Все дороги приводят туда…

Игорю придавал сил страх — и в этом я его понимаю, — а мною управляла безвыходность. Он был единственным из близких людей, от которого меня не уносит назад во времени и который сможет мне помочь. Так что нельзя было упускать этот шанс.

Вот он уже перебежал через дорогу и скрылся среди домов. Я же вовремя остановился — не хватало еще, чтоб меня сбил грузовик, проезжавший мимо.

Забежав во дворы, я огляделся и увидел отдаляющуюся коричневую точку, которая скрылась за одним из домов. Собрав все силы, я побежал в обход, а, в конце концов, настигнув друга, прижал его к стене. Хорошо, что рядом никого не было.

— Пусти меня! — закричал тот и попытался вырваться.

— Игорь, успокойся! Это я! — Было трудно его сдерживать. Я ожидал, что мне в любой момент прилетит по лицу, и это случилось. Но это меня не остановило, и еще сильнее прижал его. Только после этого мне прилетело коленом между ног.

Я склонился в две погибели и уже не смог его держать. Игорь вырвался. Ожидая, что он будет убегать дальше, я ошибся. Он просто встал в трех метрах от меня.

— Ты кто?! — спросил он.

— А ты что не видишь, долбоёб?! — выдохнул я. Как же больно!

— Ваня, — не веря, сказал Игорь.

— Сука! До тебя только сейчас дошло? — Прислонившись рукой к стене, я начал немного выпрямляться.

— Ты празрак?

— Самойлов, блядь, не тупи! Будь я призраком, ты бы смог мне втащить?

Игорь прислонился к ближайшему дереву.

— Но… как? Как? КАК?!

Я повернулся к нему и уже сказал спокойным тоном:

— Я сам не знаю. Но это я. Я! Живой. Почти.

— Почти? — не понял Игорь. — Что это значит? Ты вернулся из мертвых?

Казалось, от своих слов он готов был упасть в обморок.

— Не знаю, честно, — помотал я головой. — Послушай: ты не сошел с ума и это происходит взаправду. — Выпрямившись полностью, я продолжил: — Нам нужно найти место, где можно сесть и всё обсудить. Желательно, то, в котором мы никогда не были.

— Почему?

— Я по дороге тебе всё объясню.

9

Взяв себе по стаканчику кофе, мы уселись на лавочке в парке, в который раньше почему-то ходили редко.

Я рассказывал Игорю абсолютно всё: начиная с того, как очнулся возле дома, с которого упал, и заканчивая тем, как пошел на кладбище для поиска подсказки, которая сейчас сидела рядом со мной. Увидев взгляд друга, я добавил:

— Я прекрасно тебя понимаю. Ты думаешь, что это всё неправда. Мне и самому не верится.

Игорь вздохнул и ответил:

— Мне почему-то кажется, что это или сон, или галлюцинация.

— В таком случае твоя галлюцинация сейчас ошпарит тебя горячим кофе. — Я замахнулся на него бумажным стаканчиком. Мне не составляло труда это сделать. Я готов был предпринять что угодно, лишь бы выбраться из всего этого говна, которое со мной творилось.

— Не надо, — нервно усмехнулся он. — Если бы мне об этом сказал кто-то другой, то я бы не поверил. А так сидишь прямо передо мной.

Я кивнул и сказал:

— Будь это просто страшный сон, он бы не выглядел так чётко. Обычно, если что-то снится, то ты запоминаешь только то, что увидишь ближе к пробуждению. Да и то потом через время забываешь. Это же я никогда не забуду.

Я подумал о том, что будет, если у меня получится всё исправить. Не сойду ли я с ума после этого? Да брось! Ты же сейчас не сошёл. Пока что!

Но всё равно. Со мной произошло что-то такое, что можно представить только в фантастике или триллере. Как теперь всю оставшуюся жизнь соотносить это с реальностью?

А вот так! Просто берёшь и соотносишь!

Со всем рано или поздно сживаешься.

— Игорь?

Друг повернулся.

— Как там родители?

