Все дороги приводят туда…

Надо переключить мысли на другое.

Подумав о том, как меня уносит обратно во времени и на всю обстановку в целом, я всё-таки сделал вывод о том, что я не возвращался из мира мёртвых, а просто переместился на год вперед и теперь мне дается шанс вернуться обратно. Всё делается для того, чтобы я полностью осознал свою ошибку и ощутил то, как хороша жизнь и что за нее надо хвататься. Тот факт, что я сейчас рассыпаюсь в прямом смысле этого слова, — тому доказательство.

Но почему это всё происходит? Почему появился второй шанс? Может, у всех смертников так устроено и большинство из них просто не проходят этого испытания или из-за слабости, или просто потому, что жить не хотят? А те, кто возвращаются, это помнят? А я вспомню это или забуду? А если забуду, то будет мелькать только во снах? А, может, я один такой, у кого второй шанс появился потому, что мне ещё надо много сделать в своей жизни? Или я один на миллион и нас таких мало?

Мы проходили недалеко от моего дома.

— Только бы никого из знакомых не встретить, — прошептал я.

— Надень капюшон, — посоветовал Игорь.

Я с болезненной гримасой натянул капюшон на голову.

У меня возникла мысль о том, что если бы я был героем фильма, то события вокруг меня были бы ещё страшнее, чем есть. Вполне возможно, что смерть привела бы к таким последствиям, о которых даже думать страшно. Но есть один нюанс — это реальная жизнь и порой ощутить всю боль своих ошибок можно у себя в голове и без постороннего вмешательства. Ведь, по сути, моя смерть никого больше не убила. Только причинила душевную боль моим близким. Осознание этого и моя совесть, которая, на удивление, имелась, позволили мне понять, каким я был кретином.

Что не даёт мне сойти с ума?

12

Вдруг я на мгновение начал чувствовать падение и перед глазами всё расплылось. Что это было? Эта хрень, что идет по телу, еще и по мозгам дала? Или я опять переместился назад во времени? Да нет, не похоже. Мы всё также идем вперёд и в прошлых местах не оказываемся.

— Походу, тебя капюшон спасает, друг, — сказал Игорь. — На тебя подозрительно пялится женщина возле твоего подъезда.

Я искоса глянул на неё:

— Соседка.

Теперь понятно, что произошло. Меня чуть не узнали, а я чуть не переместился на одну-две минуты обратно.

— Налево, направо? — спросил Игорь на развилке.

— Давай налево. Так короче.

Через несколько метров мы столкнулись с нашей одноклассницей Олей.

— А-а-а-а! — закричала она, увидев меня, но потом я снова ощутил падение и открыл глаза на развилке.

— Налев… — хотел было спросить Игорь, но я его перебил:

— Направо давай. Слева сейчас Зуева выйдет.

— А ты откуда знаешь? — удивленно спросил друг.

— А мы там только что проходили, — ответил я спокойно.

— Что? Как? — Игорь сначала не понял, а потом до него дошло: — Но почему я не помню?

— Потому что переносит обратно только моё сознание. И только я могу помнить.

— Но я же с тобой иду.

— Так а ты и не умирал.

13

Я оказался возле этого подъезда уже в третий раз. Почему-то у меня было ощущение, что если здесь всё началось, то здесь же всё и закончится.

Сейчас мы сидели на лавочке. Я чувствовал, как меня всё больше и больше одолевают боли по телу и спазмы. Джинсы и кофта под курткой были все в крови. Почесав лицо, я поморщился и увидел на пальцах окровавленный кусочек кожи.

— Сука, — прошептал я.

Друг с сочувствием посмотрел на меня и спросил:

— Ты уверен, что нам нужно именно сюда?

— Да.

В этот момент у меня не было ни капли сомнений. Осталось только дождаться нужного момента, который, как обычно, наступает, когда время на исходе. Я не представлял, что конкретно нужно делать. Но интуиция меня подстегивала.

— Перестань бороться! Всё без толку!

Я помотал головой, но ничего ему отвечать не стал.

В этот момент у меня в голове что-то щелкнуло и это заставило встать с лавочки.

— Идем, — сказал я, и мы с Игорем пошли к входной двери.

Послышалось пикание домофона и вышел тот самый мужчина, который предлагал мне помочь найти телефон в самом начале.

«Круг замыкается», —.

Увидев нас, он от неожиданности выронил какой-то ключ.

Интуиция перед страхом смерти достигла своего пика.

— Ключ от чердака. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — выдавил из себя мужчина, испуганно посмотрев на моё окровавленное лицо.

В этот миг я, забыв про все боли, нагнулся и подобрал ключ.

— Ты чего?! — закричал мужчина.

Я начал его отталкивать, чтобы проскочить в подъезд, но тот всё равно не давал пройти. Меня это разозлило, и я с ключом в кулаке ударил его по лицу, после чего почувствовал ослепляющую боль в руке. Кожа стесалась до самых костей, а те настолько ослабли, что не выдержали и сломались при ударе. От этого на мгновение перед глазами всё побелело.

Ключи я выронил, но Игорь успел их подхватить и сунул мне в другую руку.

— Беги! — крикнул он.

Я, хромая, устремился в подъезд, а Игорь тем временем сдерживал разъяренного мужчину.

Сетуя на судьбу, что в пятиэтажных домах не делают лифтов, я с болью в коленях устремился вверх по ступенькам.

«Только бы ноги не сломались!», — подумал я и посмотрел на руку. Истекающая из нее кровь, капая вниз, превращалась в пыль.

Ключ я положил в карман куртки и застегнул тот на молнию. Я помогал себе, хватаясь за перила здоровой рукой.

Стиснув зубы от боли, я почувствовал, как один из них опасно затрещал.

«Всё, что угодно, только не ноги и не рука!», — взмолился я про себя.

Пройдя второй этаж, я посмотрел в окно между двумя лестничными площадками. Мужик хоть и в возрасте, но крепкий. Однако у Игоря получалось его сдерживать. Увидев, как друг зарядил ему ногой в колено и тот упал, я взмолился, лишь бы у него не было проблем с законом после этого.

А их и не будет! Ничего этого не будет! Я справлюсь!

Пройдя четвертый этаж, я еще раз посмотрел в окно: теперь к Игорю подбегало два человека.

— Пиздец! — выругался я вслух.

Спокойно! Ничего этого не будет! Иди вверх!

Проходя мимо квартиры, в которой раньше жил, я молился, чтобы именно в этот момент не вышла тётя Инна. Но тут, как назло, в двери послышался щелчок и она приоткрылась.

Меня настиг ступор.

— Чёрт! Совсем забыла! — послышался голос маминой подруги, и потом дверь закрылась.

В этот момент я ускорился настолько, насколько можно, и, достигнув дверей на чердак, начал доставать ключ из куртки. Едва не выронив, я трясущейся рукой вставил его в замочную скважину и, собрав остатки сил, сделал два оборота против часовой стрелки. Как же это сейчас трудно!

Когда послышался щелчок, я распахнул дверь и поднялся по ступенькам на крышу.

Увидев его, я остолбенел.

— Думал избежать встречи со мной, друг?

14

Мой двойник стоял передо мной, преграждая путь к краю крыши.

— Зачем ты противишься? Ты же сам этого хотел!

Я видел, как при разговоре шевелятся его губы, но голос, такой же, как и у меня, доходил до меня не снаружи, а изнутри. Он был в моей голове.

— Потому что я хочу жить.

Это было то самое, что образовалось внутри меня во время моих мыслей о смерти. И вот оно вылилось в реальность. Мою реальность.

— Ты способствовал моей смерти.

Тем временем я чувствовал, как по телу начинают идти всё новые раны.

— Ты сам создал меня. И сам хотел этого.

Двойник начал подходить ближе. С каждым шагом я замечал, что у него появляются раны на тех же местах, что и у меня. Только он, кажется, этого не замечал.

— Ты должен был умереть, но оказался здесь. Нам обоим уготована смерть. Судьбу не поборешь. Мы одно целое. Мертвый я — мертвый ты.

Он стоял вплотную ко мне.

— Я — это не ты, — морщась от боли, проговорил я. — Если тебе уготована участь быть дохлым — мирись с ней. Я буду жить.

После этого я врезал ему по челюсти левой рукой, но в тот же момент ощутил боль не только в руке, что было уже ожидаемо, но и на лице в том же месте, в которое ударил противника.

Скрючившись от боли, я слышал его смех.

— Я же сказал: мы одно целое. Не сопротивляйся. Время тебя уже почти убило, как это сделало со мной. Судьбу не поборешь.

«Судьбу не поборешь» — эти слова раздались эхом в моей голове.

В этот момент меня озарило.

— Может… побороть не… не смогу, — еле ворочая языком, говорил я. — Но избежать точно получится. Это мой выбор.

Я собрал остатки сил и, не оборачиваясь, захромал к краю крыши.

Мой двойник не пытался меня схватить. Только говорил, а я старался его не слушать.

— Твой выбор — бежать? Боишься своей участи? Трус! Неужели ты веришь, что можешь спастись?

Когда подошел к краю и встал возле поломанного поручня, который почему-то так и не починили после моей смерти, я услышал елё доносившиеся слова.

— Неужели ты в это веришь?!

Оттолкнувшись, я закрыл глаза и полетел вниз. Это был прыжок веры.

Вдруг мой полёт прекратился и меня рвануло назад. Я почувствовал, что лежу на чем-то мягком. До меня доносились чьи-то голоса.

Я открыл глаза и увидел, что лежу в больничной палате. А возле выхода стоят мои друзья, родители и врач. Они что-то обсуждали.

— Эй, — выдохнул я.

Все повернулись ко мне.

— Очнулся, — сказал Игорь.

15

Как ни странно я оказался одним из тех везунчиков, которые выжили, упав с большой высоты.

По рассказам ребят, я успел удачно сгруппироваться в воздухе, а потому только сломал ногу. Также своё дало то, что я приземлился на клумбу, а не на бетон. Так что, можно сказать, мне повезло. Тем более, приземлись я на один метр левее, то налетел бы на торчащий из земли камень. Тогда бы всё было намного хуже.

Только проблема в том, что я этого не помню.

— Скорее всего, из-за шока, — сказала тогда Алина. — Из-за него бывают пробелы в памяти. Тем более, в такой ситуации.

— Ну да. А я что-то делал? Ну, орал или говорил что-то?

— Сначала ты орал, — рассказывал Игорь. — Потом, когда мы спустились, ты что-то пробормотал и отключился. Мы не могли привести тебя в чувства.

— Да, — кивнула Алина. — Пока был в отключке, ты что-то говорил. Как во сне.

— И что же я сказал?

— Я различила только слова «я призрак» и еще ты что-то про телефон говорил… или ты его потерял, или что-то еще. — Она достала из кармана телефон и положила на тумбочку возле моей кушетки. — Я его у себя хранила, пока тебя Скорая везла.

— Сынок, что тебе такого привиделось? — спросила мама.

Она сидела на соседней койке. Было видно, что она недавно плакала.

— Не могу вспомнить.

Конечно же, определенную часть моего видения про смерть я мог вспомнить, но решил и этого не говорить. Пусть пока что это будет тайной.

16

Вечером, когда родным и близким навещать меня в палате уже было нельзя, я лежал на своей кушетке. Травмированная нога в гипсу мирно лежала на кровати, а здоровую я свесил на пол.

Я пытался вникнуть в текст книги, которая у меня была скачана на телефон, но так и не смог. Меня терзали мысли о том, что я увидел, пока был в отключке.