Звездная дверь

* * *

Это место меня всегда пугало — каждый чёртов раз, что я здесь появлялась. До мурашек просто.

Вытянутое вверх строение, слепленное из нескольких блоков зданий — разные отделения, насколько мне известно, — архитектурным исполнением чем-то неуловимо напоминающее старинные готические здания. Высокие окна — метра по три с половиной, — целиком покрыты решётками. На всех трёх этажах. А на четвёртом — самом «узком», техническом, — и вовсе располагались похожие на бойницы щели. Ещё и этот асфальтово-серый цвет стен, неприятно напомнивший мне сейчас о коридорах бункера…

Летом, когда я была здесь, хотя бы парк выглядел прилично, и пышные кроны скрывали от внешнего мира «великолепие» лечебницы, но сейчас, когда все деревья больше походили на обугленные остовы, вид снаружи крайне угнетал.

— Уютненько, — с сомнением и скепсисом протянул Фил, притормозив у калитки в высоком кованном заборе, за которой я заметила человека в белом халате, который неспешно курил.

— Но здесь ему помогут, — с уверенностью, которую заставляла себя чувствовать, я выбралась наружу и немного неловко, потянув за собой плед, словно салазки, подтащила поближе безвольного мальчика. — Нет, со мной не надо идти, сидите на месте и не высовывайтесь!

Это я уже шикнула на Фила, который попытался было без спросу ломануться мне на помощь.

Ещё не хватало, чтобы меня увидели в его компании… Так-то можно будет отговориться тем, что за стеклом могли и разглядеть ошибочно, и спутать его с кем-то.

— Ну как скажете, детектив, — с явным неудовольствием протянул Гилмур, но всё-таки закрыл водительскую дверь.

— Ждите, я скоро вернусь, — пропыхтела я, устраивая у себя на руках закутанного Рэя, и вместе с ним направилась к калитке.

— Мисс Вудворт, полагаю, — лениво поинтересовался — предположительно — санитар, небрежным, но метким щелчком отправляя бычок в стоящую неподалёку урну.

Вот от его бы помощи я, наверное, не отказалась, но он её предлагать не стал…

— Разумеется, — фыркнула я, покосившись ему за плечо на длинную-длинную тропинку, засыпанную красно-серой гранитной щебёнкой, и тяжело вздохнула.

— Что ж, проверять документы не стану — вряд ли сюда занесло бы ещё какую-то постороннюю блондинистую девицу, — пожал плечами встречающий, после чего небрежно махнул рукой. — Следуйте за мной.

Проглотив язвительный ответ — просто решила поберечь дыхание, на самом деле, — я стиснула зубы и решительно направилась следом.

— Были на бойне? — поинтересовался мужчина, закуривая на ходу ещё одну сигарету и заставляя меня невольно сглотнуть от зависти — курить хотелось страшно, но, увы, возможности не было.

Вопрос же заставил меня одновременно помрачнеть — вспоминая о произошедшем, и озадачиться — как он догадался?

— С чего вы взяли? — невежливо спросила я в ответ, стараясь подсадить Рэя повыше, чтобы не так ныли руки — но не преуспевая в этом.

— Запах характерный, — хмыкнул санитар, вызвав у меня досадливое хмыканье.

— Тяжёлый день, — ограничилась я общей фразой, и, как ни странно, это подействовало — во всяком случае дальнейших расспросов не последовало.

Тропинка привела нас к небольшой площадке с оформленным подъездом для машин, примыкающей к одной из стен этого монументального и жуткого строения. В стене виднелась небольшая, в сравнении с окружающим миром, дверь, которую передо мной любезно открыл провожатый, после чего, буркнув «До конца коридора и направо, до проходной», куда-то ушёл.

Я же оказалась один на один с кошмарным больничным запахом, гулкими однотонно-голубоватыми стенами и длинным коридором, освещённым мощными лампами, свисающими с далёкого потолка.

