Закатное солнце почти не слепило

Глава 1

Голос директора из громкоговорителей разносился по лагерю со странным, хлопающим как отражения закрывающихся дверей, эхом, когда ближайший динамик замолкал, из дальних еще продолжали долетать целые слова и даже обрывки фраз, наглядно демонстрируя ограниченность скорости звука.

— Совсем немного осталось до окончания захватывающей командной игры в Беглецов и Охотников! Уверен, всем интересно будет узнать, что на свободе остаются всего три пока что неуловимых группы беглецов…

— Они с ума посходили! — В сердцах выкрикнула Рита за что получила несильный тычок в бок стволом какого-то оружия, похожего одновременно на маленький автомат и жука. Человек в черном облегающем костюме с анатомическими вставками в уязвимых местах, наверное, броня, приложил палец к уродливой маске в том месте, где положено быть губам. Еще двое его близнецов держали на прицеле остальную часть отряда в то время, как один тащил из волн прибоя большой черный мешок.

— … Улыбка Енота А-7, Отчаянные Мстители А-5 и Цветочная Поляна А-8. Вы, девчонки, молодцы! — продолжал вещать директор. — Но опасайтесь лучших охотников нашего лагеря — отрядов Ассоль А-3, Солнечных Ласточек А-1 и Горных Нимф А-1.

При упоминании её отряда, Рита чуть опять не вскричала, но бок ещё саднил от прошлого «дисциплинарного взыскания» и новое получать не хотелось. Она в очередной раз глянула на свой навигатор с красным ремешком и отметила, что он всё так же сбоит. Экран устройства помигивал с самого момента нападения: то полностью лишаясь любых признаков жизни, то ненадолго и неуверенно набирая краску. Нет, конечно, никто не смотрел на часы во время появления этих страшных людей, но спустя минуту, когда растущее оцепенение страха подсказало, что это всё не шутки, не безумная инсценировка, не учения, не что-либо еще безобидное, нефатальное, что может произойти с нормальными подростками, а это — самое настоящее нападение странных и страшных людей, лишь с первого взгляда похожих на морских диверсантов. А было бы лучше, если бы это были «обыкновенные» диверсанты, морские пираты, безумные террористы? Намного. По крайней мере не так страшно.

«Ну да, — неожиданно для себя подумала Рита, — они с корабля. С бредноута, или как там его». В голове догадка знакомо щелкнула, картинка обрела контрастность, при этом как-то неуловимо вывернувшись. Словно выпуклые тени поверхностей вдруг стали вогнутыми, а там, где свет очерчивал возвышения, оказались впадины. Как будто Риточка переместилась в иную реальность, идеально совпадающую с предыдущей только контурами.

Мамочка! (как ты сейчас далеко!) Ведь это чудовища, только похожие на людей! Они готовятся утянуть девчонок с собой, чтобы сделать с ними нечто невообразимое, непременно ужасное.

Это не маски у них на лицах!

Это лица с выпуклыми глазами, словно залитыми черными чернилами, аппараты для дыхания под водой не закрывают рты, это и есть рты — большие, угловатые, забранные вертикальной щеткой щелей, напрягающихся в такт натужному дыханию. Маленькие уши приросли к черепу, их прикрывает перепонка.

Неужели и всё остальное — тоже не костюм, не броня, а мерзкая черная плоть? Полина помимо воли вглядывалась в перехрюкивающихся между собой уродов, содрогаясь и одновременно оставаясь спокойной. Часть души девушки корчилась в агонии ужаса, в то время как лицо её оставалось бесстрастным, оно даже разгладилось, как у фарфоровой куклы.

