Огненная душа куклы

Крымов слушал Соболевского, смотрел на него, но видел перед собой иное – манекен за стеклом, сексуальную красотку в белой шубке, с золотым каре. Она была здесь рядом, в двух шагах. Он даже покосился на дверь, не стоит ли она там, за его спиной? А еще он отчетливо, хоть и обрывками, слышал голоса тех, с кем совсем недавно пришлось говорить о ней. Одна девочка готова сойти с ума от страха, потому что за ней идет, как зомби, ожившая женщина с витрины, другая рассказывает, как ее подруга падает в лужу, когда к ней вдруг угрожающе оборачивается все то же неведомое существо.

– Вы о чем-то задумались? – вежливо спросил Соболевский.

– Простите. Всему виной ваш рассказ, Анатолий Иванович. О замковых раскопках и обнаженной красотке. Тут без рюмки не обойдешься. Знал бы, сам пузырь прихватил, в качестве презента.

Соболевский рассмеялся.

– Не могу с вами не согласиться, Андрей Петрович. Но я обещал, что история будет еще та.

Они выпили бодрящего «Джека».

– Когда Апраксин умер, – продолжал Соболевский, – оказалось, что наследник у него один – племянник, которому антикварные страсти дяди до печки. И он стал распродавать все понемногу. Я успел к этой распродаже ровно пять лет назад. Свел нас тот самый общий знакомый, чудак-старичок, любитель фарфоровых китайских собачек. Я выбрал несколько вещей, в том числе и манекен. «Мою Лолу», как теперь ее называю. Она стояла в углу склада, в наброшенной холстине. Когда я стащил холст, то был, мягко сказать, удивлен ее грацией, чувственностью. Все дело в том, что манекен отлили по заказу Льва Григорьевича. Как мне рассказали, он был копией той женщины, которая сопровождала Апраксина по жизни. Эта романтическая история тронула меня до глубины души. На Лоле была старая джинсовая куртка, которую она сжимала на груди. Племяннику манекен оказался не нужен. Он так и сказал: «Эротические фантазии моего дядюшки, кроме отвращения, у меня ничего не вызывают. И легкого озноба. Особенно его Лола. Хотите купить – покупайте. За бесценок не отдам, охотников на это „чудо“ найдется немало, но и три шкуры драть с вас не стану». Мы договорились, и каждый остался при своей выгоде. Вот так Лола оказалась у меня и перекочевала уже в белой норковой шубке в витрину моего магазина. Это уже пятнадцатая шубка, которую она продала, – усмехнулся он собственной шутке, кажется, популярной в его среде. – Что скажете теперь, Андрей Петрович, узнав это историю?

Крымов изумленно покачал головой: история с каждым часом становилась все более изысканной, запутанной и демонической.

– Сюжет для любовно-фантастического романа, Анатолий Иванович. Крепкий сюжет.

– Соглашусь с вами на все сто.

– Благодарен вам за ваш рассказ, – честно признался Крымов. Ему пора было двигать на банкет. – Что ж, – он хлопнул по коленям, – мне пора за работу.

– Ну, если вы торопитесь, – заметил Соболевский, – тогда еще по рюмочке? На дорожку? Но смотрите: я-то домой поеду. Мне можно.

– С удовольствием по последней, – кивнул детектив. И усмехнулся: – Обнаженную диву с развалин старинного замка захочешь – не забудешь. Теперь буду о ней думать.

Соболевский разлил виски.

– Именно. Я много раз воображал, как она в свете луны идет от развалин к палаткам археологов. – Он драматично вздохнул. – Представлял себя на месте ее возлюбленного – Льва Апраксина.

– Уверены, что это был он?

– А кто же еще? Если, конечно, Венечкин не сбрендил.

Крымов встал, за ним поднялся и Соболевский, проводил гостя до дверей. Детектив обернулся:

– Анатолий Иванович, а вы не узнали, случайно, фамилию того искусника, который изготовил манекен? Вашу Лолу. По образу и подобию той загадочной дамы. Например, у старого антиквара, что специализировался по китайским собачкам?

