Клептоманка. Не все сливки одинаково полезны

Убийцы тоже ошибаются

Бессонница – страшная вещь. Рвущая мозг на кусочки. Изматывающая нервную систему. Сводящая с ума. Руслан Архипов не мог уснуть до трёх часов ночи, хотя лёг спать до полуночи.

Сначала он думал о Регине. Она с годами расцвела. По-юношески приятная девочка превратилась в женщину, интригующую красотой и загадочностью. Характер, правда, так и остался не ахти, и с коммуникабельностью проблемы. За время, что они не виделись, Ростоцкая закрылась ещё больше. Ни с кем не встречалась, не дружила. Он узнавал через общих знакомых – ни с кем. Мрачные юбки удлинялись с каждым годом. В общении с Русланом она вела себя странно: то открывалась, сверкая карими глазами и выгибая левую бровь, то покрывалась коркой льда и уходила в себя. В такие моменты Архипов порывался обнять и отогреть теплом большого солдатского тела эту хрупкую девушку.

Потом Руслан проваливался в полудрёму, но сразу просыпался от уханья снарядов, визга раненого товарища и адской боли в теле. Снились кошмары. Архипов давно ушёл с войны, но война не ушла от Архипова. Навещала каждую ночь, не давая нормально заснуть. Утром проснулся раздрызганный, взлохмаченный, на мокрой подушке и скомканной простыне – дёргался во сне. Заныла левая рука. Погладил её, успокаивая боль. Долго приходил в себя, прежде чем встать.

На кухне холостяцкой служебной квартиры поставил чайник, сел на обшарпанный подоконник. Надо бы покрасить, да и вообще привести дом в порядок. Носки, конечно, по полу у него не валялись, это нарушение дисциплины, но и чистоты не было. Пыльно. Руслан закурил в открытую форточку. Никотин неприятно отозвался в пустом желудке, но успокоил нервы. Вообще-то он давно бросил курить, но иногда срывался. Не бывает бывших курильщиков и бывших алкоголиков. Приходит время, мозг активирует уголочки памяти, где спрятано всё приятное, и вредные привычки возвращаются.

"Доброе утро! Как спалось?" – написал сообщение человеку, о котором думал всю неделю.

"Солнце уже высоко, так что добрый день. Хорошо спалось. А тебе?" – ответ пришёл не сразу, но порадовал. Заставил затушить и выбросить сигарету. Ну её, к чертям собачьим, эту гадость!

"Вечером увидимся?"

Молчание затянулось.

"Мы не слишком часто видимся?"

"Завтра понедельник. Сделаем перерыв. А сегодня погода шепчет. Пошли гулять!".

В городском парке возле старинного Даниловского монастыря листья всех цветов из палитры сумасшедшего художника покрывали землю и немногочисленные дорожки. Погода подобрела, дожди давно не поливали Старград, земля успела подсохнуть. Гулять стало приятно.

Руслан в приподнятом настроении много говорил, рассказывал анекдоты, периодически пиная сухую листву. Регина в чёрном пальто, перчатках, с цветным платком на шее держала его под руку. Ветра не ощущалось, поэтому Архипову посчастливилось гулять с девушкой с распущенными волосами. Они заманчиво струились по хрупким девичьим плечам, хотелось прикоснуться, узнать, какие они на ощупь. Он отводил взгляд от соблазна и травил очередной анекдот.

– Знаешь, Елену Шахтину можно вычеркнуть из списка подозреваемых, – сказала Регина в образовавшуюся паузу.

– Это ещё почему?

– Ты ведь смеёшься над моими способностями. Поэтому просто поверь.

– Ну, хорошо. Я тебе верю, но в дело подшить не могу.

– Я к тому, что другие версии нужно дожимать. Понимаешь?

– Ты на кого ставишь? – поинтересовался Руслан.

– Больше всего подходит Игнат. И мотив есть, и возможность была. Но что-то не стыкуется, не знаю, что именно. В запасе ещё есть Николаенко. И тоже как-то мутно с ним.

– Пошли поедим?

– Что? – опешила Ростоцкая от быстрой смены темы разговора.

– В кафе зайдём, перекусим, говорю, – сказал Архипов и похлопал себя по животу.

