Мадонны Красного Креста

Наши хирурги, сестры, санитарки удивительно хорошо относились к раненым.

После операции, в палате боец вспоминает: какие у сестры красивые глаза, как она ему говорила: «Потерпи миленький, потерпи!»

Спрашиваю:

«Как же ты разглядел ее, ведь у нее все лицо в марле?» Начинаем гадать, кто это был. У Марины Матюшенко и Галины Трухиной глаза голубые. Одна выше, другая ниже ростом. У Клавы Князевой большие карие глаза. Все операционные сестры одна краше другой.

Раненые хвалили всех сестер, врачей, санитарок, палатных и операционных за внимание, заботу, ласку. Будучи в другом госпитале, писали нам теплые письма.

Пациенты наши, как дети. Отойдут от шока, операции и начинают рассматривать нас всех. Когда кормишь с ложечки, просят что-нибудь рассказать. Часто меня называли мамой. Подойдешь, ласково поговоришь, погладишь лобик, волосы, руку, он успокоится и засыпает.

Некоторые откровенно говорят:

«Пусть меня ранят, но не убьют. Попаду в госпиталь, там за мной будет ухаживать молоденькая сестричка».

Ученый хирург Н. И. Пирогов был прав, когда во время обороны города Севастополя (1855 г.) привлек женщин (сестер милосердия) к уходу за ранеными на фронте. Он писал: «На войне, без сомнения, всякая помощь и все руки дороги, а женская помощь и женский уход за ранеными и больными неоценим…

Недаром же в Европе издавна придавали женской помощи религиозный характер; это доказывает, что для помощи страдающим никогда не считали безразличным, кому вверяется помощь, – рукам или сердцу».

В дни Великой Отечественной войны дивизионные и армейские газеты часто писали о работе молодых санинструкторов, медсестер, санитарок. Идя в бой, наступление, бойцы знали, что первую помощь в случае ранения им окажут и вынесут с поля боя эти молодые медработники, с которыми они живут в одних окопах, землянках. О врачах писали мало, а о них надо было писать, ой, как много. Они главные, кто спасал жизнь раненым воинам.

Верочка Сазонова – первая медсестра, с кем я дежурила. Она меня учила, как ухаживать за ранеными и привыкать к армейской жизни. Молодых пациентов называла ласково – Ванечка, Петенька, Коленька. Кто постарше, то по воинскому званию, иногда по имени-отчеству.

Как только меня зачислили в госпиталь, медсестра Галина Отрашевская сшила мне серое форменное платье. Когда мы лежали в госпитале в ИТК, она за мной ухаживала.

Катя Пивненко очень любила читать книги. Где только она их находила в разрушенном селе или городе?! Читали и другие девчата, делились прочитанным с теми, кто уже начал поправляться.

Старшая медсестра Катя Панина, с осиной талией и румяными щечками, спокойная и корректная москвичка, при эвакуации раненых вежливо говорила: «Женя, ты будешь сопровождать раненых», – ей не откажешь, хотя ехать в открытом кузове зимой несладко. Она была хорошим комсоргом госпиталя.

Старшая медсестра – лейтенант Анна Николаевна Новосельская была старше всех нас. Степенная, спокойная, вежливая учила меня многому хорошему не только по уходу за ранеными, но и в обычной жизни. Она была примером для меня, давала хорошие советы для моей будущей жизни.

Две подружки медсестры Шура Кубрак и Клара Нейман усердно ухаживали за ранеными.

Кубанская поэтесса Ольга Михайлова в стихах, посвященных медсестрам нашего госпиталя, пишет:

Я волнения вовсе не скрою,

И об этом пойдет разговор.

Назвалась ты солдатской сестрою

И любимою стала с тех пор.

Кареглазая, в шапочке белой,

Не подруга солдату, не мать,

Ты смогла его раны и беды,

Как свои, близко к сердцу принять.