— Скучают.

Я ожидал продолжения, но его не последовало.

— А что мне тебе еще сказать? — Игорь отвернулся и просто смотрел в одну точку: — Для них и для всех остальных, включая меня, это было страшно. — Он закурил сигарету. А ведь я помню, что он бросил. — Родители еще хорошо держатся, если посмотреть на то, какими были сначала… — Он снова повернулся ко мне и посмотрел серьёзным взглядом. — Твои мать и отец очень жалеют о всех проблемах, которые… которые были у вас до… до твоей смерти. Они винили себя во многом.

Я опустил голову и почувствовал, как у меня слезятся глаза. Потом я не выдержал и заплакал.

Они винили себя! Зачем?! Это я во всём виноват! Надо было к ним прислушиваться и пытаться прийти к какому-то общему мнению! Они хотели для меня как лучше — это я осознал в полной мере только сейчас.

— Господи! Какой же я был конченый! — сквозь слёзы сказал я. — Но уже поздно…

Игорь положил мне на руку плечо.

— Друг…

— А знаешь, что самое обидное? — не унимался я. — То, что я не могу подойти к ним и сказать «Вот, я здесь! Я живой!».

Я с силой стукнул кулаком по лавочке. Было больно, но в тот момент мне было на это всё равно.

Немного успокоившись, я спросил:

— А как там Алина?

Надо добить себя всей правдой.

— Тоже скучает и тоже жалеет обо всех проблемах, которые были до… Ну ты понял.

— Нашла себе кого-то после меня?

— Нет. Даже не пыталась. Не может.

Это меня в какой-то степени и удивило, и причинило ту же боль из-за ощущения своей ущербности.

Вдруг у меня в голове возникла еще одна ужасающая мысль: а что, если всё это действительно нереально? Просто моё сознание доживает оставшиеся секунды, а в моей голове они растянулись на целые часы. Это только кажется, что мне дался шанс всё исправить, а на самом деле я просто вижу то, что прекрасно понимаю. То, что уже поздно что-то менять.

Я отбросил эту мысль, чтобы не накручивать себя и не впадать в панику.

— Ваня.

Я обернулся к другу.

— Ты что-то сказал?

— Нет, — тот помотал головой.

Вдруг мне вспомнилась ещё одна деталь в этой истории.

— Я кое-что вспомнил. Помнишь, мне послышалось, как вы меня звали на крыше?

— Да. Возможно… Да! Я вспомнил!

— Ваня.

Я подорвался с лавочки и осмотрелся. Никого. Но потом что-то заставило меня повернуть голову в сторону дорожки, которая вела к парку. Это навело на меня ужас.

— Пойдём быстрее отсюда.

— Ты чего? Куда?

— Не важно. Просто пойдём. Куда угодно.

Игорь уже собирался идти в сторону дорожки, на которой находилось то, что поселило во мне панику.

— Нет. Пойдём туда. — Я повел друга к другому выходу из парка.

Из моих близких со мной может взаимодействовать только Игорь, значит…

— Ты должен мне помочь, — произнес я вслух. — Я не знаю, как, но должен. Меня не уносит назад во времени только от тебя, а значит, это не зря. Как и то, что я сейчас здесь нахожусь: либо я просто вернулся из мёртвых, либо я, оставив за собой свой же труп, переместился на год вперёд. Или я что-то должен доделать, чего не сделал в жизни, или мне просто дан второй шанс.

— В любом случае, тебе нужна моя помощь. — Это был не вопрос, а утверждение. Меня это радовало, потому что это означало, что друг действительно готов мне помочь. Я уже много лет знал Игоря. Это был тот самый человек, который готов был окунуться с головой в неизвестное. Но даже сейчас я был удивлён: я не думал, что он готов окунуться даже вот в ЭТО! Ведь я, по сути, умер и он, скорее всего, видел как меня закапывали. Да это отбитый человек!

Именно за это он мне всегда и нравился.

