюда два дня назад и попросила зарезервировать двух попугаев голубого и жёлтого цветов.

— Да. И ещё привела друга. Хочу показать ему черепаху.

Продавщица улыбнулась с таким видом, будто смотреть на это животное водят целые экскурсии.

Мы проходим в дальнюю часть помещения и поворачиваем направо. По левую руку и прямо стоят четыре аквариума с разными мелкими рыбками. Из всех пород узнаю только скалярий, у нас когда-то жили такие. Я их запомнил ещё со времён детского сада. По правую руку тоже находятся два аквариума.

— Вот он, — Татьяна указывает на верхний. В нём, у дальней стенки, на поверхности воды «зависла» маленькая ластоногая черепашка с серым панцирем, покрытым множеством красных шипов. «Висит» неподвижно, спиной к нам, будто ей до всего остального мира нет никакого дела. Я пару раз стучу пальцем по стеклу, желая привлечь внимание. И черепашка тут же разворачивается, срывается с места и с разгону бросается на стекло с таким видом, будто хочет меня съесть. Шипит, широко разевая пасть. Продолжает молотить ластами, упираясь лбом в прозрачную стену.

— Смотри, какой смешной, — смеётся Татьяна.

Черепашка и вправду выглядит смешно. Очень маленькая, с лысой головой, плоской мордой, ненавидящими тебя глазами и широко открытой пастью. Злостное шипение дополняет картину. Прислоняю палец туда, где находится её нос. Шипение усиливается, ласты гребут воду ещё интенсивней. Тоже смеюсь, наблюдая за разъярённостью этого карманных размеров монстра. Веду пальцем в сторону, и черепашка смещается вслед за ним, словно надеется прорваться и откусить его целиком. На стекле остаётся водяной развод.

— Ей бы повязку, как у черепашек-ниндзя.

— Или чулок. Давай её купим, — предлагаю Татьяне.

— Нельзя, — грустно произносит она.

— Почему?

— За него внесли предоплату, — отвечает продавщица, слушая наш диалог.

— Мы заплатим двойную цену.

— Нет, — продавщица качает головой.

— Можно его хотя бы покормить?

— Нет, я сказала. К тому же, это самец. И когда он вырастет, будет такой, как тот, — продавщица глазами указывает на нижний аквариум.

Я сразу и не обратил внимания, что там сидит огромная черепаха, занимая две трети всего дна. Шипы на панцире высокие, острые и тоже ярко красные. Голова большая, выражение морды зловещее и даже какое-то надменное. Сразу видно, чувак уверен в своей крутости. Если бы он кидался на стекло как мелкое быдло с «верхнего этажа», я побоялся бы тыкать перед ним пальцами.

— Такой откусывает фаланги на раз плюнуть, — говорит продавщица, запихивая наших попугаев в одну клетку.

— И что, больших кто-то покупает? — спрашивает Татьяна.

— Вы не представляете, с какими заказами к нам обращаются. И крокодилов просят, и тигров карликовых. Недавно приходил парень и спрашивал, можем ли мы достать питона?

«Я точно знаю, кто может», — произношу про себя и вспоминаю Чёрного с его Борей.

— Ну что, пошли? — предлагает Татьяна и направляется к кассе, чтобы расплатиться за новых любимцев и две упаковки корма.

На прощанье стучу пальцем по стеклу аквариума с мелким. Тот снова начинает дико шипеть и упираться мордой в стекло. Достаю телефон и фотографирую это дерзкое существо. Делаю снимок и большого монстра. Мы с Татьяной выходим на улицу.

— Понравился гопник?

— Ага, — улыбаюсь и демонстрирую фото с разинутой пастью.

— Давай ещё куда-нибудь сходим, раз уж мы тут. В тир, например. Как в прежние времена.

— Он всё там же, на площади у сквера?

— Ну да, куда ж ему деться?

— Хорошо, пойдём.

Мы отстреляли в тире по две обоймы каждый. Я выиграл приз с первой попытки, Татьяна — со второй. Затем перешли через дорогу и присели у фонтана. Брызгали в попугаев водой, вспоминали прошлое, смеялись. Показывали друг другу фотографии. Татьяна предложила сходить в «Дом пиццы».

Я понимал, в чём дело. Выслушав вчера излитые мною переживания, она взяла на себя обязанность не оставлять меня одного, отвлекать от грустных мыслей, занимать внимание чем-нибудь интересным. Я не нуждался в такой «материнской» заботе, но в этом вся Татьяна. Мне было приятно и в то же время неудобно оттого, что не испытываю тех эмоций, которые должен.

