Огненная душа куклы

– Какая история?

Крымов выждал паузу.

– Возможно, вы уже догадались?

И вновь смешок в трубке, а потом пауза.

– Про женщину, которую увидел мой отец однажды ночью? – вдруг спросили очень серьезно.

– Значит, вы знаете…

– Как она, обнаженная, шла от замка, а потом занималась с кем-то из археологов любовью? – продолжал Венечкин-младший. – Предположительно с тем самым Апраксиным?

– Ого, да вы в курсе дела!

– Я не просто в курсе, уважаемый господин Крымов. Это мрачная история, потому что имела мрачное продолжение. Но что интересно именно вам? Следствию?

Крымов думал, говорить или нет об этом незнакомому человеку, открывать тайны следствия, но интуиция сказала: можно. Открывай. А она, интуиция, никогда его не обманывала. Только один раз подвела, и то есть оправдание – любовь и страсть. Помрачение рассудка.

– Несколько смертей случились недавно, и ниточка привела к тем самым раскопкам. Расскажите, что знаете вы? Смерть вашего отца как-то коснулась этого?

Венечкин ответил не сразу.

– До сегодняшнего дня я думал – нет, я надеялся всей душой, – что ошибался и все это выдумки. Смерть моего отца тут ни при чем. Теперь вижу, что ошибся.

– Говорите, прошу вас.

– Двадцать лет назад мой отец однажды проснулся среди ночи, это мне рассказала мать, вскочил как ошпаренный и закричал на весь дом: «Это было! Мне это не приснилось! Она заворожила меня! Это было на самом деле!»

– Вы о том, что он видел?

– Да.

– И о том, что та самая женщина предупредила его держать все в тайне?

– Да, черт!

– Сказала, что если он начнет болтать, то его постигнет кара?

– Именно! Именно…

– Да, Роман Сергеевич, это сюрприз. Невероятно. Как умер ваш отец?

– Два десятка лет его мучила эта тайна. Он все видел наяву, но думал, что это был сон. Бывают же такие сны? Четкие, ясные, точь-в-точь как реальность.

– Бывают.

– А еще бывает, что опытный гипнотизер внушает вам какую-то грезу и вы с ней можете жить сколь угодно долго. Пока чары не рассеются. Если вообще рассеются. А мой отец обратился к знакомому психиатру, совсем по другому делу, но тот сдвинул камень с места. Сам того не желая. Спросил у отца: вспомните самую таинственную историю в вашей жизни, о чем вы боялись даже думать, что вычеркнули из памяти. И отец увидел свое прошлое таким, каким оно было. Сразу, внезапно, во сне. Оттого и проснулся, аж подскочил. Мне об этом мама рассказала. Она тогда перепугалась ужасно. Я жил в другом месте. А потом отец стал всем рассказывать об этом. И даже позвонил своему старому знакомцу Апраксину, только предварительно изрядно выпил. Сказал, что видел и его, и его голую подругу с волшебным телом, кожа которой серебрилась в лунном свете, как чешуя змеи. И спросил, мол: все мы думали, откуда же она взялась? Много чего он наговорил тому старому антиквару. А потом, потом…

– Что было потом, Роман Сергеевич?

– Однажды отец пришел с работы – он был к тому времени профессором исторического факультета в универе – и сказал, что за ним шла красивая женщина с очень знакомым лицом. Преследовала его.

– Он ее описал? Внешность?

– Да, сказал, у нее было светлое каре и широкий берет.

– Светлое каре?

– Да, а это что-то меняет?

– Возможно, пока не знаю. Продолжайте.

– Она была в плаще – стояла осень. В сапожках. Полная изящества. Походила на актрису. Или на роковую шпионку. Мама еще посмеялась: мол, не староват ли ты для таких-то радостей?

– Очень интересно, очень, а что дальше? – поторопил его Крымов.

– Спустя два дня отца нашли в парке с инфарктом миокарда. Он сидел на своей любимой лавке. Дворник, который работал в тот день, часто видел моего отца и даже здоровался с ним, заметил, как к нему подсела молодая женщина и заговорила с ним. Как со старым знакомым…

– Так?

