Закатное солнце почти не слепило

Из-за угла вырулил белый открытый электромобиль, с тканевым тентом от солнца вместо крыши, за рулем сидел дядя Миша, девочка во все глаза смотрела на него и машину. Двуместный кар для гольфа остановился радом с директором. Дядя Миша вышел, сочувственно посмотрел на девочку и сказал: «В холодильнике есть мороженное». Потом он помог директору усадить девочку, та совершенно неуклюже залезла в маленький салон, страх на время оставил её, она с открытым ртом осматривала электромобиль. Когда дядя Миша дал ей в руки брикет запечатанного пломбира, та его чуть не выронила с возгласом: «Холодное!». Директор подхватил мороженное, распечатал его и вручил за палочку номеру 104-99, в его взгляде читалось сострадание:

— Ты не знаешь, что это? Ешь осторожно, кусай маленькими кусочками, держи некоторое время во рту перед тем, как проглотить. Многим нравится больше пирожков. — Он подождал, пока девочка сделает первый осторожный укус, затем нажал одну из двух педалей гольф-мобиля и мягко повел его по аллее. 104-99 замерла, схватилась свободной рукой за подлокотник, директор спокойно вел машинку дальше. — Растает, — директор кивнул на мороженное и девочка послушно сделала следующий осторожный укус. — Ну как? — В ответ 104-99 промычала что-то похожее на «Награда». Спартак Петрович покачал головой. — Невесело у вас там, если мороженное дают только в награду.

— Мне дважды давали, — гордо сказала девочка, отхватывая солидный кусок так, что показалась палочка. Она внимательно посмотрела на палочку и добавила с полным ртом, — только без щепочки.

— Её есть не надо, — поспешил сказать директор и хлопнул себя по лбу, — ведь ты же голодная! Ай, я глупый! Но ты в столовой такой переполох устроила, особенно когда свой ножик выхватила. — Спартак Петрович оправдывался, причем в первую очередь перед собой.

— А вы отдадите мой Нож? — спросила 104-99, с таким уважением выговаривая слово «Нож», словно это была минимум снайперская винтовка.

— Он тебе дорог?

— Это моя Привилегия, — в словах звучала гордость. — Я командир в своём отряде.

Директор на панели гольф-мобиля нажал комбинацию клавиш, зашипела рация и сквозь помехи донесся голос Светланы: «Слушаю».

— Девочка в столовой обронила свой острый сувенир, принесите его, пожалуйста, в верхний кафетерий.

Рация в ответ зашуршала: «Буду через 15 минут».

— Отлично, — сказал директор, обращаясь к 104-99, — скоро тебе вернут «Нож». А сейчас мы едем тебя кормить. Да и меня тоже, ведь только за пирожками на кухню пошёл, а тут ты. Хотя чего я ожидал? Наверное, ангела, а тут — «Радость» с номером.

Машинка повернула на очередной развилке вверх и натужно зажужжала электрическим двигателем. Радость тщательно облизала палочку от мороженного, вытерла ее о застиранный платочек и спрятала в кармашек на юбке. Девочка успокоилась, она внимательно смотрела по сторонам, то и дело резко поворачивая голову. Особенно её интересовали строения, а когда по пути попалась статуя пионера-горниста, вообще чуть из машины не выпрыгнула, Спартаку Петровичу пришлось немного притормозить.

— Статуи нравятся? — спросил директор.

— Здесь тоже есть Пионер-12? — Вопросом на вопрос ответила девочка, она всё ещё выкручивала шею, пытаясь разглядеть скрывшегося за поворотом аллеи бронзового мальчика.

— Как видишь, — сказал директор. Потом он отбросил какое-то сомнение, но произнес, всё равно не глядя на 104-99:

— Как ты думаешь, где ты находишься и что с тобой случилось? — Тут жужжание электромотора затихло и кар остановился среди парка со старыми деревьями, на асфальтном пятачке перед одноэтажным деревянным строением с большими окнами. Кафетерий был выкрашен в веселую жёлто-бело-красную полоску.

Девочка вдохнула полной грудью воздух пропитанный запахом мшелых деревьев и сказала неожиданно заулыбавшись: — По-видимому, в Раю. Значит, я не умерла.