Ближайшее кафе оказалось не самым простым в городе. Ценник высокий для скромного блюстителя законности. Благо аванс перечислили недавно, а то бы Архипову туго пришлось.

– Опа! На ловца и зверь сидит в кафе, – сказал Руслан и указал на исполняющего обязанности мэра Олега Михайловича Николаенко, сидящим за центральным столиком. Вокруг главы города суетились два официанта. Новый мэр ужинал в компании друга-рыбака, который подтвердил его алиби на день убийства. Хорошо бы за ними понаблюдать.

Молодые люди заказали перекусить и немного вина. Свидание всё-таки. Регина под предлогом помыть руки удалилась в уборную. Мимо Николаенко ей проскользнуть не удалось. Мэр-великан, завидев девушку, встал, схватил в охапку, тискал. Архипов сжал челюсти. Это что ещё за вероломное нападение противника? Хотел было идти спасать, но чиновник выпустил её из объятий. Они поговорили немного, а потом произошло странное. Регина прикоснулись к руке мэра, и они оба замерли с загадочными выражениями лица. Как будто застыли. Через секунду она отпустила его руку, и скульптурная композиция оттаяла.

– Что это было? – спросил Руслан, когда девушка вернулась за стол.

– Николаенко. Новый мэр – друг моего отца. Ты не знал?

– Нет, не знал. Но я не про это. Чего вы стояли как два истукана? Почти не шевелясь. По команде "Смирно!" так не стоят.

– А я пульс считала. Плохо выглядит дядя Олег.

– Ты ж не медик, – спросил Архипов, прищурившись.

– И что? Я пульс посчитать не могу что ли? Можно и Николаенко вычеркнуть из списка подозреваемых.

– Это ещё почему?

– Он близок к химии примерно так же, как Меркурий к Сатурну. То есть вообще ни бум-бум.

– Как узнала?

– Быстро скажи формулу спирта. Быстро! Не думая.

– Э-э-э. Откуда я знаю. Для этого есть эксперты.

– Вот! И Николаенко не знает.

– А если бы ответил? Ты сама-то знаешь эту формулу?

– С2Н5ОН. Специально выучила для теста. Любой химик, говорят, знает её, как знает "Отче наш" любой священник. Она простая, эта формула.

– Молодец. Хотя не факт, что это поможет. Мэр может разыграть роль. Типа не знаю я ничего, и глазами хлопать. А может друг его – подпольный химик. Проверить надо.

Принесли горячее.

– Я хочу поднять этот бокал за самую красивую девушку в этом зале. К тому же такую сообразительную. За тебя!

Архипов потянулся к девушке чокнуться. Регина покраснела как коммунистический флаг, нервно поправляя цветной платок на шее. Надо же, какая стеснительная.

– Мне одна мысль покоя не даёт со вчерашнего дня, – начала Ростоцкая задумчиво. – Помнишь, мы говорили про Игната? Мол, откуда он знал про ролевые игры родителя.

– Так точно. Помню.

– А что, если убийца метил не в Шахтина?

– А в кого? – спросил Архипов, хлопая глазами.

Регина покопалась в адресной книге телефона, набрала нужный контакт.

– Добрый вечер. С Вами говорит Регина Ростоцкая, следственный комитет. Антонина подскажите, а кто в семье бывшего мэра любит взбитые сливки? – внимательно выслушала, после паузы добавила. – Спасибо. Всего хорошего.

Регина сделала большой глоток вина.

– Я так и знала! Мэр вообще не любил сладкое. Сливки обожает Таисия. Поглощает их литрами, упаковками.

– Убийство по ошибке, – сказал Руслан задумчиво. – Это в корне меняет дело. Нужна новая рекогносцировка. Нужно думать, кому мешала жена мэра.

– Думай, не думай. У нас практически ничего не изменилось. Всё те же подозреваемые хотели бы убить Таисию. Елена? Да. Таисия разрушила её семью. Игнат? Скорее всего. Мачехи редко бывают добрыми. Николаенко? Вполне возможно. Не забывай, она ведь и в дела мужа лезла. Могла перейти дорогу в каких-нибудь мутных делах.

– В каких ещё мутных делах?