Следующую фразу я не ожидал услышать от Игоря:

— Даже если это страшный сон кого-то из нас, то надо поспособствовать тому, чтобы проснуться. — После этого он посмотрел на меня с улыбкой: — И даже если у меня поехала кукуха и мне всё это кажется, я всё равно рад тебя видеть. Так кого ты там увидел? — он указал в сторону дорожки, по которой я не захотел идти.

Почему-то я, пусть и не до конца, понимал, кого я только что видел, кто меня звал и зачем он здесь. Это осознание возникло из ниоткуда. Интуиция подсказала.

— Это верный признак того, что надо спешить. Это… — Я рассказал ему свои догадки.

— Еб… — Игорь хотел было повернуться назад, но я его остановил.

— Нельзя на него оборачиваться. Даже если его могу видеть только я.

10

— Итак, надо что-то делать.

Игорь подумал и сказал одно слово:

— Крыша.

— Я же говорил: чердак закрыт.

— Знаю. Его закрыли после твоего падения.

— Сделали, блядь, доброе дело! Теперь уж точно никто не прыгнет!

— Иронично, — усмехнулся Игорь. — Могли бы и тогда закрыть.

Я принялся думать.

— А у кого ключ?

— В душе не ебу. — Игорь пожал плечами. — Типа мы раньше интересовались, у кого обычно хранятся ключи от чердака!

И то верно.

Перейдя через дорогу, мы пошли в сторону того пятиэтажного дома.

Всю дорогу у меня гудели ноги. Сначала я решил, что это после нашего с Игорем «забега» от кладбища, но…

— Ох, сука, — выдохнул я.

Ноги в один миг начали болеть в десять раз сильнее. Мы остановились и я потёр бёдра и голени, но от этого стало еще больнее. Теперь вместе с мышечной и суставной болью была еще такая, будто бы мне ноги ножом исполосовали. Заметив красные пятна на джинсах, я поспешил их подкатить.

— Твою мать!

Кожа на ногах начала слазить, образуя кровоточащие раны. От чего это?

— Ваня, твоя рука!

Я посмотрел на руку, которой на эмоциях ударил об лавочку. Начиная от ребра ладони и заканчивая предплечьем шли такие же раны.

— Ты будто с велика упал, — удивленно сказал Игорь.

— Или с пятого этажа.

Очередная страшная догадка появилась мгновенно. Надо поторопиться, времени у меня осталось мало.

11

Мы шли к тому самому дому.

Я увидел, что произошло с отвалившимся куском кожи на руке — он превратился в пыль. Из этого появился вывод о том, что у меня не просто проявляются травмы после падения, а я просто-напросто рассыпаюсь.

— Господи, только бы успеть до того момента, как конечности начнут отваливаться, — процедил я сквозь зубы, когда почувствовал боль в спине и на ней.

Игорь на это ничего не ответил. Просто спросил.

— Мы туда придем. А что делать будем?

Я вздохнул и попытался сказать более спокойно:

— Я не знаю. Но нужно в любом случае находиться там. В ближайшее время. Если мы будем медлить, я к тому времени уже сдохнуть успею. Во второй раз.

— И то верно, — сказал Игорь, подкурил сигарету и взял меня под руку, чтоб идти легче было. Никоторые люди на нас смотрел с подозрением, но, слава Богу, никто не спрашивал, что случилось.

— А ты уверен, что нам нужно именно туда?

— На все сто. — Об этом мне говорила интуиция, причем с каждым шагом она «орала» всё больше и больше. Надеюсь, это не самообман.

Вдруг в моей голове раздался тот же голос, который слышал только я:

— Не спеши так! Повернись ко мне!

Я не стал оборачиваться назад.

«Тебя нет. Исчезни», — мысленно сказал я.

— Не глупи. Мы же оба всё прекрасно знаем.

«Исчезни»

— Своей участи не избежишь!

На этот раз я решил проигнорировать голос. Я чувствовал, что это единственный способ, чтобы он заткнулся. Только я могу его видеть и слышать, а значит, что только мне решать, есть он или нет. Его нет и всё!