«У меня шок», — подумала Рита, — «хоть бы он не проходил подольше, иначе я буду орать и брыкаться — меня будут бить прикладами, а я буду всё равно брыкаться и орать». Риточке секундно взгрустнулось от душераздирающей сцены, которую она тут же прогнала из воображения. «Интересно, кто-нибудь понял тоже, что и я?», — командир отряда осторожно осмотрелась. «Кажется, никто», — только успела она подумать, как на гальку с шумом свалилась Алина — одна из белобрысых приятельниц Риты. Стоящие рядом девчонки, вскрикнув, отскочили, но сразу бросились обратно к безмятежной, словно уснувшей девушке. «А вот: она поняла», — со странным юмором подумала Рита и вслух сказала ровным голосом:

— Врача. Кто-то должен вызвать врача. — Она сама удивилась тому, как неестественно прозвучало это, ей даже пришлось прокашляться, чтобы повторить то же самое, но уже с правдоподобными интонациями. — Врача! Нам нужен врач! — Её голос взволнованно дрожал, через слово срываясь на задушенный писк.

— Отпустите нас! — проплакала Марина. Её черные волосы обвисли, всегда бледное лицо приобрело голубоватый оттенок, а веснушки просто исчезли.

— Отпустите! Отпустите! — Завторили нестройно остальные девчонки, шокированное молчание которых прорвалось всхлипами и мольбами.

Трое чёрных уродов в ответ только покрепче взялись за оружие и щелкнули какими-то переключателями в глубине инсектоидных механизмов, которые наполнились негромким, но ясным звуком заряда конденсаторов — как будто набирает энергию вспышка профессионального фотоаппарата; звук дошёл до высокой ноты и остался смертоносно звенеть на ней. Простые угрозы кончились.

Четвёртый из отряда захватчиков подтащил мешок к Алине, не обращая внимания на сгрудившихся рядом девчонок, которые расступились, безотчётно избегая прикосновения мокрой резины гидрокостюма. (А Рита-то понимает, что это не резина, или не везде резина.) Он разорвал толстый материал, покрытый слоем клеёнки, похожей на рыбью кожу, которая громко трещала и шуршала при каждой деформации и запустил внутрь руку.

— Там у вас аптечка? — С надеждой спросила Марина, она совсем позабыла урок молчания, преподанный Риточке. Но Чёрным сейчас было не до борьбы с болтовнёй, а может быть конкретно почтальон особо не пришлась им по вкусу.

Рита не сдержалась и хмыкнула от такой наивности. Никто не заметил столь неуместного проявления эмоций. Не удивительно! Если никто не заметил, насколько порванный мешок походил на пакостный кокон, а только все таращились на манипуляции водолаза, ожидая, что он начнёт врачевать Алину.

Рука быстро нащупала что-то и вытащила наружу белесую дыхательную маску с обвислыми тонкими завязками, неприятно подрагивающими, словно силиконовые. За устройством тянулись тонкие прозрачные сопли, как будто его достали из свежего клея. Все окаменели, в упор разглядывая жидко-вязкую слизь, натягивающуюся сотней паутинок, рвущихся и повисающих, падающих маленькими капельками.

Рита подавила тошноту.

Псевдочеловек встал на колени рядом с Алиной и осторожно поднёс «дыхательную маску» к лицу девочки. Он был похож на заботливого спасателя, так же, как пакостный организм в его руках — на медицинское устройство.

Рита ногой выбила «маску» из рук «спасателя» и с оглушительным вибрирующим гулом горизонт перевернулся и перед её глазами оказались камешки гальки — почему-то в фокусе, словно она разглядывала их через увеличительное стекло, а вот всё остальное вышло за пределы резкости и дрожало мутным маревом в унисон болезненной пилоподобной вибрации, сотрясающей тело. Прежде чем, картинка начала стремительно тухнуть, усилием воли она смогла сконцентрировать взгляд на лице Алины, на которое сбоку прыгнула белая маленькая тварь, залепив ей рот и нос своим мягким скользким телом. Алина открыла глаза поверх «маски» и встретилась, недоумевая захлопав глазами, с затухающим взглядом Риты, которая сдалась и отключилась.

