Младший ветер

— О какой дуде? — чуть ли не хором спросили мы с Дениской.

— О самой настоящей волшебной вещице. — Торжественно объявил Сакатов, подняв вверх указательный палец — Поверьте мне, хоть Европа и сочиняла разные сказки о волшебных феях и их палочках, но у них их никогда не было! Да-да. Не было! Ни-ког-да! А были эти вещи, только на территории Руси! Именно здесь были настоящие ведуны и волхвы, которые их изготовляли. Только здесь, в русских лесах, напоённых магией до самой последней иголочки, они создавали свои бесценные обереги и волошбу. Всегда на Руси против тёмных сил вставали светлые богатыри, во все времена. И всегда им помогали волхвы. Но была и другая, тёмная сторона, это были отщепенцы, лгуны, продажные предатели и остальной сброд, который жил мечтами только о злате и власти. Вот один из таких отщепенцев и выкрал, с помощью дьявольских сил, дуду, имя у которой было «Бахлаватка». У кого выкрал неизвестно, вроде как у волхва, которому древние друиды передали свои тайные знания и свои волшебные амулеты. Он это сделал по приказу местного князька города Шенкурска. Князь был уже старым, умирать не хотел, а колдун ему с три короба нагородил про вечную жизнь, что, мол, человек на первом своём или на последнем вздохе может стать бессмертным богом. А помочь ему может бахлаватка. Да только не сказал ему хитрый колдун, что тот человек, у которого бахлаватка перехватит его последнее дыхание, будет служить тому, в чьих руках находится эта бахлаватка. Получается так, что вместе с последним вздохом бахлаватка высасывает из человека его душу, а потом отпускает её, но как бы уже с ошейником. Вот как-то так. А может и не совсем так. Механизм её работы нигде не описан, а где есть упоминание, так таким языком написано, что никакой переводчик не переведёт. Если говорить современным языком, то это преобразователь одного вида энергии в другую.

— Так получается, что каждый может, если к нему в руки попала бахлаватка, себе такого вот слугу сделать?

— Не всё так просто с этим чудесным прибором. Он не будет в любых руках работать. Его нужно ещё приручить. И опять же переведём на современный язык — нужен пароль. И со слугой тоже не просто. Это не совсем слуга. Это ветер.

— Ветер? А что может сделать ветер? — Удивилась я.

— Например, корабль потопить. — Предположил Дениска.

— Или крышу с дома сорвать, — продолжил Илья — и ею убить кого-нибудь, улучив удобный момент.

— Да, примерно так. — Согласился Сакатов — Ритуал со слугой, я понял, самый сложный. Если через бахлаватку правильно ветер не успеешь выпустить, то он сам себе будет хозяин. Или выпустишь, но не всего, тогда он тебе будет мстить, оставаясь наполовину свободным, наполовину рабом.

— А причём здесь наша история? — спросила я.

— А притом, Олечка Ивановна, что дуда эта не лежит просто в каком-нибудь сундуке, или в сейфе, или ещё в каком хранилище. Она всегда должна быть спрятана в этой самой картине, которую ты и увидела у Ларисы Николаевны на стене. Картина — это футляр бахлаватки, а листки, разбросанные по столу — это инструкция.

Мы потрясённо молчали. Сакатов снова покачал головой:

— А теперь в футляре нет этой бахлаватки. Ведь правда, ты её там не видела? — Спросил он меня, и я отрицательно покачала головой, он продолжил — Значит, она у кого-то в руках. Воспользоваться он ей не может, потому что инструкции нет.

— А может это бахлаватка у Валентины?

— Тогда бы она лежала в картине. Повторяю, бахлаватку не положишь в сумочку, и на полку её не положишь, она только в картине может быть, она плохо влияет на того, кто рядом с ней, если она не в своём футляре. Поэтому у меня возникла совершенно безумная идея, ничем не подкреплённая. Может бахлаватка у ветра?

— А чем это может грозить? — Спросила я.

— Не знаю. Это же просто идея.

— Я не могу понять, а как в картину руку засунуть, чтобы достать что-то? — Спросил Илья — Или положить что-то?