– Слушай, мне Олег Михайлович шепнул, что вокруг Таисии крутился некий Скороход. И Антонина про него рассказывала.

– Начальник транспортной конторы? Знаю такого. Он вроде в контрах с мэром был.

– Вот! А Николаенко их видел в городе. И не однажды. Вы его не проверяли?

– Не успели. Но обязательно проверим. Не волнуйся.

"Завтра предстоит много работы. Меняем версии. Ладно, это будет завтра, а сегодня я сижу в кафе с прекрасной девушкой".

На этих мыслях Архипова Ростоцкая попросила проводить её до дома. Устала, и вообще – завтра на работу. Что он и сделал, а потом пошёл в своё неуютное холостяцкое логово. Хотя нет, ещё поцеловал на прощание. Напроситься в постель уже не решался, хоть поцелуй урвать. Будет что вспомнить бессонной ночью.

* * *

Тюремный изолятор в Старграде – это настоящая катастрофа для приличной девушки. Сырость, затхлость и этот ужасный запах. Пахло плесенью и гнилью, застаревшим потом и немытыми телами. Как будто сама тоска впала в депрессию, повесилась в камере на верёвке, скрученной из обрывков простыней и одежды, а потом протухла и завоняла. Таисия пыталась заглушить неприятный запах, раздавив между пальцами дольку апельсина из передачки матери. Хоть временно, но поможет.

Ночь прошла беспокойная. Все мысли возвращались к разговору с кареглазой Региной Ростоцкой.

– Значит, отраву убийца подсыпал во взбитые сливки, – сказала она вслух, глядя в обшарпанный потолок.

– Чего ты там бормочешь? – тут же последовал вопрос с соседней койки. Скучающим сидельцам всегда интересно послушать чужие истории.

– Воняет, говорю, здесь. И кожу сушит. Крема ни у кого нет? – спросила Таисия для отвода глаз. С потолка капнуло на лоб. Вытерла лицо рукавом и отодвинулась. Как же она ненавидит это место!

Взбитые сливки. Таисия "подсела" на них недавно. Раньше не могла себе позволить такую роскошь. В детстве, когда они заходили в кондитерский магазин, она только разглядывала их в витрине. Мать же кривилась – баловство, сметана полезнее. Когда девушка раскусила дивный вкус сладкого безумия, остановиться уже не могла. Напускала белую воздушную пенку на всё – на печенье, пирожное, фрукты и ягоды. Однажды пришла в голову крамольная мысль – нанести толстый слой сливок на колбасу. Она сразу помчалась в аптеку, уж не забеременела ли часом. К большому её сожалению, нет, не понесла ребёночка, которого так ждала. Просто блажь.

Об этой блажи знали все без исключения. И кто-то очень хотел, чтобы с очередной порцией взбитых сливок в неё попали мерзкие вещества, способные остановить её молодое здоровое сердце.

"Кто бы это мог быть?".

Таисия всю ночь перебирала варианты. Оказалось, подходящих кандидатур много. Она обижала людей пачками, вагонами и маленькими тележками. Иногда нарочно, из спортивного интереса, иногда по ходу, не замечая и особо не задумываясь. За ночь вспомнились такие странные персонажи, о которых она и думать забыла. Оказалось, не забыла.

Дьявольское подсознание за ночь вытащило из-за пазухи и выложило на тарелочке следующих обиженных ею в разное время людей. Во-первых, мастера маникюра Юлечку, глубоко срезавшую кутикулу и получившую за это по крысиной морде и жалобу директору салона красоты. Вспомнился адов огонь, сверкнувший в глазах Юлечки. Во-вторых, толстого официанта Гошу из ресторана, где она когда-то работала, а потом, после удачного замужества, пришла пообедать. Гоша подал грязные столовые приборы, а потом, пыхтя и потея, ползал по полу, собирая посуду и рассыпанную еду под презрительными взглядами Таисии. В-третьих, бармена Костика с кривыми руками, пролившего коктейль на её любимое платье и получившего в тупую физиономию остатками коктейля. Идеальная чёлка ловеласа Костика поникла, с неё капала "Кровавая Мэри". Ой, да сколько их было, и ночи не хватить вспоминать.