По ту сторону Тьмы. Книга первая

Конечно, Мии теперь до чёртиков хотелось знать, что тут происходит, кто такой мистер Хантер, и как она вообще умудрилась вляпаться в нечто подобное?

— Это Остиум, крошка. Великий Град на Холме. По крайней мере, все его любят так называть.

— В шутку или всерьёз?

И, естественно, лучше всего смотреть в окно, рассматривая незнакомые индустриальные пейзажи очень странного города, чем любоваться Хантером, неважно в каком ракурсе. А город действительно весьма отличался от всего того, что девушке уже приходилось видеть в своей… предыдущей жизни (если, конечно, она не умерла или не переместилась в параллельное измерение на параллельной Земле). Притом, что они находились как раз где-то на границе пригородной зоны (отведённой под усердно пыхтящие фабрики и заводы с отдельными КПП), и сам Остиум действительно возвышался над ними на небольшой высоте, подобно огромной крепости-гнезду из бетона и железных шпилей на фоне тёмно-свинцового небесного полотна.

Мия вновь ощутила уже знакомые нотки вымораживающей паники, потому что узнать по архитектурным постройкам и мало похожим на привычные жилые дома с небоскрёбами, что же это за место, и где оно могло бы находится, оказалось для неё крайне непосильной задачей. Таких городов явно не существовало на её планете Земля. Во всяком случае, не в одной из известных ей исторических эпох. Он даже не походил на фантастические рисунки или компьютерную графику из когда-то просмотренных ею фильмом. Что-то совершенно ирреальное и исключительное в своём роде, уходящее далеко за горизонт остроконечными шпилями абстрактных небоскрёбов из чёрного железа и такого же стекла.

Хотя в первую очередь и чуть ли не сразу её внимание привлекла, наверное, самая огромная и невероятно высокая башня где-то в самом центре Остиума, которую просто невозможно было не заметить. И не только потому, что она превосходила по высоте остальные окружавшие её постройки. Она чем-то походила на Вавилонскую с тех старинных гравюр и картин, которые Мие уже приходилось раньше видеть, но с большими отличиями. Она не имела идеально круговой лестницы, ведущей к небу, и не сужалась вверху. Да, сами лестницы (или что-то отдалённо похожее на них) вроде как просматривались. Хотя, скорее всего, это были массивные террасы, нависающие друг над другом в хаотичном беспорядке, либо длинными, либо короткими пролётами. И это не говоря про гигантские то ли бетонные, то ли железные статуи и лица, которые украшали башню со всех сторон и при этом походили на пугающие лики каких-нибудь окаменевших языческих богов, чаще всего с открытыми «кричащими» ртами. Но самое невероятное в этой постройке было то — что она и вправду достигала запредельной высоты, теряясь своей вершиной в нависших над городом грозовых тучах.

Не удивительно, почему у Мии от неверия немного вылезли из орбит глаза, а рот изумлённо округлился. Её даже потянуло потереть пальцами стекло тонированного окна, чтобы проверить догадку о возможной голограмме или же скрытом там экране.

— Решать тебе, крошка. Я не могу давать тебе подсказки или навязывать свои личные на этот счёт идеи. У тебя имеются свои глаза и пока ещё свои мозги в голове.

А это ещё что, на хрен, значит?

Правда, девушка так и не сумела обострить своё внимание на очередном расплывчатом ответе Хантера, поскольку оно было полностью поглощено увиденной картиной представшего перед ней во всей красе чужеродного мира. Чужеродного во всех существующих смыслах. И он определённо не мог существовать в том мире, из которого она сюда попала.

Её даже в какой-то момент потянуло посмотреть в заднее окно, чтобы взглянуть на завод, с территории которого они только что выехали. Наверное, он тоже мало чем походил внешне на производственные предприятия из её реальности.

— Но, как?.. Где мы? Что это за штат или… страна? Мы вообще на Земле или где-то на другой планете?

— Почему ты так решила?

Она всё же взглянула мельком на Джокера, видимо, наивно решив, что сумеет по выражению его лица и полупьяным глазам определить — насколько он серьёзен и говорит ли правду. Но его уже не так густо закрашенные ярко-красной помадой губы всё же выдавали тлеющую улыбку, а сам взгляд… Чёрт!..

Похоже, всё это время он с интересом за ней наблюдал и продолжал наблюдать, явно получая некий извращённый кайф от увиденного.

Лучше бы она на него не смотрела, потому что ей снова стало не по себе. И это тоже было очень странно. Поскольку ей должно было быть не по себе, в первую очередь, от внешнего пейзажа за окном. Как она ещё не впала в панику и не принялась требовать незамедлительных объяснений на свои вопросы?

— А вы знаете, что такое Земля? Я про планету, если что. — тоже весьма странный вопрос. И ответная на него скалящаяся усмешка Хантера тому полное подтверждение.

— Не хотелось бы тебя огорчать, крошка, вот только в некоторых ситуациях большую часть твоих прошлых знаний о мироустройстве и той жизни, которая тебя когда-то окружала, хочешь не хочешь, но всё же придётся забыть. Может очень многое тут и выглядит тебе знакомым и привычным, давая ложную надежду на то, что это действительно твой мир. Но не стоит верить всему, чему ты когда-то верила. Впрочем, как и обольщаться.

О, да. Это всё-всё-всё объясняет и даже более чем.

Хотя, нет. Ни черта не объясняет, в который раз подтверждая, что этот псих не умеет говорить с людьми на нормальном языке. И не только говорить…

— Значит, вы не будете рассказывать, что это за место, и как мы здесь очутились, я правильно вас понимаю?

— Увы. — очередной всеобъемлющий ответ с непонятным жестом руки в воздухе, больше похожим на какой-то рефлекторный взмах расслабленной кистью. — Все случаи сугубо индивидуальны и не контролируются извне. Но ты, конечно же, уникальный из них. Хотя немногие жители Остиума способны это определить.

— И в чём же эта уникальность состоит? — сердце вновь пропустило удар и нервно забилось мечущейся птицей в клетке рёбер. Понятие уникальности, как и избранности в её собственном мире чаще всего ни с чем хорошим не связано и имеет очень близкое отношение к такому понятию, как жертва.

— Всему своё время, крошка. Только-только рождённого ребёнка ведь не начинают кормить сразу мясом, заставляя ходить и решать уравнения из высшей математики. Есть такая форма информации, для которой ещё нужно созреть и дорасти и которая сама решает, когда уже настал твой звёздный час принять её в себя и познать.

Или же он просто ездил ей по мозгам и нёс всю эту хрень лишь с одной единственной целью — постебаться. Либо того хуже — отвлечь внимание до поры до времени. Чтобы она немного успокоилась и перестала накачивать себя дурными мыслями.

Но опять же. Судя по тому, что он творил в регистрационном зале, его совершенно не беспокоило моральное состояние выбранной им жертвы. Точнее, он наслаждался тем, что доводил ту до полной шоковой парализации. Что же вдруг изменилось теперь?

— Надеюсь, эта информация не связана с каким-нибудь глубоким вмешательством в моё тело?

Очередной голливудский оскал от мистера Хантера подтвердил наличие у этого жуткого типа весьма гибкого и неплохо прокачанного аналитического мышления.

— Какая интересная аналогия столь древнейшему в мире понятию. Лично мне понравилось. Надо будет обязательно взять на вооружение.

Только Мии от этого весело и легче совершенно не стало.

— Значит, вы также не скажете, куда меня сейчас везёте и… что будете там со мной делать?

— В этом плане пока рассказывать нечего. И я не всегда могу с максимальной точностью предугадать все свои дальнейшие действия. Как правило, я люблю импровизировать… если ты ещё не догадалась.

— Но для чего-то вы меня… забрали себе. Что-то вы делаете с теми, кого присваиваете.

Желала ли она действительно знать, что подобный человек (и человек ли?) творит в своём зверином логове со всеми своими жертвами? И да, и нет. С одной стороны всё же хотелось быть готовой к разному роду неожиданностям, а вот с другой… Спрашивать или просить его сейчас не делать ей больно, наверное, сродни тому, как требовать ответов на другие сводившие её с ума вопросы.

Хантер чуть прищурил ложно пьяные глаза, намеренно медля с ответом и окидывая сидящую перед ним девушку поверхностно изучающим взглядом. И, похоже, его полностью удовлетворяло то, что он увидел, утверждаясь в своих ранее сделанных выводах, что она — то, что нужно. То, что нужно именно ему.

И, конечно, Мии не понравился его взгляд, от которого её тело охватывали ментоловые мурашки, вымораживающие кожный покров до полного онемения, а внутренности, и без того стянутые в тугой пульсирующий жгут, начинало скручивать ещё сильнее, болезненнее и ощутимее.

— Уверен, на этот счёт у тебя достаточно и собственного не в меру бурного воображения, крошка. Так что остановимся пока на этом. Тем более, что я очень люблю делать большие сюрпризы и обманывать чужие ожидания. Ты и представить себе не можешь, как выглядят люди в те моменты, когда осознают, что все их ожидания оказываются всего лишь смехотворным пшиком. А какой спектр непередаваемых эмоций они при этом испытывают…

Он ведь не намекал сейчас на то, что то, что Мия уже успела до этого здесь пережить — всего лишь цветочки? Хотя, почему намекал? Скорее, так оно и было. Просто он не привык говорить всё прямо в лоб, как есть. Это ведь его правила игры, и только ему решать, кому о них рассказывать. К тому же, они никогда не использовались одинаково для всех без исключения и явно менялись прямо на ходу, от желания своего чокнутого автора.