— А зачем туда руку-то засовывать, картина ведь плоская. — Ответил Сакатов — Вот возьми с поверхности стола вот этот журнал, — он показал на журнал и Илья его взял — видишь, ты не задумываешься, просто подносишь руку и берёшь. Так, видимо, и работает картина, только надо взять правильный настрой. Я теоретически говорю, так как никогда такую картину раньше не видел. Только вот прочитал про неё. Есть одна заметка в «Губернских ведомостях», это уже в 18 веке. Там говорится, что один приказчик на заводе у Демидовых работал, и он видел, как старая бабка Демидова из картины книгу вытащила. Его, понятно дело, осмеяли, но кто-то ему и поверил. Писали, что старуха Демидова на самом деле ведьмой была, поэтому и помогла своему внуку царя уговорить, чтобы он ему разрешил металлическое производство на Урале запустить. Но это я так, отступил. Так вот, ещё одна беда в том, что ветер, скорее всего, терзает неудавшегося хозяина, раз под деревом вы видели подклад для ловли ветра. Видишь, как он бесится, дерево скрутил.

— А что означает птичка мёртвая с завязанными нитками на лапах? — Спросила я.

— Скорее всего, мёртвая птица, это какая-то ловушка для ветра. Видишь ли, связанные лапки или крылья, во всех ритуалах, означают конец полёта, конец пути, может даже конец жизни. Но это только ловушка, а что они дальше будут с ветром делать, вот это вопрос. Может, ветер был привязан, но ты перезахоронила коробочку в другое место, и этим ты его снова отпустила. Или отпустила его, когда коробку открыла. В этой истории, мы даже не знаем, на какой стороне нам быть — на стороне ветра, или на стороне людей. Мы не знаем, с чего всё началось. Только они знают это. Мы тут можем сколько угодно версий выдвигать, но лучше всё-таки поговорить с этой троицей начистоту. — Сакатов выжидательно посмотрел на меня — Я думаю, ничего плохого они больше не замышляют, а только пытаются защититься, и от нашей помощи не откажутся.

— Ну да, кто-то из них уже сделал всё, что мог, испортил жизнь другим людям. Вполне возможно, что отобрал жизнь у младенца. — Ответила я — И вряд ли они собираются изливать перед нами свою душу. Я больше на стороне ветра. Он пострадавший.

— Он когда-то был пострадавшим. — Возразил Сакатов — А теперь он другой, и вряд ли он может сочувствовать хоть одному человеку, в нём же нет ничего человеческого. И ещё. Ничего хорошего в горящем дереве нет! Такое мог сотворить только очень хороший колдун, и только для того, чтобы напугать. Горящими деревьями, в древние времена, войска неприятеля отпугивали, или нежелательных людей не пускали к какому-то месту. Этот вопрос тоже оставим пока открытым.

— А зачем они снова все вместе собрались? — Илья задумался — Жили каждый своей жизнью, жили, и вдруг подружка приезжает на Урал, и они начали активно действовать?

— Илья, ты прав, — согласился Сакатов — на пустом месте они бы не собрались. Что-то случилось, и это вынудило их действовать.

— Мне почему-то кажется, что дело в Валентине. — Сказала я — Её этот ветер измучил. Видели бы вы её! Она выглядит лет на семьдесят, хотя ей, как и матери Павла, чуть за пятьдесят. А Миша Терентьев, скорее всего, уже знает, что ветер приходится ему сыном. Может, надеется его снова человеком сделать. Самое странное звено в этом союзе, это мать Павла, Лариса Николаевна. Не понимаю, она тут причём. И сам Павел тоже. Зачем ему подкидывать детские вещи? Он что сделал не так? Он просто родился в тот же день, что и сын Терентьева. Столько вопросов. Какой-то клубок непонятных событий. Да, надо идти к этим дамочкам, а может и собрать их вместе с Терентьевым, и поговорить с ними со всеми. Не ходить вокруг да около, а сказать, что мы всё знаем. Александр Алексеевич, а этот ветер, он что, совсем бестелесный, или он может в кого-нибудь обращаться?