– Дворник ушел, а когда вернулся, то обнаружил моего отца мертвым.

– Дворник описал ее?

– Это была та самая женщина, с белым каре, в плаще, в берете.

– Сильно. И страшновато.

– Такая вот история, господин Крымов. Понравилась?

– Именно такую историю я и мечтал услышать. Не надеялся – мечтал. И боялся. Но вы словно предугадали мои желания.

– Рад, что смог угодить.

– А вы сами никогда не видели такую женщину у себя за спиной?

Венечкин-младший усмехнулся:

– Это вы к тому, что обнаженная дьяволица пообещала моему отцу расправиться не только с ним, но и с его близкими?

– Вы догадливы – именно так.

– Ну раз я жив, стало быть, она изменила свои планы. Нет, я не видел за своей спиной такой женщины. Может, оборачивался редко? Не знаю.

Они поговорили еще немного и попрощались. Крымов пообещал посвятить Венечкина в курс дела, когда будет иметь на то право. Детектив вышел на свежий воздух и закурил. Наверху громыхала музыка – пляски были в самом разгаре.

Дело вырисовывалось и впрямь мрачное, Венечкин оказался прав, и задуматься было над чем. Все новые и новые тайные тропы расходились от основного пути, на который они вышли, и вели эти дорожки явно не на свет божий, а в глухие дебри – и что касается трагических событий и разрушенных человеческих судеб, и что касается времени. И теперь он, Андрей Крымов, стоит на перепутье и решает, на какую из этих тропок ему свернуть.

Но неожиданно яркий золотой свет упал из облаков на одну из таких тропок – капитан Крымов не ожидал такого, но вот же, случилось. Он вернулся в холл и, подумав, набрал еще один номер.

– Алло? – спросил мягкий женский голос.

– Марина?

– Да, а кто это?

– Не узнаете по голосу?

– Нет…

– Капитан в отставке, сыщик Андрей Крымов. Есть разговор. Можем встретиться? Если вы свободны, конечно.

– Сейчас? – голос прозвучал озадаченно.

– Ну да, время, кажется, еще детское. – Крымов взглянул на часы. – Девять вечера. Или вы уже баиньки?

– Нет, не баиньки. Совсем не баиньки.

– Тогда встретимся?

– А где?

– Да где хотите. В кабачке «Лапландия». Я заеду за вами. Через полчаса. Идет?

– Буду ждать, – очень оживленно ответила Марина.

Он вернулся к коллегам, нашел Яшина.

– Все узнал, что хотел?

– Даже более того.

– Расскажешь?

– Завтра расскажу. Сейчас ухожу по-английски.

– Почему?

– Так надо. Я им все равно уже не нужен. – Он кивнул на разгулявшихся коллег.

– А чего это ты так сияешь, капитан? – заинтригованно нахмурился старший лейтенант. – Как береговой прожектор?

Крымов и впрямь светился. Сердце-то билось чуток неровно, душа пела. Тихонько пока, но пела. Предвкушала.

– Что, так заметно, Костя?

Тот пожал плечами:

– Детективом быть не надо – тут и постовой бы догадался.

– Есть причина, есть.

– Ну, – кивнул Яшин, – посвяти.

– Не буду. Пока не буду.

Тот прищурил один глаз.

– Ну-ка, ну-ка, дай я угадаю… Ты ей позвонил? Красотке Марине? Не выдержал – набрал номерок?

– Не выдержал, – с улыбкой кивнул Крымов. – Позвонил.

– И что?

– И то. Сейчас поймаю такси и поеду. А там видно будет.

– Ха! Коньячок сыграл свою роль.

– Верно, так бы с ходу не решился.

– Но ты чуток подшофе, смотри.

– Именно благодаря этому и позвонил. Отпускаешь?

– Валяйте, товарищ капитан. Рад за вас.

– Нашим придумай что-нибудь.

– Ага. Но завтра жду рассказа. И по поводу адресочка питерского, и по поводу прекрасной Марины.

– Непременно, Костя. Но завтра. По поводу адресочка.