Потом начались вечерние встречи с друзьями и утренние пробежки через поле до сельской школы и обратно. Я быстро нащупал пульс новой жизни, и всё казалось вполне приемлемым. Прошло ещё четыре дня, и дядя Игорь взял меня на работу грузчиком-экспедитором. Это не лучше, чем продавать телефоны, но причин жаловаться нет. В паре с водителем «Газели» Максимом Сергеевичем, мужиком сорока шести лет с колоритными усами и редеющей шевелюрой, мы доставляли товары со склада в магазины и частным лицам. Дядя Игорь сказал, что Максим Сергеевич часто путает накладные, забывает дать их на подпись и т. д. Поэтому мне, в первую очередь, он поручил бумажные дела, но от выгрузки товара я не увиливал.

Днём я работал, а вечера проводил друзьями или Татьяной. Или со всеми вместе. Май и начало июня выдались дождливыми, и чаще всего мы с Татьяной смотрели фильмы у неё дома. Пили чай с вкусняшками, болтали и старались не грустить. Иногда, удобно устроившись на диване после тяжёлого трудового дня, я засыпал на середине фильма. И Татьяна будила меня лишь с началом титров. А то и вовсе оставляла до утра, а сама шла спать в другую комнату. Такое бывало, когда её мать работала в ночную смену. Иногда засыпала сама Татьяна, положив голову мне на колени. А я сидел и досматривал какой-нибудь боевик, гладя её собранные на затылке волосы. Не знаю почему, но со мной Татьяна всегда собирала волосы в хвост, хотя в университет ходила с распущенными. Может, чувствовала, что хвост мне нравится больше.

Про ночные визиты Олега и Иры я старался не вспоминать. Они не вписывались в ход реальной жизни, им не было места в моей повседневности. И я забросил их на чердак памяти.

Так прошло полтора месяца…

— Дракончик, ты сейчас где?

— На Пионерном. С Русланом. А ты?

— В Центре, в кафешке. С девчонками, с которыми вместе на танцы ходим. Как настроение? Праздничное?

— Вполне. Скоро будем выезжать.

— Значит, как договаривались? У Ленина?

— Да. Я тебе позвоню, как приедем.

— Хорошо. Не опоздай на салют, — с заботой в голосе произносит Татьяна и отключается.

— Так шо у тебя с Танюхой? — спрашивает Руслан, когда я убираю телефон обратно в карман.

— А что у меня с Танюхой? — задаю встречный вопрос и улыбаюсь.

— Трахаешь её?

— Нет.

— Ну кому ты рассказываешь?! — Руслан не верит и тоже улыбается, заранее зная, что я буду отрицать наличие секса между мной и Татьяной. — Ты почти каждый вечер у неё пропадаешь. И не вешай мне лапшу, шо просто фильмы смотрите. Она давно по тебе сохнет.

— Да не спим мы с ней, — говорю я. И это правда. — Что вы все меня достаёте?!

Большинство здешних приятелей интересовались насчёт моих отношений с Татьяной уже не один раз.

— Ну-ну. Танюха свободна, и ты не будешь ревновать, если кто-то начнёт с ней заигрывать.

— Буду. Но мы просто друзья.

Руслан закатывает глаза.

— Ты прям мальчик-одуванчик. Но в то же время очень мутный. И сам не спишь, и пацанов не подпускаешь. И девок других не трогаешь.

— Ой, да ладно, — начинаю раздражаться. — За четыре года все, кто хотел, давно могли к ней подкатить.

Руслан жестом показывает официантке принести ещё два бокала пива.

— Сегодня все девки на площади будут. Они просто ссутся от этих “Sex pilots”. Но ты, конечно, уже по-дружески договорился с Танюхой.

Натягиваю на губы улыбку, но внутри меня всё негодует. Ведь Руслан прав. Рассказав Татьяне про Иру, я внутри себя создал преграду, через которую не позволено переступать. Ире я никогда не открывал душу, но охотно проводил с ней время в постели. Татьяне же я открылся, и теперь по какому-то странному уравнению перевёл нашу возможную интимную близость в разряд «неизвестное». Мы полтора месяца почти неразлучны. Так какого чёрта я веду себя как малолетний девственник?!

— А знаешь, ты прав! — беру в руку следующий бокал. Чувствую, пора ломать глупые внутренние барьеры. — Я хочу Татьяну и буду с ней. Сегодня праздник, и это лучший день, чтобы начать.