– Пытался, конечно. Трофимов его фамилия, «собачника», в смысле. Семен Семенович. Увы, он не знал. Просто до него дошли слухи о кукле Апраксина, не более того. А племянника этот вопрос вообще не интересовал. Так что автор неизвестен, – развел руками хозяин модного салона. – Всего наилучшего, детектив.

Вместе с Яшиным они подкараулили молодого человека у строительного института, откуда тот выходил после занятий. Старший лейтенант еще переспросил:

– Ты уверен, что с ним стоит говорить? Такие говнюки заартачатся, а потом еще жалобу накатают.

– Мал он, чтобы жалобы катать, – ответил Крымов. – А пару вопросов я задать ему обязан.

– Ну смотри, как знаешь.

– Попробую – у меня сегодня клюет.

Крымов вышел из машины и направился навстречу молодому художнику.

– Владислав Ольшанский?

– Да, – насторожился молодой человек, увидев перед собой спортивного и собранного мужчину.

– Частный детектив Крымов, капитан в отставке, – представился сыщик. – Веду следствие вместе с управлением МВД. На пару вопросов ответите?

– А в чем дело?

Они встали посреди тротуара.

– Отойдем в сторонку? – предложил Крымов.

– Хорошо.

– Дело в трех убийствах, которые случились несколько дней назад. При очень таинственных обстоятельствах. И в центре этих обстоятельств – манекен в витрине модного салона «Афродита», как вы уже знаете.

Лицо Владислава разом стало злым.

– Не понимаю, о чем вы.

– Я многое знаю. И во многое готов поверить. Ответьте только на один вопрос: откуда у вас такое отношение к ней? К этой пластмассовой дамочке?

– Какое – такое?

– Как к живому существу. Откуда взялось это чувство?

– Ах, вот вы о чем, – усмехнулся молодой художник. – А вдруг она и впрямь живая?

– Шутите?

– Про Галатею знаете?

– Знаю. Художник Пигмалион так был влюблен в свою гениально вылепленную скульптуру, что боги сжалились над ними и оживили ее.

– Ну вот, что еще я должен прибавить?

– В смысле?

– Я тоже влюблен в нее. И жду, когда боги оживят ее ради меня.

– Только Галатея не убивала людей в окружении скульптора Пигмалиона, вот в чем дело.

– Откуда вы знаете? А может, убивала? Только история не донесла это до нас? Не подумали об этом, детектив?

– Нет, не подумал.

– А если серьезно? Вы, от бессилия в поисках настоящих преступников, ударились в мистику? – Мальчишка явно издевался над ним. – Это сейчас новая методика такая?

– Точно, я разработчик.

– Вот бы Шерлок Холмс удивился. У вас еще что-то ко мне?

– Нет, ничего.

– Хотите устроить мне очную ставку с манекеном? Я не против.

– Верю.

– Я свободен?

– Как ветер.

Владислав отвернулся от сыщика.

– Соболезную, товарищ капитан в отставке!

– И вам не хворать, Ольшанский!

Крымов забрался в машину, слишком сильно хлопнув дверцей.

– Чего бузишь?

– А он непрост и неглуп. За словом в карман не лезет. Колючий парнишка. Себе на уме.

– Отшил тебя?

– Ага. Вот засранец! Ну и молодежь пошла!

Яшин хохотнул:

– Я так и думал.

– Едем в управление, – сказал Крымов.

– Зато Марина – прелесть! – Выезжая на дорогу, Яшин нажал на газ. – Еще не звонил девуле? – Андрей отрицательно мотнул головой. – А зря! Уверен, она ждет!

Вечеринка в управлении УВД удалась на славу. Море выпивки и еды, сердечные разговоры, бесконечные расспросы, как там, в лесах, с кабанами и зайцами, лосями, бобрами и ежами. Крымов только успевал отвечать. «Большая Галя», как и юные дамы управления, интересовалась, не встретил ли Крымов в лесах Урала свою Олесю, дикую красавицу-нелюдимку. Он успокоил их: нет, бобры и ежи были, кабаны и лоси тоже, а красавицы не было. А иногда очень хотелось. Дикую, нелюдимую и хорошенькую Олесю.