Проходя по палате неслышно,

Услыхать чей-то стон, чей-то зов…

Сколько раз без раздумий излишних

Отдавала бойцу свою кровь.

Торопясь на дежурство, до смены

Забегая в проснувшийся сад,

Чтоб сломать ветку мокрой сирени

Для прикованных к койкам солдат.

А усталость – на крепкий замочек.

Да об этом не надо и знать,

Что минувшей тревожною ночью

Удалось чью-то жизнь отстоять.

Будет помнить танкист из-под Луги,

Конник с Дона и снайпер-казах

Ее светлые, чуткие руки,

То тревогу, то радость в глазах.

Потому я волнения не скрою,

Когда парни в шинелях войдут

И, прощаясь с любимой сестрою,

Ей, как воину, честь отдадут.

Да, они нас помнят. Встречаясь с бывшими пациентами, я не раз убеждалась в этом. Но и мы, медперсонал лазарета, никогда не забывали, не забудем своих братишек. Ведь судьба нас свела не на курорте, а на войне, в самом пекле.

Наши санитарочки – милые, красивые, хрупкие – выполняли работу санитара-мужчины. Но работали они хорошо: дежурили в палатах, грузили и разгружали раненых, сопровождали их в эвакуации, стояли на посту, занимались строевой и физической подготовкой. Но они не огрубели, не очерствели, были ласковы и нежны.

Галина Щеглова до войны закончила музыкальное училище и выступала в театре. Валя Долотова закончила хореографическое училище и была балериной. Саша Носиков хорошо рисовал. До войны был завклубом и художником. Володя Мозолевский до войны – переводчик с немецкого и баянист. Моя боевая подруга Кира Сергиенко до госпиталя была кассиром. Тоня Верещагина до войны заведовала в г. Азове общим отделом горисполкома.

Особенно хочется сказать о бессменном санитаре операционной Тимоше Гонтареве и старшем санитаре Пете Жердеве. Они много трудились, помогая врачам и медсестрам по спасению жизни и восстановлению здоровья раненых бойцов.

Были у нас самые младшие помощники. Это дети-воспитанники: Юра Овчеренко, Володя Рыбин и Леня. Они дежурили в палатах и были самыми желанными для раненых, напоминали им своих детей, братьев.

Юру Овчаренко немцы увезли от бабушки из п. Энэм. Они заставляли его выполнять всю черную работу и носить обед в заплечном термосе в немецкие окопы. При отступлении немцев местные жители ст. Калужской спрятали Юру и потом передали нам в госпиталь.

Володя Рыбин хорошо помогал маме Полине Рыбиной, где она работала санитаркой в операционной. Трудились они наравне со взрослыми.

В общем, работали куда Родина пошлет.

Хорошо помню старшину Пчела. Это был истинный блюститель военной дисциплины. В свободное время от дежурства мы занимались физической и строевой подготовкой, изучали оружие. Назначал в наряд на пост охранять территорию госпиталя, давал и внеочередные наряды за малейший проступок. За «разговорчики в строю» и я получала внеочередной наряд. Но на посту стояла бдительно.

Наше снабжение – медицинское и материальное, наши шофера и ездовые, повара и прачки, наш штаб – все это одно целое – госпиталь.

Единой дружной семьей ковали победу. Среди нас были русские, украинцы, евреи, армяне, осетины, греки и другие национальности.

Для нас наша работа в период войны была самая мирная. Мы не стреляли, не ходили в атаку, но сколько мы пережили людских страданий, горя. Кровь и смерть наших воинов прошла через наше сердце. Всегда надо помнить, сколько пришлось раненым пережить со своими болями – физическими и моральными. Те, что остались лежать в нашей земле, полили ее кровью своей, верили в Победу, хотя до мая 1945 года было так далеко.

Пусть в памяти нашей на век

сохранится

Тот каждый, с трудом

отвоеванный шаг.

И воин, что первым упал

на границе,

И воин, что первым ворвался

в рейхстаг!

