Пленники

1

Оника привезли в Польшу. Здесь в лагере военнопленных было много армян. Их собирали из разных лагерей. Многие из пленных даже не подозревали о причинах этого перемещения. Ходили слухи, что Советское правительство направило предупреждение Германии по поводу бесчеловечного обращения с военнопленными; будто бы именно поэтому в лагерях начинает смягчаться режим. Были и другие предположения: немцы, дескать, намерены использовать армян как рабочую силу в промышленности и в сельском хозяйстве, а потому решили их подкормить здесь.

Каждый день в лагерь прибывали новые партии пленных. Карабахский паренек Шаген Саядян все удивлялся:

— Здесь прямо-таки вторую Армению открыли! И откуда столько наших набрали?

— Тебя из какого лагеря привезли? — спросил Оник. — Были там армяне?

— Всего пять человек. Интересно бы знать, для чего нас собрали в одно место?..

Оник высказал свои предположения. Саядяна это огорошило:

— Да ты шутишь?

Нет, Оник не шутил. Пришлось ему рассказать все, Что он знал по поводу армянского легиона.

— А кто же будет нашим спарапетом[4]? — продолжал удивляться Саядян.

Неподалеку от собеседников стоял высокий, седой, с мужественным лицом человек. Саядян подозвал:

— Подойди-ка сюда, товарищ Филоян. Есть вакантная должность, как раз для тебя!

— Что за должность?

— А вот послушай, что рассказывает товарищ. Оказывается, здесь армянское войско собирается, чтобы завоевывать Армению. Только спарапета не хватает — может, возьмешься? Ты ведь командиром был?..

Филоян усмехнулся:

— Войско? Хм… Возможно, что и так. — Он с любопытством взглянул на Оника.

— Если же это и в самом деле так, то на должность, которую вы мне предлагаете, уже наверняка есть кандидат. Нжде и Дро[5] еще живы…

Саядян возмутился:

— Чтобы я стал служить в войске Нжде? Воевать против своих? Да лучше голову пусть с меня снимут.

— Не спеши! — улыбнулся Филоян. — Голова еще пригодится. Голова нужна, чтобы думать. Правильно я говорю, товарищ?

Вопрос был задан Онику. Тот отозвался — не то шутливо, не то всерьез.

— Конечно, без головы нам нельзя. Здесь, действительно, есть о чем подумать.

— Вот именно! — подхватил Филоян. — По-моему, не от хорошей жизни немцы занялись такими делами. Представляю себе картину: наш могучий легион бросает вызов Красной Армии. А? Надо будет посоветовать, чтобы пригласили заранее отпеть все армянское воинство. Не так ли? — снова повернулся Филоян к Онику.

Оник, удивленный смелой речью почти незнакомого ему человека, только пожал плечами и уклончиво отозвался:

— Возможно, дело и не дойдет до этого… Кто знает, что еще может случиться!..

После этого разговора они стали здороваться друг о другом, как добрые знакомые, хотя Оник продолжал быть сдержанным в разговорах с Филояном. Казалось не совсем понятным, как этот человек с первой минуты их знакомства, даже не зная, с кем разговаривает, язвительно высмеял идею создания армянского легиона. Встречаясь с Филояном, Оник избегал говорить на политические темы. Для этого у него были другие собеседники. Неожиданно для себя он вскоре прослыл среди пленных хорошим лекарем. Дело в том, что из Цвайбрука Оник привез с собою несколько коробок лекарств. В первые дни его пребывания заболел гриппом один ахал-калакский парень Ананикян. Онику пригодились приобретенные им познания, — он дал больному таблетки и тот быстро поправился.

В Оника сразу поверили, к нему потянулись пациенты, появились новые друзья, наградившие его титулом доктора, что немало смущало лекаря поневоле. Но зато, когда в лагере появился настоящий врач, Агаси Султанян, он сразу взял себе в помощники Оника.

Султанян однажды даже сказал ему не без некоторой зависти: «Все идут к тебе, а меня и в грош не ставят».

Они сидели в отведенной им комнате. Онику давно хотелось прощупать врача — что он за человек, но как-до не возникало подходящего повода.

Услышав за окном голос, Султанян выглянул.

— Иди, твой приятель тебя разыскивает.

Оник узнал Филояна и сразу вышел.

Султанян закурил папиросу и улегся на диван, пуская дым к потолку.

— Ну, что случилось? — спросил он, когда Оник вернулся.

— Ничего особенного, — сказал Оник. — Странный человек этот Филоян! Требует полбутылки спирта. Для каких-то таинственных целей. Ты его знаешь?

Султанян промычал что-то. Потом сел и взглянул на Оника странно отчужденным взглядом:

— А ты давно дружишь с Филояном?

— Мы только здесь познакомились.

— Послушай… ты честный парень и неглупый, кажется… Намотай себе на ус: этого Филояна нужно остерегаться как огня. Учти это, если тебе дорога жизнь. До перевода сюда мы были с ним в одном лагере. Там он собрал вокруг себя группу пленных — армян и русских, о чем-то все время перешептывался с ними. А потом я узнал, что всех этих ребят, после неудачного побега, расстреляли. Почему не оказалось среди них Филояна, объяснить не трудно. Что ты вытаращил глаза?..

— Он говорит, что был командиром в Красной Армии.

— Не знаю, я с ним не служил… Я тебе сказал то, что мне доподлинно известно. И если хочешь работать со мной, ты должен забыть все, что я тебе сказал. А будешь товарищей своих предостерегать — моего имени не называй. Понял?

Оник растерялся. Дружа с Саядяном, он знал, что этот парень во всем доверяет Филояну, делится с ним своими планами. Не раз Саядян заводил разговор о том, чтобы связаться с местными партизанами и уйти из лагеря. Есть ли поблизости партизаны, и если есть, то кто они, украинцы или поляки? — об этом часто шел разговор среди пленных. Филояна не остерегались, ему доверяли, на него ставили ставку. Для некоторых он стал авторитетом. Так вот что представляет собой этот «авторитет»! Надо немедленно дать понять ребятам, чтобы они прекратили с ним все сношения.

Спасибо доктору: он преподал хороший урок бдительности. Оник тут же отправился на поиски Саядяна.