— Ничего, малыш, скоро… Скоро тебе помогут, — пробормотала я — не знаю, себе или Рэю, — и, вновь подтянув его повыше, решительно пошагала вперёд.

Каждый шаг, рождая эхо в этой бетонно-стеклянной пустоте, нагнетал на меня всё большей жути, заставляя ускоряться и, вместе с этим, отнимая остатки сил. В этих щёлкающе-скрипящих звуках, порождённых трением моих подошв о гладкий каменный пол, я слышала отзвуки той странной мелодии, что звучала в той пещере…

— Прекрати, это всё позади… — пробубнила я себе под нос, пытаясь звучанием собственного голоса прогнать это наваждение.

Наконец, коридор действительно закончился тупиком — и поворотом направо, чтоб ему, — за которым меня ждала ещё одна дверь, к счастью — открытая, сразу за которой располагался стол, за которым сидела скучающего вида дама лет «за сорок», а рядом с ней с радушной улыбкой стоял сам доктор Калагер.

Крейг Калагер, среднего роста сухощавый мужчина пятидесяти восьми лет выглядел, как всегда, самую чуточку неряшливо. Сколько раз я с ним встречалась — постоянно что-то нарушало выверенный и отутюженный образ: то крошки на крахмальном воротнике халата, то выглядывающий из кармана мятый и явно несвежий носовой платок… Сегодня же ему в руки явно ни разу не попала расчёска, и тонкие, тёмно-русые с частой проседью волосы торчали неопрятными клочками в разные стороны.

— А-а, мисс Вудворт! — несмотря на доброжелательный вид и раскрытые в мою стороны ладони — доктор сделал шаг назад, приглашающе кивнув. — Вижу, вы прямо с пациентом. Прошу сюда.

— Здравствуйте, доктор Калагер… мэм, — мимолётно кивнула я женщине, сверлящей меня настороженно-неприязненным взглядом, после чего шагнула к каталке, на которую указывал доктор — и которую, надо думать, он привёз с собой.

Уложить на неё мою ценную ношу оказалось сущим наслаждением, за которое я себя мгновенно укорила — слишком эгоистичным в такой ситуации мне казалось радоваться грядущему избавлению. Но ведь и оставаться в одиночку с проблемой, с которой я ничего не могла сделать, было плохим вариантом…

— Рассказывайте, — деловито сказал Калагер, самолично взявших за ручки каталки, и повёз её куда-то вглубь здания.

— Я… — начало было я, но осеклась, прикидывая — каким же образом стоит подать информацию профессору.

— Не торопитесь, детектив, соберитесь с мыслями, — спокойно протянул тот тоном человека, которому принадлежит всё время в этом мире.

— Да здесь особо нечего думать, — тут же отозвалась я, мысленно отругав себя за то, что не продумала речь заранее. — Мальчик пал жертвой одного маньяка, на следы деятельности которого я наткнулась в процессе последнего расследования. Его пытали, вероятно — каким-то образом одурманили. Наркотики, или быть может даже какая-то форма гипноза.

— Очень интересно, — кивнул доктор, после чего внезапно остановился напротив одной из дверей — неотличимой, на мой взгляд, от пяти других, мимо которых мы прошли. — Не были бы вы так любезны?..

— Да, разумеется, — поспешно шагнула вперёд я, открывая перед ним парные створки и сама заходя внутрь, придерживая двери, пока Калагер заводил каталку внутрь.

Попутно я огляделась, с лёгким внутренним содроганием узнавая классическую больничную палату — небольшую, примерно семь квадратных ярдов, с установленным в углу рукомойником, высоким шкафчиком и низким столиком с инструментами. Среди последних, к счастью, колюще-режущих обнаружено не было — по большей части диагностические.

— Итак… — доктор остановился в центре палаты и, отойдя к стене, щёлкнул включателем.