С. Барзуков

Плечом к плечу с солдатами Великой Отечественной шагали медработники, на кого Родина возложила великую миссию спасения раненых воинов. Отстаивая жизнь каждого воина, они отстаивали честь и независимость Родины, боролись за свободу, за мир, за нашу счастливую жизнь сегодня.

Военные медики были верны клятве, своему долгу, под пулями и снарядами, презрением к смерти они утверждали жизнь.

Любовь к Родине и преданность ей питала их мужество, выносливость, милосердие.

После демобилизации, уходя в запас, наши врачи и медсестры много лет работали в больницах и госпиталях, долечивая раненых фронтовиков.

Хирург С. А. Ратушный закончил Военно-медицинскую академию г. Ленинграда. Работал на Севере, в г. Волгограде. Операционная медсестра Марина Матющенко (Ратушная) стала его верной спутницей жизни и продолжала работать операционной медсестрой. Вырастили и воспитали дочь Марину, тоже врача. Марина Александровна – старшая – вела большую общественную работу в Волгоградском комитете защиты мира.

Врач Елена Гавриловна Янтарева стала боевой подругой офицера-танкиста Льва Локшина, защитила кандидатскую и докторскую диссертации. Стала заслуженным деятелем науки, доктором медицинских наук, профессором, завкафедрой трамватологии, ортопедии и военно-морской хирургии Ростовского мединститута. Вырастили сына и дочь – врачей.

Хирург Старицина продолжала свою работу в г. Москве.

Медсестра Катя Пивненко работала на комсомольской работе и начальником отдела на почтамте в г. Николаеве.

Голубоглазая Галина Трухина много лет работала в военном госпитале г. Ростова-на-Дону.

Вера Кубенина стала супругой нашего доктора Якова Исааковича Бубеса, и оба работали в хирургии г. Ростова-на-Дону.

Заведующий аптекой Николай Иванович Наумов служил в армейских аптеках, в звании майора уволен в запас и работал в г. Краснодаре.

Провизор Надя Кутакова и шофер Коля Лысенко соединили свою судьбу, уехали на Кубань, в п. Ильский, и славно трудились до пенсии.

Санитарка Тоня Верещагина вышла замуж за авиатора соседней части и вернулась на прежнее место работы на должность заведующей общим отделом горисполкома г. Азова. Вырастили двух прекрасных дочерей.

Моя боевая подруга Кира Сергиенко (Чаплыгина) много лет избиралась депутатом горсовета города Балаклавы. Работала кассиром. Вырастила дочь и сына – морского офицера.

Катя Панина (Котикова) со своим мужем шофером Ваней Котиковым и мамой Кати поселились в п. Крюково под Москвой и продолжали трудиться до пенсии. Катина мама Елена Феликсовна Ясюлько в нашем госпитале была кладовщиком на продскладе.

Катя до сих пор является членом бюро Московской группы ветеранов 56 армии. Очень активная, энергичная добрая и ласковая наша сестра милосердия, ведет розыскную работу пропавших воинов в своем районе.

Фронтовые семьи, скрепленные любовью, – это дружные и крепкие семьи.

Отшумели и дожди, и метелица.

Отгремела лихая пора,

И мы возвращаемся

в родные кубанские поля.

В октябре 1945 года меня демобилизовали, и поехала я в свою родную станицу Крыловскую. Ехали эшелоном в теплушках через Берлин, Каунас, Минск, Ростов-Дон и видели разрушенные дома, а где-то рядом в земле светилось маленькое окошко – землянки, где жили уже освобожденные мирные люди. Зачем фашисты разбили, разграбили нашу страну и пол-Европы? Зачем погибли миллионы людей в России, Германии и в других странах мира? Мания величия не дает покоя некоторым «вождям», и сегодня мечтающим овладеть миром.

Перед станицей Ленинградской я стояла в тамбуре вагона со слезами на глазах от радости, что скоро буду дома и увижу своих родителей, родственников и знакомых.