Марш на рассвете

— Так я хотел посоветоваться, — сказал гость, когда он снова уселся, и, сдув с глаз упавшую челку, старательно разлил шампанское. — На съемках, значит, мне обещали какую-то мышиную роль…

— Сценарий-то ты читал?

— Да я и так знаю — опять эпизод, не больше. Вот… как посоветуешь. Может, остаться здесь, с тобой…

— Я ж не режиссер, чудило.

— Ну… — гость даже вспотел от волнения, — к тебе прислушиваются, — сбивчиво добавил. — Я ведь запросто, как другу. Три года на эпизодах, а ведь уже не маленький — четверть века, сам понимаешь.

Владимир уткнулся в фужер, где беззвучно постреливали пузырьки газа. Потом сказал задумчиво:

— А вот Мишку, — и назвал чью-то фамилию, — Мишку я помню по эпизодам. Других, ведущих при нем, не помню, а его — да. Три фразы на фильм, а он гложет сотню книг, ищет среду, характер. Ради трех фраз!

Краска медленно залила полные щеки гостя.

— Ну вот, обиделся.

— Что ты, — натянуто отмахнулся парень, — и не думал, вот еще.

Тишина, липкая, как паутина.

Помедлив, гость вдруг заторопился. Отвернувшись, стал надевать пальто, не попадая в рукава. Крепкий, с багровым затылком над черной каймой воротника.

— Совсем забыл. Надо еще в одно место… Пока! Салют супружнице… Увидимся как-нибудь.

Владимир сидел слегка побледневший и оттого казался совсем юным. Почему? Годы щадили? Или, может быть, благодаря этой удивительной, веселой увлеченности жизнью, впрочем не мешавшей ему быть фанатично серьезным.

— Вот, — сказал он грустно, повертев в пальцах фужер, — так теряешь… знакомых. А-а, к черту! Праздник, а мы скисли. Давай!

«Дзинь!» — запели фужеры.

МИРНОЕ НЕБО