Под потолком вспыхнула яркая лампа, залившая пространство стерильно-холодным белым светом, и меня тут же продрало невольной дрожью. Шагнув назад, я обхватила свои плечи, ощущая неприятный озноб, рождающийся где-то пониже диафрагмы и вновь возвращающий меня к тем жутким ощущениям…

«Хватит!» — резко одёрнула я себя, уставившись на Рэя, которого Калагер в этот момент избавлял от пледа.

— У-у-у, как всё непросто, — протянул он, нахмурившись и цокнув несколько раз языком.

— У меня… не было возможности обработать раны на месте, — несколько сбивчиво принялась оправдываться я. — Там толком кроме воды ничего не было, а Рэй впал в эту апатию, и я боялась, что если у него шок — он может распространиться на сердце, или мозг…

— Тише, детектив, — оборвал моё бормотание профессор движением ладони. — Мальчик пал жертвой какого-то культиста?

Я сглотнула, в первый миг поразившись догадливости врача, но затем мысленно хлопнула себя по плечу — ну да, обычному маньяку вряд ли придёт в голову вырезать на теле жертвы какие-то древние письмена.

— Не только он, — вздохнув, я посмотрела в сторону двери. — Если честно, я не хотела бы обсуждать это… при нём.

— Ребёнок реагирует на внешние раздражители? — с этими словами Калагер достал из нагрудного кармана небольшой фонарик и посветил им поочерёдно в глаза Рэю, после чего измерил пульс и частоту дыхания.

— Почти никак… Только когда я отмывала его — вздрагивал. Возможно, от боли, — угрюмо покачала я головой. — Я боюсь заражения крови, доктор…

— Ранами сейчас займётся мой помощник, — невозмутимо кивнул он. — Но, очевидно, психическое состояние пациента вызывает куда больше вопросов. Хорошо, если вы настаиваете…

С этими словами он кивнул на дверь и вышел за мной следом, останавливаясь в коридоре:

— Итак?

Быстро оглядевшись по сторонам зачем-то убедившись, что нас не смогут подслушать, я, тем не менее понизив голос, сказала:

— Этот мальчик — единственный выживший, доктор, понимаете? Тот ублюдок вырезал всё поселение, включая семью Рэя, а его самого я, фактически, сняла с чёртового жертвенного алтаря. Да, большую часть времени Рэй пребывал без сознания, но…

Во рту пересохло, когда у меня перед глазами вновь встала картина лежащего на изгаженном кровью полу перед измельчителем мальчика.

— Произошло что-то ещё, — утвердительно сказал Калагер — уже без улыбки, но очень внимательно глядя на меня. — Рассказывайте.

— Этот… культист, — я слегка скривилась, машинально запустив руку в карман брюк и сжимая пальцами портсигар — не замечая взгляда врача, брошенного на мои штанины, пропитанные застывшей кровью. — Ему нужна была кровь от большинства жертв, а тела он… утилизировал.

Сглотнув, я шумно вздохнула, загоняя вглубь себя рвущийся наружу крик — кто бы мог подумать, что говорить об этом вслух будет так тяжело.

— Для этого он использовал технический измельчитель… знаете, такие на заводах используют для утилизации старой техники и металла.

— Да, я понимаю, о чём вы, — мягко сказал Калагер. — Рэй это видел?

— Что? — встрепенулась я, с трудом переведя взгляд со светло-голубой стены на мужчину. — Нет… То есть, он видел не процесс, но последствия. Знаете, у этого измельчителя такие… жернова. И под ними внутри — угли, горящие. Но вот корпуса нет — зачем этот корпус нужен? И, очевидно, в процессе утилизации… там… вся комната была в этих… последствиях.

Умом я понимала, что моя речь — совсем не такая, какую, наверное, ждут от профессионала, но, к сожалению, ничего не могла с собой поделать. Представлять процесс «утилизации» оказалось невероятно мучительно.

— В общем, я не успела его остановить, и он попал в эту комнату. К сожалению, на тот момент Рэй пребывал в сознании, а вот после, когда я его уже нашла — уже вот в таком виде, как я его привезла.