Солнечный пляж затопило воплями и хрустом гальки под ногами. Но всё быстро стихло после того, как Черные точными и экономными движениями полоснули молниями из жуков-автоматов по сорвавшимся в панику пленницам.

У девчонок еще подёргивались конечности, когда к их лицам присосались живые маски, жадно обвив затылки щупальцами.

Одна Алина, которой не повезло прийти в себя, видела всё до конца. Парализованная ужасом до окаменения мышц она наблюдала, как падали одна за другой Солнечные ласточки в конвульсиях, захлёбываясь криками с икотой, а потом к ним подходили страшные люди с чем-то подрагивающим в руках, что возле лиц девчонок оживало и, словно соскучившийся по любимому пациенту дыхательный аппарат, хватало их жгутами, плотно прижимаясь ко ртам. Когда она наконец смогла вдохнуть достаточно вязкого воздуха, который сопротивляясь проникал в лёгкие, чтобы закричать, она не смогла, — вибрация на выходе изо рта потонула в мягком и холодном. Алина не хотела этого делать, но глаза сами скосились к переносице, на которой увидели нечто симметрично-морщинистое, просасывающее газ для неё через открывающиеся и закрывающиеся трещины в плоти.

Девушка вскочила на ноги, пытаясь оторвать от лица липковато-скользкую распластавшуюся мерзость и, получив сбоку удар в голову прикладом, снова потеряла сознание.

Почтальон «Улыбки енота» Милена — маленькая сорвиголова, это она придумала название отряду и настояла на нём, — выглядывала из-за высокой травы на склоне, спускавшемся к набережной. Кроме неё и её верной подруги и помощницы Софьи все остались за высокими кустами лавра вверху, ожидая возвращения разведчиков. Еноты избегали хоженых дорожек (тоже идея Милены) и, вероятно, поэтому числились сейчас в числе наиболее успешных беглецов. А кроме того, еще их можно было смело отнести к самым загнанным своими почтальонами отрядам, поэтому никто не стал возражать, когда дуэт Милена-Софья распорядились: «Всем ждать здесь, мы в разведку!».

— Часы не работают! — досадным шепотом заявила Софья, протягивая запястье с навигатором для наглядности.

— Знаю! — Милена уже успела заметить, что циферблат устройства лишь слабо мерцает, когда пыталась набрать сигнал «SOS». — У меня тоже.

— И что будем делать?

— Ничего. Пока… Смотрим.

И две подруги смотрели, как четверо аквалангистов с автоматами держат на прицеле группу старших девушек. Разыгрывавшаяся внизу сцена, сверху была видна, как на ладони, казалось, что если как следует размахнуться, то можно попасть камнем в какую-нибудь из фигурок на шершавой доске пляжа. Когда аквалангисты стали расстреливать пленниц трескучими молниями и цеплять им на лица живую гадость, Милена подскочила и действительно попыталась швырнуть в сцену камнем. Зачем? Чтобы отвлечь, а желательно прибить кого-либо из монстров. Девочка почему-то, без перехода и незаметно для себя, вычеркнула тех из числа человеческих существ. Отсюда, сверху, было хорошо заметно, как неправдоподобно слаженно двигаются чёрные фигуры, словно воспроизводят танец отработанный на сотнях репетиций, переступают и поворачиваются в групповых па, где ритм пауз и ускорений пробегает рябью по всем четверым.

Камень, хороший, увесистый, на треть детской ладони, не пролетел и четверти расстояния. Он бессильно стукнулся в жёлто-зелёную, примятую солнцем и солёным ветром траву, и даже прокатился вниз каких-то пару метров. Милена издала вопль бессильной досады и увидела, как изменился «танец» водолазов, верёвочки, которые синхронно дёргали четвёрку, теперь вытянулись в их сторону — её, воинственно застывшей, и Сони, уткнувшейся в землю и дёргающей свою подругу за ногу в безуспешной попытке унять самоубийственный порыв.