— Если принять во внимание, что наш ветер появился не из последнего вздоха человека, который прожил всю свою жизнь человеком, а из первого дыхания маленького человечка, который ни одного шага не сделал по земле, то я даже не представляю, как он всё это воспринял, как он рос, взрослел. Он же сразу остался один. Наверное, ему было очень плохо, если он в полной мере осознавал своё такое необычное положение. Или с ним кто-то был? В книгах вообще про младенцев не рассказывается, вот только про князя, а он умер уже в почтенном возрасте.

— А что потом с князем было, когда его превратили в ветер? — Заинтересовался Дениска.

— Да ничего хорошего! — засмеялся Сакатов — Как и следовало ожидать, колдун с него запросил пуд золота, тот ему заплатил, а когда пришёл последний день князя, колдун и сыграл ему на дуде, да только не перевернул он дуду, не он выдохнул ветер, а ветер сам вылетел. Пишут, что ураган поднялся такой, что терем раскидало.

— А потом?

— Да кто знает, что потом! — Сакатов пожал плечами — Всякий ветер, даже самый буйный, когда-то утихает. Может до сих пор летает по белому свету, а может уже давно утих на веки. Мы не знаем, сколько живёт ветер.

Мы помолчали.

— Значит, решили, сегодня пойду к ним в гости, а там будем думать, что дальше делать, может и расскажут они нам всё. — Нарушила я молчание.

— Ольга Ивановна, а где у тебя оберег в виде красного шнурка? — Спросил меня Сакатов.

— Я его разрезала, половину дочке отдала, а от своей половинки отрезала половинку Илье.

— Он у меня в машине катается, вместо страховки, но отдам обратно. Сейчас тебе нужнее. — Илья повернулся ко мне — Я пополам его разрежу, чтобы вас обоих с Дениской оберег хранил.

— И ещё маленький нюанс. — Сакатов пристально взглянул на меня — Ты, когда собираешься куда идти, скажи слова «господь со мною, не убоюсь я, что сделает мне человек». Повтори.

Я повторила.

— Вот и хорошо. Это очень сильные слова. Не забывай про них никогда. Может мне с Вами всё-таки поехать, и мы вместе с тобой с этой троицей поговорим?

— Если у меня у одной не получится их разговорить, при тебе они совсем не будут откровенничать. Поедем мы, а то поздно будет по гостям ходить.

Мы встали, Сакатов пошёл нас проводить до двери. Он снова мне напомнил про слова, которые я должна буду говорить.

Мы заехали за Бобиком, и в половине девятого Илья нас с Дениской высадил возле нашего подъезда. Перед отъездом он достал оберег, разрезал его и вручил нам с Дениской. На лавочке возле подъезда опять сидел дядя Алим. Он меня узнал, мы поздоровались, но почему-то называл он меня Аней. Я не стала спорить, заторопилась домой, оставив Дениску гулять с Бобиком. Дома я бросила свою и Денискину сумку прямо в коридоре, быстро переоделась, достала из сумки лекарства для бабы Мани и для Ларисы Николаевны, закрыла двери и вышла из подъезда отдать ключ Дениске.

Тот растеряно на меня посмотрел и сказал:

— Тётя Оля, а дедушка Алим говорит, что сегодня возле складов кто- то умер.

Я почему-то сразу подумала про коробочку с мёртвой птицей. Зачем я её выкопала! Сакатов правильно сказал, что я выпустила ветер из ловушки.

— Денис, оставайся здесь, я пойду к складам, посмотрю.

— Нет, вместе пойдём. Мне папа сказал, чтобы я тебя в лес одну не отпускала.

Спорить я не стала, и мы быстрым шагом пошли к складам. Когда проходили мимо котельной, я заметила, что там никого нет, и первые предчувствия, кто именно погиб, сжали моё сердце. Ещё издалека видно было, что возле складов толпится народ. Ларисы Николаевны и Валентины среди них я не увидела. Я разглядела милицейский Уазик. Подойдя вплотную к машине, я спросила у пожилой женщины: