Каменные глаза

* * *

Моя темница – яма три на пять футов и тридцать футов в высоту. В ней нет света. Нет звуков. Нет еды и воды. Я страдаю от голода и жажды, но смерть не приходит. И мои вопли бесполезны. Тут нет еды, кроме червей, о которых говорила Тесса.

Она была права насчёт них. Иногда приходится копать, а иногда они вылезают, чтобы подышать воздухом и немного посидеть на земляной стенке – спелые плоды, ждущие, чтобы их сорвали и съели. Они такие большие, что иногда я опасаюсь, что, если не съем их, они могут съесть меня. У них не такой уж и плохой вкус, если не думать о том, что это там такое хрустит.

Мои друзья исчезли. Мертвы, потеряны или порабощены. Мой плащ забрали. Круга Восьми больше нет, хотя я надеюсь, что Аттикус, Хоук и Браккус выжили. У меня больше нет цели, кроме удовлетворения капризов маньяка. Кажется, я провалил своё испытание, как и мой предшественник. Я могу думать лишь о том, что он знал, что не справился, и увидел в будущем наследника.

У меня нет таких видений. Моё поражение завершилось не обещанием искупления, а холодной и одинокой тишиной. Я не связан. Точки души на моём теле никак не охраняются. Да это и не нужно. Рон не хуже меня знает, что, сорвав с меня плащ, он причинил вред и мне. Лишил меня чего-то важного. Того, что я уже не могу вернуть. Того, без чего моя магия не существует.

Клянусь, я не вёл себя как ребёнок. Я пытался. Я старался нащупать мысленную ячейку. Но её больше нет. Я даже не могу создать рыбу и отрастить бороду. И уж точно не могу подпрыгнуть на тридцать футов и вызвать молнию. Возможно, когда-нибудь моему тюремщику наскучит ждать. Он вытащит меня из ямы и снова облачит в плащ. Скорее всего, после стольких лет в этом месте, после пары десятилетий червей и воды в тишине и грязи, я лишусь остатков воли и не смогу сопротивляться ему. Если плащ снова начнёт работать, он получит желаемое, и всё будет кончено. Я с ужасом жду кошмаров, которые он обещал на меня наслать.

Моя темница – яма три на пять футов и тридцать футов в высоту. В ней нет света. Нет звуков. Нет еды и питьевой воды.

В ней нет надежды.