В какой-то момент, когда от Крымова ненадолго отстали, он нашел время рассказать Яшину историю таинственного антиквара, везунчика и богача Льва Апраксина. Старший лейтенант слушал бывшего шефа с открытым ртом.

– Ну ни хрена себе, – только и сказал он. – Не думал я, что у нашей истории есть второе дно. Да еще такое, – кивнул он, – с начинкой. Да с какой. Ух!

– Уверен, что это десятое дно, Костя, или двадцатое, – закурив, подметил Крымов. – Между куклой из магазина и замурованной в гробнице мумией этих донышек не сосчитать. Вскрывать замучаешься.

– Надо взять Лолу на экспертизу, вот что я скажу, найти повод и взять. Сделать ей рентген.

– Найди повод, – согласился Крымов. – Ты на службе, есть все полномочия – тебе и карты в руки. А еще постарайся разыскать старого питерца Семена Семеновича Трофимова, коллекционера китайского фарфора, если он жив, конечно. Хотя в этом я не уверен.

– А себе какое задание дашь, Андрей Петрович? – вопросил старший лейтенант. – Без обид, просто интересуюсь. – Он пожал плечами.

– Что, начальник во мне проснулся?

– Ага.

– У меня будет более тонкая работа. Хочу поговорить с этим мальчишкой, Ольшанским, который нахамил милой девушке Марине. Что он увидел в этом манекене? Зачем неделями напролет таскался к магазину? Что хотел? Чего ждал от нее, пластмассовой Лолы? Такое вот будет у меня задание, Яшин… Да, скажи, кто тут у вас сейчас компьютерный гений. Мне нужен один адресок раздобыть, по нашему делу.

– Каверзнев Антон у нас новоиспеченный гений, начальник отдела, ты его не знаешь, недавно работает. Кстати, он тут, со всеми отмечает. Минералкой. Трезвенник. Во-он он, тощий такой, – кивнул Яшин.

– Тогда познакомь, и поскорее. И скажи, что у меня карт-бланш на любую инфу. На сотовые телефоны граждан в том числе.

– Будет сделано, товарищ капитан. Что за рыбу ловить будем? Или пока секрет?

– Пока да. Ты первым узнаешь, Костя.

Через пятнадцать минут Антон Каверзнев, худощавый очкарик, любитель минералки, очень собранный и деловой, нашел необходимую Крымову информацию. Тот поблагодарил специалиста и пошел в холл, где потише, звонить. В банкетной уже гремела музыка – правоохранители готовы были пуститься в пляс.

– Алло, – проговорил Андрей, – добрый вечер. Капитан полиции следователь Крымов. Это Роман Сергеевич Венечкин?

– Да, – ответили ему. – А в чем дело?

– Как мне поговорить с Венечкиным Сергеем Сергеевичем? Это ведь ваш отец, как я понимаю?

– Правильно понимаете.

– Итак?

– Вы точно следователь? – спросили на том конце с легким укором и откровенным смешком.

– Совершенно точно. А что?

– Папы давно нет – вы опоздали на двадцать лет.

– Простите, не знал…

– То-то и странно, что не знали. Как он мог вам понадобиться, если его и на свете-то нет, и зачем?

– Я все объясню, – поторопился Крымов. – Мы подняли одно старое дело, оно связано с покойным ныне Львом Апраксиным, известным антикваром. И с одной его экспедицией на территорию Белоруссии, на раскопки в Старом Ляшском замке. Это еще при Советах было. В экспедиции участвовал аспирантом ваш отец, это мне доподлинно известно. Тогда экспедиция Апраксина нашла одну очень странную гробницу под тяжелой каменной плитой… с мумией. Ну как в кино.

Сыщик почувствовал сильное напряжение, возникшее на том конце провода. Даже сюда долетело!

– Возможно, отец вам рассказывал об этом? – спросил Крымов.

– Вы продолжайте, – строго попросил Венечкин-младший, – не стесняйтесь.

– Хорошо. До следствия дошла одна странная история, не очень правдоподобная, увы, но крайне увлекательная. Она способна пролить свет на недавние трагические события.